Её копошение действительно меня волнует и возбуждает. А вот что волнует её?

Она шарит руками по простыни, потом привстаёт и, нащупав что-то там под одеялом, саркастически ухмыляется:

— Откуда у тебя это… этот..?

— Это мне помогло разбудить мою спящую царевну, — сообщаю я, глянув на синий кристалл в её руке. Он переливается и чуть вспыхивает в тусклом свете ночной лампы. — Он немного укрепил…м-м.. постой, он укрепил твой поток.

— Я не чувствую… — Алёна озабоченно снова шарит по своей груди, которая, кстати, прячется под одной из моих маек.

Я сам переодевал её в свои пижамные шорты и наименьшую из найденных в шкафу майку. И сейчас этот факт мягкими лапами нежности обнимает мою душу.

— А меня чувствуешь? — трусь о её щеку своей щетинистой, легонько поцеловывая.

Она застывает в задумчивости, потом просит:

— Подумай о чём-нибудь.

— Я всегда думаю только о тебе.

— Я не слышу твои мысли.

— Зато ты слышишь мои слова, — шепчу я. — Алёшечка, я люблю тебя, милая моя, нежная, сладкая… Не волнуйся, всё будет хорошо. Просто обними меня. Я обещаю, приставать не буду.

— Почему? — неожиданно спрашивает она.

— Вижу, что ты не хочешь…

— С каких пор тебя это останавливает? — ворчит моя недотрога.

— С этой минуты. Вот прям с этого мгновения я буду делать только то, что захочешь ты, — самоотверженно обещаю я. — Так чего желает моя госпожа?

— В туалет, — вздыхает моя повелительница и стеснительно улыбается.

— Не вопрос! — я подхватываюсь, встаю с кровати и подхватываю на руки моё сокровище. — В вашем распоряжении техномагический чудо-джинн, который доставит свою госпожу в любой, доступный в этом мире туалет. Куда желаете? В ближайший? — я указываю на дверь в санузел. — Или, если потерпит моя госпожа, часиков так 5 или 6, то доставлю в Парижский общественный на площадь у Лувра.

Она смеётся, обнимает меня и соглашается на ближайший.

— Только дверь не запирай, — заботливо прошу я. — Вдруг сознание потеряешь, ты ещё слаба. Обещаю — подглядывать не буду.

В ответ получаю чисто Волковский иронично-задорный взгляд и с мыслью «Волкова оживёт, она — боец» прохожу на кухню, чтобы найти что-то съестное для моей царевны. Сегодня заказывал в ресторане обед и помню, что осталась котлета и салат. Алёна ведь не ела два дня. Подкрепится, может и повеселеет.

Но она после посещения туалета и ванной комнаты, как-то растерянно топает ко мне на кухню, а потом так же растерянно и безразлично жуёт подогретую мной котлету и ковыряет салат.

— У тебя есть поток, — убеждаю я её. — Просто он слишком слаб сейчас.

— А если нет? Я ведь не слышу твои мысли. Ты лучше расскажи, что было потом, когда я вырубилась.

— Павел Островский со своими ребятами подключились, тебе нужно было подождать несколько минут всего. Зачем ты начала магичить в одиночку?

— Если бы я не начала магичить, нас бы обстреляли сзади. Тимара бы убили точно, а может быть и нас с Клавдием.

— Этот твой питомец прилетает каждый день сюда, пугает моих соседей и те грозятся вызвать полицию, — с укором сообщаю я. — Между прочим, весь балкон мне покорёжил своими когтями и шипами, чудовище. Не сидится ему в Райских Садах Института Зоологии. А меня, межу прочим, арестовать могут за его выходки.

Но Алёна, не проникнувшись глубиной катастрофичности ситуации, улыбается умилённо.

— Тимар — смешной такой. Причём у него внутри два сознания. Некоего Тимофея и его собаки Арчи. Они там всё время спорят в его мозгу. Смешные… — она вдруг настораживается. — Он хоть не сожрал никого?

— Меня хотел сожрать, зверюга, когда я тебя искал в том стеклянном дворце. А сейчас, если он не будет слушаться — на цепь посажу!

Я ворчу недовольно, забирая у Алёны полупустую посуду и сгружая её в посудомойку.

— Его нельзя на цепь! Он ручной, — спорит со мной эта владычица драконов. — И умный. Он считать умеет.

— А писать? — с иронией интересуюсь я.

— Может и писать тоже, — с вызовом отвечает Волкова.

Ну вот, смотрю, оживает и даже решительно настроена.

