— И претензий к банку у них не будет, — скорее для подтверждения отметил банкир, невольно ухмыляясь. — Но тогда что насчёт репутации?

— А у вас разве есть конкуренты? Мы даже не нарушаем закон.

— А церковь?

— О церкви можете не думать. Это не проблема, — спокойно заверил я.

— Его преосвященство с вами вряд ли согласится.

— И это тоже не проблема. У всех есть свои слабости, — повторил я слова Вагнер. — По документам всё должно быть грамотно и чисто, остальное — лирика, — как любил в приватных беседах поговаривать наш профессор политологии.

Неудивительно, что после подобного заявления банкир слегка напрягся. Если твой вышестоящий партнёр аморальный ублюдок — жди беды. В этом отношении я никого не обманывал — достаточно просто проанализировать мои методы. Вот только многие забывают, что историю всегда пишут победители. Мораль в политике априори не может доминировать над интересами государства.

Истина.

Очень скоро мы вернулись к трапезе. За всё время одна лишь девушка не произнесла ни единого слова, чинно орудуя ножом и вилкой. Но стоило нам встать из-за своих мест — я заработал красноречивый взгляд.

Действительно, откладывать приятный диалог определённо излишне. Обсудив с мужчинами детали, мы оба в сопровождении камергера направились в кабинет.

По пути мужчина успевал перечислять фамилии и титулы людей, весьма настойчиво просящих аудиенцию. Но то будет завтра, а сегодня принц никого не принимает во имя здравого смысла.

Почти никого.

— Нельзя так оставлять трупы! — сходу просветили меня. — Нам нужно их заморозить!

— Успокойся. Пару дней погоды не сделают, — в кабинете обнаружилась чёрная трость и шляпа в форме цилиндра, по всей видимости забытые моим недавним гостем. — К слову, о трупах. Вижу, ты догадалась. Не хочешь сыграть?

— Опять? — Ренэйт показательно закатила глаза, правильно истолковав мою мысль. — Ваше высочество… это совершенно детское занятие, причём нисколько не интересное.

— Как знать, — неторопливым движением я подцепил головной убор на кресле. — По мне, так оно довольно романтичное. Так что требую реванша!

— Странные у вас представления о романтике, — девушка вздохнула, но всё же послушно взялась за трость. — Хотя, чего ещё ожидать от манипулятора?

— Сказала маньячка-вивисектор, одержимая запретной наукой, — с дерзкой улыбкой парировал я, после чего уже спокойнее добавил: — Начинай.

— Что может быть романтичного в одиноком, искалеченном акулой искателе приключений, некогда бороздившим морские просторы? Твой стиль — подбирать всех лишенцев и использовать их в лучших традициях религии, чтобы они потом боготворили своего благодетеля и были готовы за него умереть.

— Допустим. Почему море?

— А где ещё хранить сейчас трупы? На корабле. Вот, например, пустое торговое судно в доках подойдёт — сама сегодня видела.

— Пока всё верно. Продолжай.

— Хм. Дорогая вещь, — девушка придирчиво осмотрела трость и с интересом принюхалась. — Так и думала. Тёмное дерево. Нелкор, если не ошибаюсь. Экзотическая порода. Родом из Сицилии. А рядом как раз находится знаменитый Акулий риф. Поскольку крушение мы исключаем…

— Мужчина средних лет, — добавил я, повертев цилиндр. — Судя по сегодняшней моде…

— Не жульничай. Моде следуют далеко не все. Здесь инициалы: две буквы «Ф». При этом трость выглядит сравнительно новой. Точно не наследство — подарок. От бывшей команды корабля. Капитан выкупил судно у торговой компании под личное пользование и после ранения остался его владельцем. Редкость, но не нонсенс.

— С чего ты решила, что он одинок?

— Потому что скряга. Заметь, он забыл её, но с такой биографией на обычную рассеянность не тянет. Она не настолько дорога ему — отношения с командой так себе, значит они сделали подарок сугубо из меркантильных соображений. При жадном капитане это вполне естественно.

— Может, зависть.

— Зависть подарками не убавишь.

