Жены суреша не было. Странно. Не стали звать? Или она сама не пришла?

— Аллаита, — заулыбался Лакхан. — Джохар!

— Джохар, — улыбнулась я старшему сыну суреша. Подошла ближе к столу, села напротив сыновей шера. Маленький Леван, разглядев меня, капризно потянул ручки. Я подмигнула, и тот заливисто засмеялся.

Завтрак уже был на столе. Жареные яйца, различные пирожки, фрукты. Все лежало на красивых позолоченных блюдах. Я положила себе то, что уже пробовала: яйцо и оранжевый фрукт. Налила из фарфорового чайника напиток, пахнущий мятой. Тарелки пантов тоже наполнились едой, и все приступили к завтраку. Младшего сына суреша панта кормила с рук, что меня удивило — ребенок уже вполне большой, мог бы кушать сам.

Где-то в середине трапезы двери гостиного зала громко распахнулись, и в помещение вошла Джита. За секунду преодолела расстояние от двери до стола. Увидев меня, она лишь дернула бровью.

— Джита, дорогая, ты вернулась раньше? — вполне искренне, но не без ехидства поинтересовался суреш.

— Мне сообщили, что Левану ночью было плохо, — ответила она, подошла к младшему сыну и взяла его на руки. Маленький пант обнял маму.

— Да, и шанкар надо сказать моей новой даасе. Она хороший лекарь, — сказал Хиран, кивая в мою сторону. Джита перевела взгляд с мужа на меня и едва заметно кивнула. Во взгляде — намек на благодарность.

— Шанкар, Аллаита, — сказала шера. Поцеловала Левана и вернула его панте. Видимо, она няня мальчика. Или как здесь говорят — нене.

Потом суренша села за стол, как и в прошлый раз напротив супруга.

Ели мы молча. Если не считать капризов Левана, он просил дать ему попробовать все, что есть на столе. Но он хотя бы разряжал обстановку, ведь между супругами словно искры летали. Я чувствовала напряжение, оно давило и угнетало. Все плохо в этой семье, Хирана и Джиту, судя по всему, связывают только дети.

Как только моя тарелка опустела, я попросилась обратно в комнату. Экс молча сопроводил меня до спальни.

Где-то через полчаса дверь комнаты начала открываться, и в спальне в гордом одиночестве появилась Джита.

— Шанкар тебе, Аллаита. Мне рассказали все, что было ночью, — начала она с улыбкой, подошла и легонько коснулась руками моих плеч, словно собираясь обнять. Но не стала. — Я так благодарна, я буду молиться Чаарити за тебя. Чтоб даровала тебе здоровье и счастье… Проси у меня все, что хочешь. Хочу отблагодарить тебя.

Я уставилась в лицо суренши, понимая — это мой шанс, возможно, единственный. В долгу панты оставаться не любят и не могут.

И я поспешила воспользоваться своим шансом:

— Вы знаете, чего я хочу.

Джита шагнула назад, задумчиво прошлась по комнате.

— Я догадываюсь, чего ты хочешь, — кивнула шера. — Но помогать сбегать тебе из дворца не стану. Гнев суреша мне ни к чему. У нас и так сейчас… — договаривать она не решилась, резко обернулась. — Проси что-нибудь другое: монеты, одежду, украшения. Могу купить тебе, что необходимо. Даже достать что-то из мира ману.

Я печально вздохнула. Да, я понимала, что она, скорее всего, откажет… не станет она из-за меня идти наперекор властному мужу…

Но… Что она говорила? Может купить или достать то, что мне необходимо?

Точно! Очень необходимо. Очень.

— Можете принести мне то, что осталось в ведьмином доме на горе Пахаад? — заискивающе спросила я.

Джита нахмурилась.

— И что это?

— Медальон, — ответила я сходу, а потом, потупив глазки, добавила: — Он дорог мне как память.

— Понимаю, — кивнула она неожиданно и коснулась пальцами медальона на своей шее. Он не был похож на медальон Кишана, более изящный, не с камнем, а из золота в форме кошачьей головы. — Я бы с удовольствием помогла, но… Кто решится зайти в ведьмин дом? Из моих верных пантов — никто.

Теперь нахмурилась я. Ракшас! Вот как я забыла, что без приглашения хозяйки панты в этот дом не зайдут… Что же делать?

