— Я в раю? — спросила, оглядывая сверкающую золотом комнату с фонтаном посередине, над которым висело несколько клеток с райскими разноцветными птичками. Мое бренное тело возлежало на красном бархатном ложе на высокой ступеньке, как на алтаре, а в ногах сидел загорелый парень, массирующий ступни. — Ээ… Это что?

— Булочки с корицей, фрукты и вино. Вы впервые видите эти блюда?

— Да, предпочитаю есть жареных тушканчиков, — нервно посмеиваясь, пошутила я. Галлюцинация не желала исчезать и все больше напрягала своей идеальностью. — Я давно тут?

— Три часа.

— Да? И что произошло? Меня били, пытали, пытались утопить? А, может, отравить? — я потянулась к булочке, но вовремя отдернула руку. — Галлюциногены?

— Помилуйте, госпожа! Я готов с вашего позволения попробовать любое блюдо! — парень уже хотел пасть мне в ноги, но я придержала его. — Вы гостья! Наша главная цель — заботиться о вас, ради Всеславля!

— Ага, значит, все-таки не просто так меня маслами обмазывают, — прошептала я, но булочку все-таки взяла. Желудок давно урчал, напоминая о себе. — И часто так относятся к женщинам? А если они откажут, то их сразу отправят в темницу?

Парень не знал, что сказать, зато я прекрасно представляла, где содержатся неугодные правителю создания. Вряд ли самовлюбленный мужчина после категоричного «нет» просто так отпустит женщину на свободу. Но до тех пор пока я была желанным объектом, точнее субъектом, могла пользоваться всеми прелестями жизни во дворце!

— Хм… Как тебя зовут?

— Мит.

— Мит, а где здесь выход?! Я хочу прогуляться по дворцу перед ужином.

— Да, госпожа. Я скажу стражникам.

— Не стоит. Эльфийки не могут потеряться. Мне нужно побыть одной, чтобы подумать о новой жизни в столице. На моей родине растут леса, и мы с подругами часто убегали в них, чтобы послушать птиц, почувствовать единение с природой-матерью и увидеть свою душу в отражении озера… — едва слезу не пустила, будто действительно была дитем леса. — Я обещаю, что не сбегу.

— Мит вас понимает, я сам из степей. Но отпустить не могу.

Улыбнувшись пареньку, про себя его обругала. Никакого доверия возлюбленным правителя, безобразие, в следующий раз выпрошу у Всеславля разрешение на исследование замка и только потом стукну. Надо только канделябр потяжелее найти. Пришлось присесть в кресло и хорошенько подумать, что я могу сделать в сложившейся ситуации, чтобы хоть что-то узнать. Словно знак, посланный свыше, послышался звук упавшей амфоры из рук слуги.

— Мит! — всплеснула я руками, хитренько посматривая в сторону паренька. — Подойди-ка сюда.

— Да, госпожа.

— Ну, госпожа из меня не получится, я здесь на правах заключенной. Мне нужно понимать, что со мной станет в случае отказа повиноваться Всеславлю? Я правильно понимаю, что отказов он не принимает?

— Наш правитель мудр и знает, как уговорить женщин, — смущаясь, произнес Мит. — Он настолько умен, что перед ним склоняются недруги, признавая…

— Не надо, — прервала я заученную тираду и задала интересующий вопрос. — Неужели не было случаев отказа?

— Были, конечно.

— И?

— Что желает услышать госпожа?

— Подобный рассказ, в какой тюрьме оказываются эти девицы, сколько раз в день их пытают, казнят ли за грубый отказ или побег. Я хочу знать все, даже если в глотку льют расплавленный свинец!

Мит нервно усмехнулся, видя мой горящий взгляд и сжимающие подлокотники пальцы. Фантазия очень хорошо рисовала картины мучений в подвалах дворца, где каждый день разносились мольбы, сменяющиеся безнадежными стенаниями замученных девушек. Может, даже сейчас их приковывают к мокрой стене цепями, что тянут руки к земле, а под ногами бегают голодные крысы и пытаются урвать кусок плоти… Ух, жуть!

— Ээ… Госпожа… Айла, — снова нервно посмеялся Мит, смотря в мою сторону и делая шаг назад. — Их просто отпускают.

— А потом пускают стрелы в спину? — я вскочила с кресла. — С ядом?

— Нет.

