— Знаешь, что-то ты совсем от рук отбилась. Придется заняться твоим воспитанием, пока у меня последние штаны не сперли.

— О! — кружка врезалась в стену и опала на пол сотней мокрых черепков. — Вот как мы заговорили, да? Власть почуял? Главным себя возомнил?

— Кончай выеживаться! — ткнул в ее сторону пальцем, а затем указал на дверь. — Поднимай зад и шевели копытами. Цезаря Миллана на тебя, блин, нет.

— Ты ведь понимаешь, — прошипела прислужница, — что я это припомню?

— Ты ведь понимаешь, — ответил тем же тоном, — что я откинусь через неделю? А все потому, что кое-кто не предупредил о млятском задании!

— Ну-ну! — Хира всплеснула руками. — Во всем я виновата!

— Да! Я рисковал ради тебя. Делал все ради тебя. Ты единственная, кому я доверял. И вот результат! Все чаще жалею, что выбросил ошейник.

Из залы, казалось, высосали все звуки — даже хлопочущий у разбросанной мебели хозяин оцепенел, не без причины опасаясь за свое заведение. Демоница спрыгнула со стола и встала напротив, опустив руки и нахмурившись, как перед дракой. Алые радужки полыхали так, что заслезились глаза, но не отвернулся, не заморгал, и хоть мой взор не полыхал дьявольским огнем, жег ничуть не слабее.

— На твоем месте я бы выбирала выражения, — фыркнула подруга.

— Да что ты знаешь о моем месте? — с вызовом произнес в ответ.

— Может то, что оно у параши?

Не знаю даже, что на меня нашло — по затылку словно огрели киянкой, свет померк, а когда зрение прояснилось, ревущая огненная сфера уже летела в цель. Я не метил в суккубу — скорее в стену позади нее, но секундное умопомрачение вытянуло весь запас темной энергии, и взрыв вышел такой силы, что создал обратную тягу, подобно термобарической бомбе. В пролом, как в вакуум при разгерметизации, полетели обугленные щепы, посуда, трактирщик, а последней отрицательная полуволна давления вышвырнула демоницу.

Хира несколько раз кувыркнулась в земле, прежде чем распласталась лицом вниз. Но и этого мне показалось мало — под изумленными взглядами жителей и прицелами арбалетчиков, подошел к лежащей навзничь девушке, приподнял за рог и прорычал в самое ухо.

— Вот уже вторую неделю рву жопу как проклятый. Пережил то, чего раньше и в подразделе с гуро не видел. Я убил человека, мать твою. И все, чего хочу — чтобы близкие люди не вытирали об меня копыта. Неужели это, — тряхнул от души и брызнул на щеку слюной, — настолько, млять, сложно? Я не требую уважения. Не заставляю выплясывать как дрессированную собачку или по щелчку исполнять любые прихоти. Но я не пустое место. Не груша для битья и не мальчик для насмешек. И как ни старайся — тебе плевать. Те же шуточки, та же надменность, тот же пофигизм. Прежде считал Легата садистом и ублюдком каких поискать, но глядя на все это задаюсь вопросом — а есть ли иной путь? Можно ли накормить волка, Хира? Можно ли, млять, накормить сраного волка? Или лес для него всегда милее?

После произошедшего ожидал чего угодно — нападения, бегства в портал, плевка в лицо, но демоница села, закрыла лицо рукой и беззвучно разревелась. А что сделал я? Попытался извиниться? Утешить? Как-то загладить вину? Нет. Сказал: «да и хер с тобой», и отправился прямиком к полуразрушенному трактиру под медленные проникновенные хлопки Корицы. Мертвый разбойник летел параллельно, как отражение в движущемся зеркале, и самодовольно ухмылялся. Видение исчезло только после доброго глотка крепленого вина, за которое, разумеется, никто платить не собирался.

— Знаешь, — остановился рядом с суккубой, повернулся боком и улыбнулся, глядя на трясущиеся плечи и облепившие лоб и скулы грязные локоны, — я теперь и сам с усами. Видала, как бахать наловчился? Так что подумай хорошенько — кто кому больше нужен. Захочешь и дальше продолжать в том же духе — подыскивай передержку. А вы чего вылупились?! — обвел бутылкой зевак. — Я тут вроде как на вашего графа работаю, от проклятия спасаю ценой собственной жизни. Так что гоните коня, сапоги и флягу с чем-нибудь горючим — пора поохотиться на нечисть!

