— Ну что, запомнил, сможешь узнать?

Не терпеливо произнес старик. Существо перестало обнюхивать платок и наморщило свое забавное лицо мордочку. После чего пробормотало:

— Живой мусор… такой запах… слабый… говорит… темно… холодно.

— Что знаешь где его обладатель?

В ответ существо отбросило в сторону платок и поспешило к выходу из норы. Женщина поспешно подняла платок и следом за остальными поспешила за нюхачом. Они вышли на поверхность и почти бегом последовали за ним. Покинув руины они отправились в сторону города и вскоре оказались на его окраине. Здесь двигаясь среди бедных лачуг они вышли к краю огромной сточной канавы и идя вдоль грязного потока приблизились к остаткам полу сгоревшего строения, когда то по видимому бывшего такой же лачугой как и прочее стоящие в округе. Не задерживаясь нюхач подошел к полу обвалившемуся входу и указал лапкой рукой на него.

— Там… запах.

Переглянувшись женщина и ее спутник вошли в дом, двигаясь осторожно, боясь что бы все это хрупкое сооружение не обвалилось на их головы, при малейшей не осторожности с их стороны. Оказавшись внутри они осмотрелись освещая насколько это было возможно все вокруг, светом своего фонаря.

— Айрис, детка ты тут?

Не громко позвала женщина. Она замолчала, внимательно прислушиваясь, но кругом стояла полная тишина. Она снова позвала чуть погромче. Но снова никто ей не откликнулся, тут подал голос ее спутник, он тоже позвал девочку, на этот раз от звука его голоса, от куда то из под крыши пронзительно крича и хлопая крыльями вылетела стайка птиц, устроившаяся там на ночь, как только они улетели прочь снова воцарилась тишина. Пожилая пара переглянулись и снова обвели светом фонаря окружающие пространство и вдруг чуть в стороне, где у стены была небольшая куча каких то обломков, они увидели стоящую совершенно неподвижно девочку, своим бледным лицом больше напоминавшую призрака, чем живое существо. Оба и женщина и мужчина бросились к ней.

— Слава богам, нашли!

Мужчина поднял ее на руки и вскоре они покинули развалины, распрощавшись с нюхачом и его хозяином, они поспешили домой. По дороге измученная беглянка уснула, она не проснулась даже когда ее погрузили в горячую воду приготовленной для нее ванны и осторожно отмыли от грязи, после чего уложили в кровать. Несколько дней она провела лежа в постели то и дело погружаясь в сон. Но вот заботами ее престарелой няни она набралась сил и поднялась с постели. Постепенно она исследовала весь дом, в котором жила пожилая пара, На улицу ее не выпускали, но в доме она была вольна бывать где пожелает.

Она облюбовала себе чердак. Целыми днями она проводила там, сидя у пыльного окна и глядя на растущие возле дома огромные деревья. В руках при этом она все время держала подобранный ею знак отличия с формы ее спасителя. Как то увидев его ее новые покровители попытались его забрать, но она с таким отчаяньем вцепилась в него, не поддаваясь не на какие уговоры, что хоть и с не охотой ей разрешили его оставить.

Глядя на него она то и дело пыталась вспомнить лица ее названных братьев или голос и лицо отца, но не могла, в памяти всплывали только странные размытые образы. Порой ей хотелось заплакать, но и это ей оказалось не под силу, словно кто то невидимый осушил все ее слезы не оставив ей не слезинки. Только небо за чердачным окном плакало вместо нее каплями унылого осеннего дождя.

Дни шли за днями но вот до обитателей дома долетели тревожные вести. Кто то донес, что бежавшая с места казни жива и на ее поиски были брошены все силы. Оставаться в городе стало крайне не безопасно им нужно было срочно скрыться.

Несколько дней Айрис ощущала невероятное напряжение летавшие казалось в самом воздухе. Но вот вечером когда за окном пошел первый в этом году снег, ее позвали в большую комнату, там она увидела свою кормилицу, на ее лице была написана тревога. Тут к ней подошел пожилой мужчина и ласково заговорил с ней:

— Айрис послушайте меня, нам нужно уехать и спрятаться. Но сначала нам нужно кое что сделать.

