— Началось!
— Что — началось? — непонимающе уставился на него Черныш.
— Может, для начала велишь, чтобы и мне подали прибор для чая? А то жарковато сегодня, — глядя на сервированный столик, стоящий перед императором, поинтересовался Бурков.
— Ты прав, жарковато сегодня. Я вон пять часов с пацанами на полигоне провёл… Взмок весь! — поделился Павел Андреевич, после того, как сделал необходимые распоряжения.
— А чего сам? Больше некому, что ли?
— Так я изначально с ними этой темой занимался…
— Понятно. Кстати, они у тебя не спрашивали, чего это целый император им лекции читает?
— Не успели, — улыбнулся Черныш. — Я, когда пришёл проводить первый урок, сразу расставил все точки над "ё". Типа, есть наука, которую в моей державе лучше меня никто не разумеет. А так как Великий князь попросил открыть его неразумным детям секреты древних знаний, то решил проводить занятия лично, ибо нет ничего хуже невежественного учителя, которого лучше к детям близко не подпускать.
— Это точно! — согласился Бурков.
— Ага. Только отправляясь на урок, что попало — не наденешь. Каждый раз приходится соответствовать статусу.
— А что поделать? — развёл руками Артём Николаевич, — издержки профессии.
— Император — профессия? — хмыкнул Черныш.
— А ты, как думал?..
Тут в дверь постучался дежурный офицер, который принёс Буркову чашку, блюдце и маленькую ложечку.
— Ладно, давай рассказывай, что там началось? — спросил император, дождавшись, когда Артём Николаевич нальёт себе горячего чая.
— Из Москвы пришли новости, — ответил тот и осторожно отхлебнул из чашки.
— Я весь внимания…
— Начну по порядку, — поставив сосуд на столик, стал отвечать министр безопасности. — Первое, взбунтовались братья Великого князя. Второе, Ливонский орден напал на Псковские земли. Третье, в нескольких городах случился бунт…
— Какой бунт? — перебил император.
— Церковники бунт подняли, недовольные тем, что на новое летоисчисление перешли.
— Как так? Ведь сами же голосовали! — удивился Черныш.
— Голосовали, да не все. В Москве-то в основном заседало высшее духовенство. А вот попики на местах видать имеют свою точку зрения. А может кто-то "подсказал". Сам понимаешь, шпионы не дремлют. И последнее, купцы, которые были в Сарае, донесли, что хан собирал большой дуван, где было принято решение идти на Москву. А перед этим его частенько навещали литовские послы…
— А что, наши люди уже до Сарая успели добраться? — снова удивился Павел Андреевич.
— Нее, не наши, — успокоил его Бурков. — Это Курицын поделился информацией, а ребятки тут же доложили.
— Ясно. Только мы раньше времени всё равно корабли не отправим. Сейчас что в Белом море, что в Балтийском — льды да шторма. Сам понимаешь, не пройти…
— Так я ничего и не говорю, — стал оправдываться Артём Николаевич. — Знаю, раньше марта идти бестолку. Так что месяц у нас ещё есть. Просто активнее готовиться надо. Солдат и матросов так гонять, чтобы морское путешествие раем показалось…
— Надо, надо, — покачал головой император. — Кстати, что в городе о последней трагедии судачат?
— Да, уже успокоились. Особенно после того, как мы всем составом сходили в Иван-Дальний и обратно. А батюшки объясняют людям, что всякое в жизни бывает, но коли сам император не убоялся, то и остальным грех поддаваться страху.
— Понятно. А вообще, часто люди гибнут?
— Случается, конечно. Океан всё-таки. Но больше по своей дурости. То с управлением не справятся и парусник перевернут. То плюют на погоду и предостережения метеорологов. То спасательные жилеты не надевают. Сам знаешь, уже год, как вышел указ, чтобы все уходящие в море брали с собой средства защиты…
— Эх, — тяжело вздохнул император, — если на камни выбросит, то никакая защита не поможет.
— Ну, — развёл руками Артём Николаевич. — Зато в других странах и этого нет. Люди вообще не знают, что существует пенопласт… Кстати, долго его "изобретали"?
