— Не понимаю, — он нахмурился, при этом поглаживая большим пальцем мои губы.

— Через две недели ты вернёшься во дворец, через пару месяцев я вернусь в свой мир… И все.

— Что будет потом — будет потом, — черныш невесомо поцеловал меня в губы, проведя языком между ними. — Почему мы просто не можем наслаждаться тем, что есть сейчас?

Ракшас! Он прав! Почему не можем? Да, можем, но…

— Ожидание боли… — ответила я. — Я боюсь ее. Физическая не так страшна, как эмоциональная. Поверь, я знаю. И она будет. Чем дольше мы вместе проведем время, тем больнее будет.

Кишан отстранился. Сел на кровати, спиной ко мне. Мышцы на его теле напрягались, перекатывались. Сильные руки обхватили голову. Он просидел так минуты две. А потом резво вскочил и начал одеваться. Натянул брюки, накинул рубашку. Я молча наблюдала за его действиями, не решаясь спросить…

— Наверное, мне лучше уйти, — сказал он.

Уйти? Вот такое решение он принял? Уйти?!

Как больно! Уже больно… Леденящая кровь пустота начинает проникать в сердце, в котором только что было спокойно и тепло.

И я поняла: если он сейчас уйдет, то я его больше не увижу. Ракшас!

— Не дури, Кишан, — просяще произнесла я. — Мы же оба знаем, что здесь самое безопасное для тебя место.

— Я уже сомневаюсь, — бросил он. — Потому что я понял, о чём ты говоришь. Про боль… Но остановить то, что у меня уже началось в душе… — он ткнул себя в голую грудь. Посмотрел на меня, а я все ещё лежала голая на пушистом покрывале… Кишан вдруг прорычал и выдал: — Если бы ты была пантой, я бы решил, что ты моя прия. Так меня к тебе тянет… Я едва сдерживаю себя. И раньше тоже…

— Раньше? — нахмурилась я.

— На виджае. Когда я впервые в человеческом облике встретился с тобой взглядом… Мое сердце замерло и тут же бешено застучало.

— У меня тоже… — прошептала я, но меня услышали. Кишан присел рядом.

— Это не просто так, Алла. Просто так ничего не бывает…

— Не бывает, — согласилась я. И, сама от себя не ожидая, поднялась и обняла Кишана, прижимаясь к нему всем телом. Мои ладони ловко сняли с широких плеч так и не застегнутую рубашку. Впились ногтями в спину… Пант дернулся, схватил меня за талию, усаживая на свои колени.

Глаза! Темные, глубокие… Смотрели с особой нежностью и желанием. Руки гладили поясницу, массируя пальцами… Я наклонилась, прокусила нижнюю губу Кишана, а потом начала целовать. Пылко, дыша жаром и чувствуя его в ответ. Остановив поцелуй, я выпрямилась, прогибаясь в спине. Моя грудь оказалась на уровне лица панта, и он, не задумывалась, потянулся к ней губам. Жадно втянул сосок и с безумной силой прижал к себе. Язык самца играл с моей грудью, я мычала от удовольствия и инстинктивно двигалась, скользя по бёдрам черныша. Мое желание передавалось Кишану, его — наполняло меня. Хотелось повторить то, что было. И к ракшасу все!

Я толкнула панта в грудь, укладывая мужское тело на кровать. Он слегка удивился, но сопротивляться не стал. Даже когда я начала снимать его штаны… Удивительно! Несколько минут назад я и пошевелиться не могла, а тут, получив заряд возбуждения, взяла весь процесс в свои руки.

Штаны полетели на пол, и я тут же уселась на стальные мужские бедра. Провела ногтями по твердому животу… По черной дорожке волос, ниже… Поласкала руками возбуждённый мужской орган. Кишан едва слышно постанывал… Я приподнялась, подползла на коленях ближе… И плавно опустилась, позволяя Кишану проникнуть в меня. Слегка наклонилась, упёрлась руками в мужскую грудь и задвигала бедрами. Вверх, вниз… Вверх, вниз… Кишан положил горячие ладони на бедра, я взвизгнула, напоминая тем самым про царапину. Догадливый пант сразу же переместил ладони на грудь и сильно сжал. Очень сильно. До боли…

Эх, я всё-таки мазохиста…

Утро ласкало тягучей негой. В голове, в теле… В воздухе витала особенная атмосфера. Страсти, желания. Я пробудилась, находясь в крепких объятиях. Меня обнимали так, будто бы опасались, что я сбегу. Но мне было удобно.

