— Девушка, не волнуйтесь так, — видимо, прочитав мои тревожные мысли, успокаивает меня полненькая миловидная женщина лет пятидесяти, сидящая сзади в другом ряду кресел. — У водителя сканер включен, каждый поворот у него на экране. А когда опасная близость к скале или к пропасти — он сразу даёт сигнал. Ну, как в самолёте.

Я благодарно улыбаюсь женщине и киваю:

— Семь минут — полёт нормальный. Видимость — ноль. Идём по приборам.

— Ха-ха-ха, — оценив мою шутку, смеётся она. — А вы не трусиха, хоть и городская. Студентка, небось? Изучать холмы едете?

— Ну, типа того, — соглашаюсь я с её предположением. А что? Оно ведь, вроде, так и есть.

— А остановиться где планировали? Может комната нужна? Так я могу сдать на пару недель. У меня дом большой, три комнаты пустует, — женщина вздыхает. Сыновья, как выросли, так и улетели, пташки. Старший пилотом работает, на вертолёте летает, средний — механиком у них на аэродроме. А младший ещё в институте учится. Не часто приезжают.

В голосе женщины явно прослеживается и гордость за сыновей, и тоска по ним. Ждёт, видать, каждого в гости, а они все в заботах, да в трудах. Некогда навестить родителей.

— Вообще-то, я уже договорилась насчёт ночлега… Но вы мне свой адрес дайте, на всякий случай. Вдруг мне у знакомых моих не понравится.

Думаю себе: «А вдруг пригодится. Никого здесь не знаю. А так хоть будет одна знакомая душа в этом тумане. С виду женщина кажется вполне порядочной».

— Да найти меня не трудно. У меня на центральной улице лавка кондитерская и пекарня. «Маришка» называется. Да и меня Мариной зовут. Всех девочек в роду Маринками называли, с тех пор, как прабабка моя лавку-то открыла и своим именем назвала. А вот у меня одни парни родились. Не хотят продолжать дело. Разлетелись…

— Ничего, — утешаю я её, — какие ваши годы? Ещё доченьку родите.

— Ха-ха, — снова смеётся женщина, — это вы моему мужу скажите. Обленился он на старости-то лет трудами ночными заниматься. Как стемнело — уж храпит, едрён-батон. Ха-ха…

— А ты, Маришка, не стесняйся, — отзывается откуда-то сзади задорный мужской голос, — как мужик на боковую, так ты меня позови. Я б такую аппетитную булочку приласкал бы, не обидел, да и постарался бы…

— Ты, Пахомыч, слюни-то подбери, — отвечает ему кондитерша, — да «передок» свой попредержи. А то такими темпами, как ты по сеновалам с барышнями трёшься, не равён час, сотрёшь всё аж до самых «орехов». Ха-ха…

И все пассажиры вдруг громко подхватывают её хохот. Я невольно присоединяюсь к всеобщему веселью.

— Да в том-то и дело, — смеётся тот самый «отшитый» Пахомыч, — что пробую, пробую, а всё не то, всё не вкусно. Таких, как ты, Маришка, больше нетуся… ха-ха…Ой, помру бобылём! Ха-ха-ха…

И снова хохот на весь автобус.

Точно, это всё туман. И он давит на каждого по-отдельности. А на самом деле, эти люди и с юмором и не злобливые.

Так с шутками да прибаутками доезжаем таки до станции. Выхожу из автобуса, громыхаю своим розовым чемоданом по неровной плитке мостовой. Ну, и где те, кто должен был меня встретить? Оглядываюсь.

Ко мне никто не подходит. Пассажиры автобуса прощаются и расходятся в разные стороны, скрываясь в тумане. Все спешат по своим делам.

— Не встретили тебя? — слышу сзади голос Маришки-кондитерши.

— Нет, — пожимаю плечами.

— А адрес какой у твоих знакомых? Может нам по пути? — спрашивает она, ставя свои небольшие хозяйственные сумки на асфальт и подбочениваясь.

— А вот, — я достаю бумажку, которую всучил мне магистр Сорж, и протягиваю ей.

Она читает. Хмурится.

— Этот дом на окраине. Хутор почти. Ты уверена, что тебе именно туда надо?

Я киваю, что «да».

— Ну смотри сама… а то ведь… знаешь, могла бы и у меня остановиться. Всё ж таки, среди людей, да в центре. А там… — она запинается и хмурится снова. — Лес там, овраги, да пустырь… Хозяйку того дома я знаю. Могу позвонить, спросить, чего не встречают тебя. А?