И все же немалый плюс у главного квеста имелся — постановка на довольствие и полное обеспечение всем необходимым. Гребаный таймер на морде эта плюшка ни хрена не перевешивала, но хоть не придется доживать последние дни в нищете и холоде. Мне дали черного как смоль боевого скакуна, превосходные кавалерийские ботфорты, приторочили к седлу сумки со снедью на неделю и бурдюками с разномастными хмельными напитками от пива до самогона и выделили из казны увесистый мешочек золота. По совету бургомистра я мог предъявлять листок с заданием в качестве грамоты, подтверждающей особый статус владельца. Это своего рода скелетный ключ, дающий доступ в самые высокие кабинеты и самые глубокие закрома, где разрешено невозбранно отовариваться за счет бюджета.

Только в эскорте отказали — мол, каждый боец на счету, сами едва справляемся. Ничуть не расстроился — в фиале булькало пять делений моджо, чего при должной экономии вполне хватит на время путешествия. А как доберусь до следующего города-крепости, так и пополню боезапас — с бесконечной бэт-кредиткой все бордели в моем полном распоряжении. Задолбало. Что ни делай — всегда хер на воротник. Значит, пришла пора напрягаться исключительно ради себя любимого, а не для неблагодарных копытных и прочего крупного рогатого скота. А для закрепления успеха накажем воровку и вернем краденое.

Ногу в стремя, зад на седло. Вожжи в левую руку, бутылку в правую — и погнали! Забавный факт на дорожку: ездить пьяными запрещали не только водителям автомобилей, но и кучерам. Как исполнялся сей указ триста лет назад — неизвестно, но гудящая голова и сузившееся до ширины тракта зрение ничуть не мешало управляться с конем. В глазах, правда, до тошноты рябило из-за мельтешащих на обочинах мертвых дубов, но все шло отлично, пока прямо по курсу не разверзся пентакль, и оттуда не выскочила тощая сгорбленная фигура.

Первая мысль — Хира заявилась, чтобы поквитаться. Вторая мысль — гребаный конь, не вставай на дыбы! Пожалуй, только невинно убиенная Уклейка не находила в демонах ничего опасного и пугающего, а эта зараза в мгновение ока взбеленилась. Тоже мне — боевой параморский скакун... В общем, ваш покорный не справился с управлением и грохнулся спиной в ворох прелой листвы, лишь чудом ничего не сломав. Недаром в народе считают, что пьяные более устойчивы к падениям, и там, где трезвый расшибет башку, алкоголик отделается парой царапин. Миф, понятное дело, но создатели «Иринора», похоже, в него истово верили.

Пока барахтался, путаясь в полах плаща и лямке инвентаря, ко мне подошел Вупс с узелком на вытянутых ручонках. Рогатый гоблин без особого удовольствия поклонился и хрипло буркнул:

— Ваши вещи.

И если Хира прокурила голос сигаретами, то это товарищ, похоже, смолил в затяг по пачке сигар в день. И прежде чем я успел открыть рот, имп продолжил:

— У хозяйки клептомания. Прошу понять и простить. Подворовывает по мелочи, но всегда все возвращает. Вредная привычка. Ничего не может с ней поделать. Что-нибудь передать Крис?

Развязал узелок — сапоги в целости и сохранности, а в них позвякивают монеты — ровно столько, сколько и пропало. Неожиданный поворот, однако. И все же девчонка не сказала всей правды: жадность и тяга к воровству не совсем одно и то же, пусть и второе непременно вырастает из первого.

— Вупс? — демон приложил пальцы к виску и нахмурил косматые рыжие брови. — Сию минуту. Ну вот, — вздохнул и покачал головой, — опять во что-то вляпалась. Стоит оставить на миг — и на тебе. Еще раз прошу прощения.

Коротышка подпрыгнул и «солдатиком» нырнул в разверзшуюся пентаграмму, оставившую на земле обугленный след, как от раскаленного пресса. А с этой Кристиной стоит познакомиться поближе — интересный персонаж, ничего не скажешь. Тем более, демонистка хорошо знает локацию, и пусть откажется помогать с мейн-квестом, но хотя-бы вместе дойдем до безопасного поселения. А то вон прислужник отлучился на секунду, а бедолагу уже бесы заграбастали или иная местная тварь.