— Вообще не изобретали. Он пошёл у нас, как побочный продукт. То есть, не он, а его составляющие. Тут Илья Тимофеевич и предложил, типа давай, сделаем? Запасы-то, которые изначально имелись, давно вышли…
— Правильно предложил, вещь нужная. А благодаря жилетам некоторые действительно смогли остаться в живых. Были, знаешь ли, случаи… Хоть плавать умеют практически все, но долго продержаться в воде не каждый способен. И вообще неплохо бы продавать пенопласт в другие страны. Думаю, спрос будет… Много его делаете?
— Не очень. Им занимается всего парочка ребят. Как составляющие накопятся, они и шаманят. Не чаще двух дней в неделю…
— Ясно. Кстати, по поводу экспорта… Чугунки наши пользуются большим спросом. Очень уж удобная вещь. Особенно если они идут вместе с чугунной плитой для печи. Люди-то любопытные, быстро всё примечают, тем более женщины… Курицын, между прочим, построил в Москве две корчмы и, заметь, из кирпича! Так вот, его кухонные работники используют исключительно наши изделия.
— А что, в Москве такого не делают? — удивился Черныш.
— Откуда? Для них чугунки, как пенопласт! А картошка вообще — еда князей.
— Прижилась, значит, — улыбнулся император.
— Ага. И картошка, и подсолнечник, и кукуруза… Да ведь ты знаешь! Сам же князю письмо отправлял.
— Так я и не спрашивал, а констатировал факт.
— А-а! Тогда ладно.
— Артём Николаевич, а чего ты про торговлю заговорил? По Москве уже всё? Как там вообще дела? Не задавят её ненароком? Сам говоришь, хан с походом собрался…
— Собраться-то — собрался, — сделав пару глотков из чашки, стал отвечать Бурков. — Только между словом и делом слишком большое расстояние. Мы вон тоже решили заводы построить… Однако даже на бумаге нет законченного плана. Так же и там. Пока гонцов разошлют, пока богатуры соберутся в указанном месте, пока каждый получит боевую задачу… Тем более весна на носу… Если бы осень стояла, тогда — да. По первому снегу идти в поход самое то!
— А что там с братьями Великого князя?
— Торгуется пока с ними князь, да время тянет. Знает, что сейчас он в выгодном положении. Тем более их нигде не принимают, а народу у каждого под рукой много и все кушать хотят.
— Ну, допустим. А города, которые взбунтовались?
— То Ивану III на руку. Если церковники сами не договорятся, то придётся вмешиваться ему. А уж он своего не упустит. Столько потом отхапает, мало никому не покажется. Мне вообще кажется, что затею с календарём князь специально ради этого дела провернул…
— Вполне возможно, — согласился император. — А что там рыцари?
— Да всё, как в ТОЙ истории… Внезапно напали, полностью сожгли Вышгородок, людей перебили и затехарились до времени. Иван Васильевич войско прислал, а толку? Ливонцы нападут лишь в том случае, если будут уверены в своей безнаказанности. А Великому князю тоже не резон держать войска вдали от столицы. Тем более знает, что Ахмат против него силы копит. Вот и ждут рыцари момента…
— Блин, и мы помочь ничем не смогли! — сжал кулаки император.
— Вообще-то я отсылал сообщение нашим людям, чтобы предупредили, мол, ливонцы нападение готовят…
— И что?
— Что, что? Пока жареный петух не клюнет, не почешутся. Разведки хорошей нет, решения принимаются долго. Полученные новости обсасывают по тысячу раз, вместо того, чтобы их оперативно проверить.
— Да, хреново, — невесело вздохнул Павел Андреевич.
— Кстати, есть ещё новость, касаемая индианочек наших…
— Это сироток что ли?
— Ага.
— И что там?
— Великий князь подыскивает им женихов. Одного вроде уже нашёл — это его самый младший брат Андрей.
— Неужто клюнул? — обрадовался император.
— Вроде как, — развёл руками Бурков.
— Артём Николаевич, а они, правда, дочери индийских раджей?
— Хрен знает, Ваше величество, — министр безопасности, улыбаясь, пожал плечами. — Их держали при князе в качестве наложниц, или готовили в наложницы… Костя с Русланом тогда такую кучу индийской знати завалили, что фиг поймёшь, кто там и откуда. Главное догадались все документы и печати прикарманить. Зато Махмуду Гавану проще было свою власть установить. Отпала нужда учитывать интересы местных правителей.