Он развязал ленточку которой были завязаны ее длинные волосы и тут она услышала звук открывающихся ножниц, почти в то же мгновение на пол упал срезанный с ее головы локон, а за ни еще и еще..

— Простите но так нужно. Не бойтесь они снова отрастут, когда мы будем в безопасности, обещаю.

Продолжал он говорить. Наконец когда со стрижкой было покончено. Он присел рядом с ней так что бы их глаза встретились и произнес:

— Айрис вы должны кое что запомнить. Отныне кто бы не спросил мы ваши дядя и тетя, а вы наш племянник и зовут вас Рис. Хорошо?

Она лишь кивнула в ответ:

— Отлично, а сейчас вас переоденут в другую одежду и мы отправимся в путь.

С этими словами он встал и вышел из комнаты, оставив ее на попечение пожилой няни от ныне игравшую роль ее тети. Айрис переодели в одежду мальчика, за тем ее старую одежду и отрезанные волосы сожгли. Она стояла и смотрела на огонь не произнося ни слова. На душе у нее вдруг стало совершенно пусто, словно с одеждой и ее локонами сгорела прежняя она, а нового я еще не появилось. Не успел еще погаснуть огонь как вернулся ее нареченный дядя, он сказал что все готово и им пора в путь. Одев теплую одежду они вышли на улицу, с неба падали крупные снежинки постепенно укутывая все вокруг белым пушистым покрывалом.

Во дворе их маленького домика стояла небольшая самоходная повозка с небольшим крытым кузовом наполненным какими то мешками и коробками. Все трое они забрались в кабину и тронулись в путь. В кабине было тепло и тихий звук мотора незаметно убаюкал маленькую пассажирку. И вдруг из сладких объятий сна ее вырвал грубый мужской голос. Она вздрогнула и открыла глаза. Обе дверцы кабины были открыты впуская в кабину морозный ночной воздух. Снаружи стояли люди в военной форме и требовали что бы все пассажиры вышли из машины.

Когда приказ был выполнен один из мужчин обратился к пожилому водителю требуя его документы, тот незамедлительно достал их из кармана своей одежды и протянул военному. Тот мельком взглянув на них передал своему напарнику велев немедленно проверить. Пока он отсутствовал тот начал задавать вопросы.

— Кто вы такие и куда едите?

— Да мы собственно просто семья фермеров, добрый господин, вот пытались продать то что вырастили, но торг нынче не тот, так что сейчас просто возвращаемся к себе. А так как приехали из далека то малость заблудились вот и припозднились.

Пока он говорил военный дал знак остальным своим подчиненным обыскать машину и те добросовестно перетряхнули там все, не поленившись даже развязать каждый мешок и проверить его содержимое. Но все что они нашли были лишь овощи да зерно. Между тем военный слушая болтовню мужчины пустившегося в какие то подробности фермерского хозяйства, обратил внимание на прижимавшегося к женщине ребенка.

— А ты кто такой, как твое имя?

Но вместо требуемого ответа малыш лишь еще сильнее прижался к женщине.

— Ты чего молчишь, не знаешь своего имени?

Тут в разговор вступила женщина:

— Рис его звать, господин хороший, а не отвечает потому как не может, боги не дали ему дара речи, так и живет немым. Это наш племянник. Родители его давно уже за вратами вечности, вот и живет с нами, а по малолетству оставить одного никак, вот и возим с собой так как других родных на кого его оставить у нас нет.

Тут наконец вернулся тот кого отправили проверять документы и сообщил, что все в порядке. Военный кивнул и велел задержанным уезжать. Те незамедлительно поспешили выполнить его приказ. И вскоре пропускной пункт остался далеко позади и только тогда все смогли вздохнуть с облегчением, хоть дорога до их нового убежища была еще долгой, похоже в эту ночь боги все таки решили проявить свою благосклонность к беглецам. Вскоре Айрис снова заснула под ровный рокот мотора и мерное покачивание кабины машины уносящей ее в заснеженную даль.

— Все будет хорошо, приятель, мы скоро выберемся, ты только держись, ладно!