— Ладно. Шляпа дешёвая, остальное также подтверждаю…

— Но железный наконечник у неё доживает последние дни…

— На тыльной стороне видны следы морской соли…

— Он любит разминать ноги…

— На набережной.

— Сентименты?

— Тоска по былым временам.

— Вполне вероятно… посередине следы от зубов. Чирнеко дель Этна.

— Сицилийская порода. С чего вдруг? Размер впадин?

— По размеру, кстати, подходит. Главное не это — происхождение трости. Наш капитан любил посещать тот город и мог приобрести там… компаньона.

— М-м-м… всё точно. Каждые детали дополняют предыдущие, как две половинки одного целого. Я же говорю — романтика.

Приятно осознавать, что ты способен тягаться с древней нежитью или хуже того — драконом.

Отложив чужие вещи, мы некоторое время молча гипнотизировали друг друга. Наконец первой не выдержала Ренэйт:

— Ничья?

— Ничья. Пойдём. Думаю, нас уже заждались. Позже договорим.

— Эх, — выдавила из себя девушка, первая покидая душный кабинет. — Мне бы лучше вернуться к работе…

— Успеется.

В самом деле, в подземелье нас уже ждали ветераны во главе с Менендесом и скучающим Рилленом. Я не забыл о квестах системы и собирался сию минуту выступить с пламенной речью, торжественно возродить «Тёмный орден» и раздать главные указания:

— Я снова обращаюсь к вам: мы победили! Здесь собрались все, кому я готов доверить свою жизнь и жизнь подданных. Профессионалы и юные таланты — нас всех объединяет одна вера. Одна идея. Одна печать!

Ложь. Я из принципа никому не доверяю, тем более когда речь заходит о выживании. Именно поэтому я взял за правило подкреплять любой эфемерный термин твёрдыми гарантиями, благо источник решает данный вопрос, причём крайне эффективно.

Возле меня так и осталась преданно стоять Ренэйт. Чувствовалось, что девушка больше не планирует избавиться от печати и разобрать меня на части как того бедолагу. А ведь ранее у неё, возможно, имелись совсем другие планы на юного господина, явно по неосторожности решившего подчинить кровожадную тварь своей воле.

Кое-что она не учла. Я бы ни за что не стал договариваться с высшим вампиром, если бы не нашёл записи Вальц. Согласно содержащейся в них информации, Катрайн по поручению Вагнер проводила разного рода эксперименты по пробуждению магических клеток, но раз за разом терпела неудачу.

Впрочем, кое-что ей всё-таки выяснить удалось.

Источник посредством клеток делал из пробуждённых идеальных солдат в плане той же мотивации беспрекословно служить его хозяину. И чем выше у новоявленного носителя ко мне расположение, тем быстрее завершается «корректировка».

Однако у носителя сохраняется свобода воли. В частности — гипотетическое желание манипулировать объектом восхищения ради общего блага. Словом, он даже не заметит перемен и будет считать своё мнение продуктом моей харизмы.

И это хорошо. Дозированный фанатизм лучше безумного поклонения.

Тридцать пар глаз наблюдали за выступлением принца. Видно, что теперь они не сомневались в том, что я отдаю себе отчёт в своих действиях и целях.

— Мы восстановим город. Мы добьёмся хороший условий для всех достойных. Элита Лернии будет у нас на коротком поводке. Да, вы не ослышались. Мы уже достигли многого сегодня, но впереди у нас долгие годы кропотливой работы. Вам я должен сказать прямо — меня волнует родная земля. Всё королевство. Увы, я считаю, что ни один из моих братьев не способен грамотно управлять страной.

И снова ложь. Андерсона даже мой дядя признал гением, хоть и весьма своеобразным для правителя. Майкл слишком честный и принципиальный, но когда надо жёсткий, а главное его любит народ. Кристиан… он трус, но ведь тоже далеко не дурак! Третий брат был прирождённым торговцем, превосходно считающим деньги, недаром именно на него поставила Вагнер. Арнольд, впрочем, не впечатлял, преимущественно из-за раздутого самомнения, да вот только его поддерживали близкие сторонники короля и он сам.