Что за история про ребят под поездом, догадаться не сложно. Кто-то здесь погиб. Из-за своей неосторожности, скорее всего. Но старик явно расстроился...

Спрыгнув на перрон, я опасливо скосилась на металлические колеса. Черта с два я теперь по рельсам бродить стану!

[1] * О, да! (фр.)

Глава 8. Рабочие отношения

У дверей грузового вагона стояла столбом вот уже несколько минут. Хотя сущая глупость же! Меня отправили, я пришла. Что в этом криминального?

Ступеней здесь не было. Собравшись с духом, я взобралась наверх.

– Ау-у! Есть кто дома? – сделала всего несколько шагов и тотчас словно ослепла!

Вагон казался несоизмеримо огромным, а в непроглядной темноте пульсировали лишь две алые огненные точки, словно... глаза.

Духота навалилась и разогнала кровь. В висках застучало, и я невольно сдала назад. Дневной свет за спиной не прорезал мглу, а напротив, делал меня уязвимой. Лёгкой добычей.

Ещё шаг, и нога сорвалась в пустоту. Я и взвизгнуть не успела, как из темноты вырвалась когтистая лапа с человеческими пальцами. Она впилась в запястье с такой силой, что едва кости в пыль не обратила.

Несколько мгновений я висела в воздухе под углом сорок пять градусов, упираясь пятками в край пола.

– Сдурел?! Ты же мне руку сломаешь!

Один рывок вернул равновесие.

– Глаза на затылке? Ходишь назад.

Как и обычно изъясняясь ломано и отрывисто, передо мной возвышался мистер Инкогнито во всей своей обнажённой мускулистой красе. Точнее, джинсы на сей раз были на положенном месте. Лишь они, собственно и были.

Любопытно, сколько времени нужно потратить на создание такого пресса? Или проще провести спиритический сеанс и Микеланджело вызвать, чтоб высек каждый идеальный кубик вручную?

Поймав себя за постыдным разглядыванием мужского торса, я смутилась окончательно.

– Нас Проводник зовёт, – ответила сбивчиво, растирая покрасневшее запястье. – Тебя, точнее. И вот ещё…

Выколупав из сумки кроссовки, молча вытянула руку. Инкогнито перенял обувь, держа её кончиками пальцев. И никаких лап и когтей. Красивые длинные пальцы с аккуратными ногтями.

– И что с этим... делать?

– Съешь, – хохотнула я и вмиг велела себе заткнуться. Часть мозга, что отвечает за юмор, в стрессовых ситуациях у меня отрубается напрочь. – Я подумала, босиком по гравию ходить не очень приятно. Но если ты мазохист и тебе нравится, когда больно…

Кажется, я только что призналась, что кроссовки – моя инициатива.

– В общем, – прикрыла глаза, злясь на длинный язык, – если не нужны, выброси где-нибудь. И поторопись, если хочешь получить лекцию по истории Клоаки, в которую нас затянуло. Старик уже лютует.

Инкогнито поморщился и молча направился вглубь вагона, туда, где мерцали огоньки. Чёрт побери, от страха приняла огни свечей за глаза!

– Сейчас. Оденусь, – выдал силуэт пришельца, и раздалось шуршание.

Прозвучало, как приглашение дождаться.

Вцепившись в сумку, я шагнула. Решила показать страху, кто главный. Потому как если в этом проклятом Городе я от каждого шороха мини-инфаркт получать буду...

Позволив полутьме поглотить себя, я медленно подошла к Инкогнито. И пока тот возился с рубашкой и кроссовками, осматривалась.

На одном из деревянных ящиков, на стареньком пластиковом подносе из забегаловки стояла пара пустых плошек и чашка с нетронутым кофе.

Наверняка Джульетта расстаралась. Даже столовые приборы аккуратно в салфетку завёрнуты! Странно только, что не тронуты…

Тут же в углу были настелены мешки. Неужели пришелец здесь спал?

Отчего-то казалось, что я вытянула короткую спичку и теперь вдруг должна о нём позаботиться. Мы ведь вместе явились в этот... Чёрт побери, Город без имени заменил собой целый мир, кажется!

Глаза привыкли, да и свечи рассеяли темноту. Огоньки трепетали, и тени на лице Инкогнито залегли глубокими бороздами. На лбу явственно блестела испарина.

– Выглядишь паршиво. Ты как?

– Не знаю, – отрезал тот, затягивая шнурки. – Не как обычно. Не по себе.