Я чмокнула Кишана в нос, и он тут же открыл глаза.

— Доброе утро, — прошептала я.

— Джохар, Алла, — ответил пант. — Это самое доброе утро в моей жизни.

— Пора вставать.

— Ага, — пробубнил Кишан, зевнул и закрыл глаза.

— Отпусти меня, — захихикала я. — Рабочий день скоро начнется, — пант послушно расцепил руки, и я тут же высвободилась из плена иномирных объятий и поднялась с кровати. Шагнула к шкафу, достала белье, хурургический костюм и полотенце. Потом прошлась до чайника и включила его.

Пока я ходила по комнате, черныш наблюдал за мной с лукавым прищуром. Проходя мимо, я не удержавшись, пощекотала его пятку и сбежала в ванную.

Приняла душ, умылась и, переодевшись в рабочую одежду, вернулась в комнату. Сонный Кишан, одетый в штаны, изучал содержимое холодильника. А на столе уже стояли по две чашки и тарелки.

— Пироги будешь? — поинтересовался черныш.

— Нет, только кофе попью, — ответила я. После чего мне пришлось объяснять, а потом показывать, что такое кофе. Панта он заинтересовал, и Кишан попросил налить ему этот напиток, пока он сам отправлял пироги греться в микроволновку.

Ел самец с аппетитом. Видимо, восполняя затраченные калории. Я наблюдала за ним с улыбкой, подперев щеку рукой. Почти идиллия. Семейная. Но ее прервал стук в дверь. Я допила кофе и, прихватив маску, направилась к входной двери.

На пороге стоял неизвестный мне пант. Вежливо поздоровался и сообщил, что он внук Девдана и пришел за лекарством для его больных коленей. Я попросила панта подождать, сходила в кабинет, нашла нужную мазь и вернулась с ней к внуку владельца лавки пирогов. За мазь со мной расплатились продуктом — пант вручил мне пакет с чем-то ароматным. Попрощался и удалился.

Я закрыла дверь и поспешила в комнату. Кишан, не без удовольствия, пил кофе. Поставив пакет со снедью на стол, я попросила Кишана его разобрать. Ведь в этот момент в дом опять постучали.

День прошел суматошно, в работе. Местные приходили друг за другом, с разными проблемами и болезнями. Всего пару раз я заглядывала в комнату, где мой самец с интересом изучал игры в мобильном телефоне, которым я ему дала попользоваться, чтобы не было так скучно. Быстро перекусывала бутербродами, получала от Кишана знаки внимания в виде объятий и поцелуев и возвращалась за работу. Черныш не возмущался, не капризничал. Терпеливо ждал, когда я освобожусь.

Проводив последнего пациента, я сняла с лица маску и присела на крыльцо. Очень хотелось курить, впервые за несколько дней. И я себе позволила эту слабость.

Курила и ни о чем не думала. Наслаждалась моментом, природой чужого мира и благодарными за бурную ночь вибрациями удовлетворенного тела. Солнце степенно пряталось за горизонт, я проводила его взглядом и пошла в дом.

Только я зашла в комнату, как пол начал светиться. Пришла обещанная посылка от Аэлиты.

Кишан кинулся мне помогать. Сам открыл дверцу, сам достал коробку и открыл ее. Я принялась рассматривать переданные медикаменты. Все вроде бы в порядке, кроме… Аэлита перепутала: вместо седативного препарата сибазон передала противогрибковый шампунь себозол. Я с усмешкой покачала головой. А что, может, и он пригодится.

Разобрав все препараты, мы принялись за ужин. Сегодня я решила побаловать гостя фирменным омлетом. Вот впервые за долгое время я готовлю его на двоих. Кишану понравилось, во всяком случае он меня похвалил и оставил после себя пустую тарелку.

После ужина Кишан направился в душ. Я, хоть и чувствовала себя уставшей, решила помочь чернышу помыться…

Мы, конечно же, помылись.

Но не сразу…

Это утро я встретила тоже в объятиях. Кишан обнимал меня за живот, прижавшись к спине. Его ровное жаркое дыхание согревало кожу. И вокруг все так спокойно, безмятежно… Атмосфера чувственная, душевная.

И это странно. Ведь я никогда не любила спать с кем-то в обнимку. Мне всегда было неудобно, некомфортно. Ну не нравилось, когда кто-то вторгается в мое личное пространство. А тут… Нечто другое. Мне нравилось. Очень. Тепло мужского тела. Одно сердцебиение и дыхание на двоих. Гармония двоих.