Он издевается! Что же тут происходит, раз слуга хранит эту тайну! Видимо, подобных мучений не знают даже демоны. Но я не теряла надежды что-то узнать:

— Хорошо, Мит, но ведь слугам иногда попадает за провинности. Например, что будет, если я пожалуюсь Всеславлю на твою нерасторопность?

Я уже приготовилась созерцать картину того, как парень падет мне в ноги и начнет умолять ничего никому не говорить, но вопреки всем ожиданиям, он просто произнес:

— Ваша воля, госпожа.

— Но ведь тебя будут пытать, а ты этого не заслужил!

— Меня не будут пытать.

— Хватит храбриться, Мит, ты можешь со мной поделиться…

Он посмотрел на меня, как на умалишенную. Было что-то родное в этом взгляде — так смотрел на розовое чудо Рутар в самом начале пути. Я едва не выла в голос от незнания! За кого они принимают меня, за дурочку, которая должна поверить в райские условия для всех в этом дворце?!

— Знаете…вообще есть один неприятный момент, о котором мы все молчим.

Я просияла! Наконец-то! Пытки!

— Только не говорите некому, хорошо? — Мит заговорщически придвинулся ко мне. — Нам в том месяце не выдали два дополнительных золотых за работу в ночное время!

— Это все? — разочарованно произнесла я, уже без всякой надежды спросив. — И убирали вы явно не трупы с центральной площади…

— Нет, мыли посуду после торжественного пира по случаю приезда делегации колдунов.

Время хвататься за голову, ибо происходит что-то нереальное! Вся страна погрязла в долгах, единицы могли оплатить все налоги, политических прав ни у кого не было, но столица утопала в золоте и блеске, не зная ни горя, ни бед! Если Всеславль так хорошо относится ко всем, от слуг до заключенных девиц, то почему его щедрость не выходит за границы Дворца?! Он двуличен, или он не имеет ни малейшего представления о делах в Империи, давая волю своим министрам?! Я не знаю, какой вариант будет худшим, кроль-обманщик или король-марионетка.

Через полчаса уговоров Мита рассказать мне правду, тот не раскололся. Я уже начала думать, что парень ничего и не скрывает. Потом пришли служанки собирать меня к ужину. Здоровый румянец на их пухлых щеках говорил об одном — живется им тут хорошо. Пока меня омывали цветочной водой, расчесывали волосы, вплетая в них тонкие золотые нити, я вяло расспрашивала о жизни во дворце. По всем показаниям здесь был рай. Очень подозрительное место. Ни при одном дворе такого не было.

— Госпожа, отведайте нектар из андалузских ягод, — девушка протянула мне кубок. — Очень освежает и придает сил.

Ага, вот оно! Что-нибудь обязательно подсыпали. В лучшем случае яд, в худшем — приворотное зелье, точнее наоборот! Я покачала головой, сжимая губы в узкую полоску. Девушка пожала плечами и поставила кубок на поднос. То же самое произошло с парфюмом, платьем и драгоценностями.

— Почему?! Вам не нравится?! Но это выбор правителя!

Ага, значит, лично отраву выбирал! Платье как раз подходящего бордового цвета. Всеславль получит настоящее эстетическое удовольствие от созерцания мертвенно бледного тела, что упадет к его ногам на белый мраморный пол. Так монарх будет стоять и смотреть сверху вниз на вихры багряной ткани, будто пропитанной кровью тела дерзкой эльфийки…

— Я не буду одевать зачарованное платье, ожерелье со скрытыми шипами и душиться ядовитыми парами!

— Госпожа…Но это невозможно! Всеславль никогда так не поступит с вами!

Я не успела ее остановить. Девушка схватила платье голыми руками, потом приложила ожерелье на свою шею, а другая нанесла парфюм ей на запястье. Ничего не произошло. Совсем. Я села на ступеньку, откидывая тяжелую от вплетенного металла в волосы голову. Здесь невозможно жить, просто невыносимо, даже не знаю, от кого ждать подвоха.

То ли дело у демонов: в чай что-нибудь подсыпят, пригрозят поркой или котлами, Рутар пообещает забрать душу любой ценой, на арене едва не убьет Энлаэль, потому что у него такое настроение, а в качестве десерта обязательно «подадут» оскорбления от королевы Маргариты! Сплошная искренность! А в столичном дворце слишком подозрительно хорошо, что аж неуютно!