– Может, жар?

Больные порой капризны. Да и будешь тут дружелюбным, если тебе кости выламывает и знобит. Пытаясь сохранить дружелюбие, присела на корточки. Но на попытку наладить контакт мужчина ответил неизменно настороженным взглядом.

– Можно?

Рука замерла в паре сантиметров ото лба Инкогнито.

– Да...

До сих пор я сомневалась, что пришелец способен говорить без рыка, затаённого в каждой нотке. Но получив спокойный ответ, пусть и хриплый, испытала не дюжее облегчение и положила ладонь мужчине на лоб.

Инкогнито на миг прикрыл глаза.

– Горячий, – отпрянула я, потрясая кистью. – Тебе таблетки нужны. Может, антибиотики даже. Я узнаю у Проводника, есть ли здесь что-то похожее на аптеку.

– Нет, – отстранился Инкогнито. – Не нужно. Помощь не нужна. Я сам.

В янтарных глазах полыхнул протестующий огонь. Раздражение и во мне заискрило ярче новогодних фейерверков.

– Вау-у, – протянула прищурившись. – Я уж думала, из тебя и слова не вытянешь. А всего-то, оказывается, стоило проявить участие.

Я поднялась, откинув волосы за спину.

– Хорошо, мистер Инкогнито, раз вас бесит моё желание помочь, досаждать не стану. Адьос амиго!

Забросив сумку на плечо, я поспешила, прочь из вагона. В нём с этим букой было тесно и жарко. Словно и у самой температура подскочила. И обида ведь глушит!

Впрочем, сама виновата. Сунула нос, куда не просили, вот и получила на орехи. Нечего было играть в добренькую медсестричку.

Мысль о том, с каким удивлением таращился бы Инкогнито, напяль я короткое белое платьице и вооружись стетоскопом, смущала. Я помотала головой, прогоняя дурацкий жар, подбирающийся к щекам. Черт знает что!

– Стой... Элла?

Новое от 31.08

Застыв на пороге, я нехотя обернулась. Силуэт Инкогнито, хищно покачиваясь из стороны в сторону, надвигался из темноты, но страха не было. Я повыше задрала подбородок, встретив вопросительный, подчёркнутый изломом брови взгляд, мол: «Ты ведь Элла? Не ошибся?»

 – Ну?

– Ты собралась блуждать по улицам в поисках Дома Красных окон?

Я молча сложила руки на груди. Кажется, ответ очевиден.

– Одна?

Излом брови стал насмешливым. Это вывело из себя. Терпеть не могу насмешки, приправленные превосходством.

– А почему бы и нет? Ты ведь собрался сидеть тут и рычать на каждого, кто сунется с градусником.

– Я не рычал. Я говорил.

– Называй, как хочешь, а мне нужно попасть домой. У меня работа. У меня каникулы закачиваются! И если я не приду на занятия... В общем, ждать, пока  какой-нибудь принц почешется и спасёт меня, я не стану. Здесь всё давным-давно сдались, как ни посмотрю. Прячутся по углам и порушенным домам, как последние трусы! Даже имена, и те ничего не значат!

Я бросила испепеляющий взгляд на Инкогнито. Всем своим существом надеялась, что он встанет на мою сторону. Поможет быть увереннее на улицах, полных мифических тварей.

Да и что ни говори, а он физически сильнее. Уж молотом каменной горгулье врежет куда эффективнее.

Точнее, врезал бы.

– Трусы, значит, – повторил Инкогнито и повёл плечами, а мне почудилось, что он стал шире.

Вчера он выглядел как юноша. Крепкий, ладно скроенный, но юноша! А сейчас...

– Именно. Трусы, – повторила с вызовом, крепче сжав лямку сумки. – Уж извини, но как называть мужчину, решившего отсидеться в тепле вместо того, чтобы бороться с обстоятельствами...

Я оставила фразу оборванной. Пусть думает что хочет. У меня свой путь, и хватит надеяться на случайную помощь. Пора действовать.

– Но ты ведь даже не знаешь, как Дом выглядит.

Раздражённо фыркнув, я спрыгнула со ступеней. Инкогнито не отставал. Шнурки на кроссовках, к слову, он просто на несколько узлов завязал и оставил концы болтаться.

– Дом-Красных-окон, – произнесла по слогам и глянула искоса на мужчину, что и впрямь выглядел больным. – Думаешь, не узнаю дом, у которого ставни алые или портьеры пурпурные...