И тут я вспомнила и озвучила:

— А если попросить того, кто в этом доме уже бывал?

Джита шагнула ближе. Изучающе пробежала взглядом по моему лицу.

— И кого ты имеешь в виду?

— Помните, мы встретились с вами в хотале? Вы покупали капады у багха Ешана.

— Помню, — кивнула суренша.

— Этот пант бывал в ведьмином доме. И не один раз.

Шера усмехнулась:

— Между вами что-то было?

Я сложила руки на груди и серьезно сказала:

— Я лечила его. Супруге багха помогла разродиться дочкой, кстати, в доме.

— Ясно, — бросила Джита. — Я просто все голову ломаю, почему ты отказываешь Хирану?

Подумалось, что есть среди пантов возлюбленный у тебя…

— А вы считаете, что отказать можно только в таком случае? А может, мне просто противен суреш и вся эта ситуация омерзительна? — почему-то взорвалась я, подошла к столику и присела на стул. Наверное, не стоило этого говорить, но слово, как известно, не воробей. Успокоившись, я тише пояснила: — Понимаете, я жила в другом мире, с другими традициями и законами. Гаремы есть в некоторых странах, но все женщины — законные супруги. Не рабыни… И я жила не в такой стране. И верю, да, пусть это и глупо, что у каждого судьбой положен один спутник на всю жизнь… А еще у нас, если и похищают людей, то не безнаказанно.

— У тебя точно кто-то есть среди местных, — фыркнула Джита.

— Нет, — ответила я, глядя ей в глаза. И ведь не соврала — Кишан не местный. Джита прищурилась, изучая мои глаза.

— Значит, кападельщик говоришь? — вернулась суренша к моей просьбе. И я облегчённо выдохнула:

— Да, думаю, он согласится принести вам медальон, если вы попросите.

— Допустим, попрошу, — кивнула она. — Но как он войдет в дом?

— Меня привезли во дворец с сумкой, — сообщила я.

— В ней остался ключ.

Джита хмыкнула:

— А сумку забрал эксанкар?

— Да.

— Это плохо. Просто так он ее не отдаст. Непременно сообщит Хирану, и это может ему показаться подозрительным.

Ракшас! Я вынуждена была согласиться с самкой. Экс до зубовного скрежета предан своему высокопоставленному шеру. Даже если выполнит приказ Джиты — доложит Хирану.

Я покосилась на красивую самку, в который раз подмечая, что в комнату она зашла, держа спину прямо, а сейчас мало того, что стояла расслабленно, опустив плечи, так ещё периодически переминалась с ноги на ногу. Есть в ее движениях и позах кое-что… И в эту секунду я вспомнила про свой маленький дар. Тут же потянула мизинцем уголок глаза и вгляделась в суреншу. Закончив сканировать, я довольно улыбнулась и поинтересовалась:

— Шера Джита, скажите, а вас что-то беспокоит по части здоровья? Головные боли? Или боли в спине?

Суренша нахмурила свои идеальные темные брови.

— Так заметно? — спросила она с удивлением. — Или кто-то проболтался?

— У вас искривлен позвоночник, отсюда и боли.

Джита коснулась ладонью своей спины, немного выгибаясь, а потом спросила:

— И что нужно делать?

— Укреплять мышцы спины. Делать определенные упражнения, я вам могу их показать, — ответила я. — А еще в моей сумке вместе с ключом остались лекарства, среди прочих там есть таблетки, снимающие боль.

Я подмигнула, и умная суренша догадалась, что я имею в виду. Шагнула к двери и, открыв ее, велела кому-то позвать эксанкара.

Он пришел быстро. Зашёл в комнату и, опустив голову, спросил:

— Вы что-то хотели?

Джита брезгливо фыркнула и поставленным голосом задала вопрос:

— Где сумка даасы, с которой ее доставили во дворец?

— Зачем вам?

— Надо, — рявкнула Джита. — Неси сумку.

— Для начала я должен… — начал было Экс, но суренша его перебила:

— Ты должен слушаться приказов своей шеры, — главная самка дворца подошла к эксанкару, схватилась рукой за спину, изображая приступ боли на лице, и уже спокойней произнесла: — В сумке Аллаиты остались лекарства, которые могут помочь мне.

Экс дернулся, поднял голову и посмотрел на Джиту. Видимо, он тоже знал о недомоганиях суренши.