— Да, если можно, — с радостью соглашаюсь я. — Позвоните, пожалуйста.

Пока Маришка достаёт свой телефон и ищет нужный номер в контактах, я снова оглядываюсь. Два парня суетятся около автомата с напитками, несколько человек стоят в кассе, покупают билеты, пожилая пара пересекает здание вокзала, несколько легковых машин проезжают мимо. В одной из них, мне кажется, замечаю кривую Зайцевскую панаму.

«Зайцев, ты тут?» — мысленно спрашиваю я.

«Да, Алёшка. Что у тебя?» — тут же отвечает он.

«Никто не встретил», — жалуюсь я.

В это время до меня доносится голос кондитерши:

— … девушка на вокзале. Ага. Настасья, так она твой адрес спрашивает… Ага. Ну… так чего? Она же стоит тут одна, ждёт… Ага. Ну, добро.

Женщина заканчивает разговор и засовывает телефон в сумку.

— Приедут сейчас за тобой. Настасья сказала, пять-десять минут подождать.

— Спасибо вам, — благодарю я.

— Оглядись там. А не понравится, то приходи ко мне, — Женщина протягивает мне руку. — Прости, не могу с тобой тут ждать. И так сильно задержалась. Удачи тебе, девонька.

Я отвечаю на её тёплое рукопожатие.

— Спасибо. И вам удачи.

«Алёшка, ну что там у тебя?» — беспокоится Зайцев.

«Всё нормуль. Сейчас за мной приедут», — отвечаю я, садясь на свой чемодан.

«Не волнуйся, я рядом», — утешает меня моя группа поддержки.

«Смотри, чтобы тебя «не засекли», — советую я, нервно хохотнув, и подкалываю Зайцева. — И тёмные очки надень, чтобы не узнали».

«Ха-ха, очень смешно, Волкова», — тут же получаю его ответ.

На улице уже совсем стемнело, только фонари кое-где вырывают белые клубы из плотного тумана. Только тёмные очки сейчас и надевать… И народ вокруг как-то быстро рассосался, так что теперь я здесь одна под крышей автобусной станции.

Мамочки! А это ещё что?!

Двое парней, которые баловались с автоматом газированных напитков, обратили таки внимание на меня, одиноко сидящую на своём чемодане. О чём-то переговариваются и, не спеша, вразвалочку направляются ко мне. Меня же начинает бить нервная дрожь и я, невольно, собираюсь в комок на своём розовом сиденьи.

«Это проверка, Алёна, — мысленно предупреждает меня Зайцев. — С другой стороны станции машина стоит и оттуда за тобой наблюдают. Так что это проверка».

«Спасибо, утешил», — отвечаю я мысленно, желая оказаться сейчас под своей кроватью.

«У тебя есть магия. Останови их сердца, как тогда мне. Помнишь?» — советует мне технарь.

Точно, я же ведь не совсем безоружная. К тому же, если это действительно проверка на наличие у меня группы поддержки, то справиться я должна сама, дабы не спалиться.

«Это всего лишь проверка…» — повторяет Зайцев или чтобы утешить меня, или чтобы успокоить себя. Уж не знаю.

— Кто это тут у нас? — ехидно щурится один из парней, когда они подходят и начинают медленно кружить вокруг меня, трогая мои волосы, чуть прикасаясь к плечам, постукивая носками кроссовок по моему чемодану.

Я нервно дёргаюсь от их прикосновений, шарахаюсь от резко протянутых к моему лицу рук. Кажется, это их забавляет. Но попыток наброситься на меня они не предпринимают.

— Здесь есть камера на крыше станции, — предостерегающе указываю я пальцем в сторону здания. — Если что, вас быстро поймают. Поэтому лучше вам меня не трогать.

Один из парней садится на корточки напротив меня, другой становится сзади. Я сосредотачиваю ленты своего потока в ладонях. Если нападут — смогу затормозить их кровь на несколько секунд. Этого достаточно, чтобы вывести наглецов из строя.

— Да что ты говоришь? — иронично удивляется сидящий передо мной. — Прямо нас тут и поймают? Ха-ха…

— Ага, — поддакивает второй, — прилетит вдруг волшебник в голубом вертолёте и сразу поймает. Ха-ха…

— Может сама с нами пойдёшь? Повеселимся, — усмехается первый.

— Побалуемся, — уточняет второй.

— Вы и друг с другом неплохо можете побаловаться, — отвечаю я. — Попробуйте. Это тоже весело.