С того места, где мы пересеклись, не было видно, но я знал, что этот магазин, как и все остальные, превращен игрой в низкоуровневый данж, и что подобный человек, если вздумает сунуться внутрь, там просто погибнет.

Анна промолчала и тогда, но ее неодобрение почувствовал буквально кожей. И все-таки не вытерпел чуть позже.

"Выживут лишь сильные и те, кто сам может позаботиться о себе." — таков оказался ее ответ на данную ситуацию.

И тем более странным казалось нынешнее предупреждение: излишние тревоги явно были не характере девушки. В то время, как я сам чувствовал себе не очень уютно в окружении навсегда ослепших окон многоэтажек, та продвигалась вперед совершенно индифферентно ко всему лишнему.

Будто и вовсе не испытывая никакого давления от резко преобразившегося города. Еще не полностью мертвого, но уже и не живого.

И ладно бы, происходи дело днем (в конце концов, и сам старался игнорировать изменения), но ночью это делать было труднее. Сложно объяснить подобное словами, но сама атмосфера буквально выедаемого города сильно давила на психику. Особенно, в темное время суток, когда становился отчетливо виден масштаб катастрофы.

Из тысяч окон увиденных квартир свет горел едва ли в паре десятков. Да и тот, в большинстве своем, приглушенный.

Один лишь этот незначительный штришок к характеру спутницы отчетливо говорил, что по пустякам Анна напрягаться не станет.

— Живые. — Ответила тем временем девушка, внимательно всматриваясь в ближайшие к нам автомобили.

Не знаю, что именно та желала в них увидеть, но я задумался над самим тоном, с которым вампирша произнесла это слово. Учитывая, что ранее другие игроки ее не интересовали вовсе, это могло означать только одно:

— Засада? — Однако, как не вглядывался вперед, не замечал никаких признаков любителей легкой наживы. Да даже проезд не был ничем толком перегорожен, и при желании и наплевательском отношении к собственному железному коню, мост можно было спокойно проскочить километрах на восьмидесяти в час. — Сколько их?

— Один.

"Один? Она издевается или тот настолько силен для нас?"

Последний вопрос, слегка изменив, задал вслух, но получил лишь короткое: "сейчас увидишь".

И, действительно, спустя несколько секунд, спутница закончила с поисками, приблизившись к одному из сильно помятых авто, стоящем на левом боку, и, вскрыв крышу с помощью алого хлыста, одной рукой вытащила с заднего сиденья тело молодой женщины.

Неестественно вывернутая шея не оставляла сомнений, что это было именно тело. Абсолютно бездыханное и не собирающееся в ближайшее время на кого-либо кидаться.

И так было до тех пор, пока Анна не положила на голову несчастной свою окутавшуюся бардовым туманом руку. Жертва отреагировала сразу, резко дернув всеми конечностями, а после принявшись подниматься на четвереньки... с закрытыми глазами и болтающейся головой.

То еще зрелище. Но главное — над ней не было никаких надписей, будто я только что вернулся ко временам до прихода Системы и становления ее игроком.

— Что это? — Спрашиваю у спутницы, подспудно начиная догадываться, что стал свидетелем применения какого-то очередного вампирского умения.

Однако ответили мне не сразу, перед этим резким движением развернув лицо... ну, пусть будет куклы... развернув лицо куклы в положенную природой сторону. Раздался хорошо уловимый сухой хруст, заставивший пассажирку авто покачнуться, но на ногах та все же устояла и тут же вполне уверенной походкой (совсем не похожей на шарканье зомби) пошла в направлении засады.

— Наша проверка. — С нотками едва различимой усталости выдохнула Анна. — Жди.

Чем и занялся, попутно отметив, что высшая все-таки подвержена такой вещи, как утомление. А то начинали уже закрадываться подозрения, что данная машина уничтожения сделана из метала, а не из плоти, да и сколько она не применяла своих атак, полоса манны даже ни разу не дернулась, что тоже зарождало новые вопросы.