— Тогда я его возьму к себе в секретари. Пусть пугает нежданных посетителей и сжирает нежелательных. А все остальные у меня по струнке ходить будут! Да-а-а… — мечтательно закатываю я глаза. — Красота будет — полный порядок и подчинение…

— Деспот ты, Зайцев, — Алёна встаёт и обвинительно тычет в меня пальчиком.

Ну до чего ж она хороша! Даже такая — уставшая, погрустневшая и растерянная…

— Ага, я такой, — делано злодейски улыбаюсь я и делаю шаг к ней. — Пойдём уже, владычица слабых и беззащитных чудовищ.

Снова устраиваемся на кровати и я обнимаю Алёну ласково и нежно. Придавив подушку, ощущаю полное блаженство. Наконец-то, нервы успокоились и теперь организм требует отдыха в виде глубокого сна, причём 10 часов, как минимум.

Пытаюсь уснуть, а она всё время ворочается и трётся о моё тело, которое уже начинает возбуждаться, несмотря на усталость и недосып.

— Зайцев, может уже поцелуешь меня? — шепчет она, ёрзая и касаясь бедром моего воспрянувшего органа эротических чувств.

— Если поцелую, мне захочется чего-нибудь ещё… — даже не шелохнувшись, бурчу я. — А ты опять скажешь «нет» и тогда я в возбуждённом состоянии вообще не усну. Так что прекращай уже тереться об меня. Дай поспать…

— Ты УЖЕ в возбуждённом состоянии.

Она вдруг осторожно сжимает рукой мой член, а я невольно делаю несколько томных вздохов.

— Продолжай… — шепчу я ей, не в силах отказаться от такого наслаждения. Но сам даже не шелохнусь.

— Вот ещё, — обиженно отстраняется она.

— Да-а-а… — тяну я разочарованно, — соблазнительница из тебя никакая.

— Что?! — бунтует она. — Никакая, говоришь?! Ну держись, Зайцев!

— Ой, ой… — подхохатываю я, а сам надеюсь на продолжение её эротической атаки. — Не смеши меня, Волкова. Хохоча я точно не усну.

— Сам напросился, — предупреждает меня моя возбуждённая и серьёзно настроенная на сексуальные подвиги вредина.

А я, давая ей полную свободу действий, даже руки за голову забрасываю, мол «я весь в твоей власти». И вот тут начинается!

Честно, я такой страстной атаки не ожидал и сейчас приятно удивляюсь и наслаждаюсь её поцелуями и прикосновениями к моим эрогенным зонам на теле. Рука её блуждает в моих трусах, потискивая, изучая стояк и все прилагающиеся к нему прибамбасы. Губы её ласкают мои, а я, не выдержав, отвечаю на поцелуй. Тут она отстраняется, дразня.

— Ну вот ты и соблазнился, — победно улыбается, не прекращая потискивания в моих трусах.

— Ни капельки, — спорю я, делая равнодушную мину.

— Продолжить?

— Ну попробуй…

И тут вторая волна неистовых ласк обрушивается на беззащитного меня. А когда чувствую, что вот-вот кончу ей прямо в руку, тут уже вскидываюсь.

— Ты победила, — сообщаю я и начинаю активно отвечать на её ласки. — Я соблазнён и сейчас ты получишь свой приз в виде глубокого незабываемого оргазма.

Хватаю её и переворачиваю на спину, нависаю сверху, поддерживая своё тело на руках. Она смотрит на меня, разглядывает, будто видит впервые. А ведь и правда, впервые она заинтересованно и с удовольствием принимает такое активное участие в наших с ней постельных играх.

Ранее был активен только я, а она лишь слабо отбивалась. Теперь же позволяет ласкать себя и с наслаждением принимает все мои нежные поцелуи, потискивания и поглаживания. И от сознания того, что она ЭТОГО ХОЧЕТ, во всём моём теле и во всех моих ощущениях бушует неистовый сладостный огонь, который подталкивает меня к исполнению всех моих эротических фантазий.

В процессе поцелуев и ласк мы избавляемся от одежды. Минуту я любуюсь безупречными формами моей любимой, а потом начинаю свой целовательный забег от чуть колышущихся от возбуждённого дыхания холмиков её груди и ниже, еще ниже… еще… еще…

— Алёшка… ой… — удивлённо вздыхает она. — Что ты?...

— Вообще-то ты первая начала. И я тебя не останавливал, когда ты меня соблазняла. Теперь ты лежи смирно, — командую я.