Кукла успела пройти метров сто, прежде чем ее неспешное движение было прервано стремительным серебристым росчерком — честно сказать, если бы внимательно не следил за каждым шагом ходячей мишени, то даже не отличил момента атаки. Не думаю, что смог бы от такого увернуться. Осознанно, по крайней мере.

Однако, если в полете снаряд оказалось рассмотреть почти невозможно, то, после вхождения в асфальт в десятке метров за спиной срубленной куклы, очень даже.

— Это стрела? — Удивился я, остановившись взором на хищном стальном оперении. И тут же мысленно себе возразил:

"Хотя, нет. Слишком длинная и массивная. Ближе к гарпуну".

— Болт автоматической турели. — Поправила меня спутница и, выждав еще десяток секунд, добавила: — Сама турель, судя по траектории, находится на возвышении, но раз я ее не вижу, то скрыта под каким-то барьером. Повезло, что под ним же остался живой наблюдатель. — После чего повернулась лицом ко мне и озвучила напрашивающийся вывод: — Боюсь, здесь пройти мы не сможем.

Однако сдаваться так быстро я не хотел, ведь уже успел краем глаза пробежаться по аукциону города и полюбоваться скудным ассортиментом товаров по заоблачным ценам. Нейтрализаторов для зомби-вируса там не было. Там вообще ничего путем не было, кроме потрохов зомби и всякого мусора.

— Сколько попаданий выдержит твой щит?

— Один или два. — Без задержки ответила Анна. — Такая турель спокойно пробивает бронированные машины, но требует кучу ресурсов на установку, да и ее саму еще нужно выбить. Не говоря о том, что для сборки необходим специальный класс. В городе только одна сила, что могла организовать подобную блокаду.

— Думаешь, что это сделали Кураторы?

— Либо они, либо какой-то очень удачливый урод, догадавшийся перекрыть один из важных путей. В любом случае, если бы он решил подойти к жертве, еще можно было бы попытаться прорваться, а так...

"Черт".

Я глянул на экран телефона и выругался еще крепче: других вменяемых вариантов перебраться на ту сторону не было. Либо вплавь, либо закладывать многокилометровый крюк.

"Или возвращаться назад, и все-таки пройти через подземку".

— То есть без шансов?

— Да.

— Не подумай, что я тебе не доверяю, но откуда такая уверенность?

— А как, по-твоему, Кураторы боролись с тяжелой техникой и танками? Это еще не самый главный козырь. По крайней мере, турель здесь легкая и даже не улучшенная.

"Вот ведь дерьмо".

Ночь.

Ночь всегда по-особенному влияла на неё. Совсем недавно это было время, когда она оставалась одна со своими мыслями и мерным писком медицинского оборудования.

Сколько планов было рождено в этот период? Сколько сил приложено, чтобы не скатиться в пучину отчаяния и просто продолжать бороться и жить, упорно цепляясь за те немногие возможности, что были доступны даже таким "безнадежным" больным?

Пожалуй, даже немного жаль, что все это оказалось ловушкой, а за внешним благородством иностранных благотворителей скрывался лишь холодный циничный расчёт, основой для которого было не спасение жизней, а подготовка собственной армии.

Как бы то ни было, время мыслей и внутренней борьбы с безысходностью сменили обрывочные куски охоты и самых ярких смертей.

И даже первый зов крови Анна ощутила именно ночью.

Темное время суток всегда было наполнено особенными чувствами. Ярости, страха, бешеного биения жизни и ярких всплесков смертей.

Ночь...

Они всегда нападали именно ночью. И не потому, что солнце как-то негативно на них влияло, а по той простой причине, что низкая видимость — до определённого момента — являлась лучшим союзником.

Похоже, что это стало единственной ошибкой Кураторов по отношению к ней: они позволили Анне проникнуться этой силой и этой властью, не заметив первых следов ржавчины на сковавших девушку цепях...

Сейчас же, смотря на пылающего противоречивыми эмоциями человека рядом с собой, она ощущала тщательно запрятанное веселье: что для высшего вампира какая-то турель и слишком много возомнивший о себе наблюдатель? Она так долго устраивала расправы над отдельными группами людей в форме, так часто пользовалась предоставляемыми Кураторами возможностями, что просто не могла бы теперь проиграть.