Идея оказалась неожиданной для всех, включая генерального секретаря. Что не удивительно – меня самого она посетила за несколько минут до выступления.

– Для Ту-144 потребуется очень длинная взлетно-посадочная полоса. Придётся строить аэропорт с нуля, местный явно для этого не подойдёт, – задумчиво посмотрел на меня Лигачев.

– В чем проблема? За два года построим, за это время туполевцы устранят недостатки в конструкции авиалайнера и наладят серийный выпуск советских «Конкордов». Да и сами санатории, бассейны, пляжи тоже ещё надо построить, персонал завести, обучить и снабжение организовать.

– Технические детали уточним в рабочем порядке. Перейдём к главному вопросу. Товарищ Примаков, мы посовещались и решили. Поручить вам провести переговоры с правительством Йеменской Народной республики на предмет заключения договора аренда острова Сокотра. Товарищ Фалин и МИД окажет вам всю возможную помощь. Вы же у нас один из лучших специалистов по Ближнему Востоку. Справитесь?

– Дальше началось не слишком интересное обсуждение дипломатических и организационных вопросов, так что я чуть не уснул от скуки. Лишь уважение к статусу Генерального Секретаря ЦК КПСС не позволило этого сделать. К слову говоря, Лигачев формально глава партии, а не государства, а пост Председателя Верховного Совета СССР временно занимает товарищ Павлов. Странная конструкция, честно говоря, ну да ладно – со своим самоваром в чужой монастырь не ходят.

Мысли мои в это время блуждали вокруг персоны Евгения Максимовича. Не ошибся ли я, сделав ставку на него? Очень сложная и неоднозначная фигура. Протеже того самого Пивовранова, зловещего кардинала Коминтерна, оного из идейных отцов и Горбачева и Перестройки. Впрочем, он же стоял за спиной Андропова, либо активно поддерживал его – поди разберись, какие у них отношения были.

С другой стороны, чего я ожидал? Пивовранов сейчас глава Торгово-Промышленной палаты СССР, и в моем будущем Примаков занимал аналогичную должность, только в двадцать первом веке и в РФ. Очевидно, должность эта знаковая, и особенная. Именно по этой линии идут все неформальные переговоры по международным вопросам. Есть ещё спецслужбы, но у них более узкая и специфичная сфера интересов.

То, что Евгений Максимович связан с западными элитами напрямую, через личные знакомства – к гадалке не ходи. С другой стороны, именно он спас в девяностые от уничтожении Службу Внешней разведки, бывшее ПГУ КГБ. Хотя, если судить по воспоминаниям офицеров разведки, он так и остался чужаком для них, и отношение к нему было аккуратно-осторожным. Опять же, при всей неоднозначности его фигуры, он, будучи премьером, вытащил страну после дефолта 1998 года – пройдя буквально по краю пропасти.

Так что личность это загадочная и непонятная. Если добавить факт, известный мне из достоверных источников, близких к «королю паленой водки» главе Ингушетии Аушеву, то именно Примаков покровительствовал ему в своё время, впрочем, как и другим национальным лидерам республик, вроде Илюмжинова и Шаймиева.

Но тут следует сделать оговорку, что фраза «Скажи мне кто твой друг, и я скажу, кто ты!» – в политике не работает. В современном мире нет ни друзей, ни постоянных союзников. За очень редким исключением, поэтому часто приходится сотрудничать с теми, кто тебе глубоко не симпатичен. Помню, знакомый областной прокурор – единственный порядочный человек в своей системе, да и тот если честно – свинья. Впрочем, я отвлёкся, а разговор об аренде острова у Йемена закончился. Сошлись на цифре – 49 лет. Дальше загадывать бессмысленно. Я не выдержал, встрял в обсуждение, и предложил устроить там заодно небольшой офшор для нужд «партии и правительства».

К сожалению, был не понят и вежливо отправлен обратно в угол, в своё уютное кресло.

Евгений Максимович как-то подозрительно и недоуменно посмотрел на меня, но так ничего не разглядев, потерял интерес. Наверное, его удивила неслыханная наглость молодого выскочки, дающего советы, астрономического масштаба и такого же размера глупости, руководству страны.

В этот момент товарищ Лигачев наконец озвучил главный вопрос повестки дня. Гробовое молчание воцарило за столом: бойцы дипломатического фронта ошарашено переваривали новость о появлении в этой реальности Австро-Венгрии. Егор Кузьмич лишь довольно ухмылялся, наслаждаясь произведённым эффектом.

– Твоя работа? Нутром чую, – неожиданно повернулся в мою сторону глава МИДа. – Можешь не отвечать, и так все ясно. Если появился гражданин Морозов – жди беды. Снова твои компьютерные штучки с прогнозами?

– Да ладно вам, товарищ Фалин. Я не я и корова не моя. Вечно вы на меня наговариваете. Но если вам так сильно хочется, то через пару лет мы обязательно сделаем компьютерную игрушку-стратегию «Покорение Европы». Можно будет даже за Австро-Венгрию поиграть против Италии-Абиссинии.

– Хватит зубоскалить, товарищ Морозов. Обсуждается серьезный вопрос о будущем Восточной Европы. Поступило предложение доверить проведение кулуарных тайных переговоров с Веной товарищу Примакову. Мы согласны на «австрийский план Маршалла» для Венгрии и неформальный переход Венгрии под протекторат Австрии. При нейтральном внеблоковом статусе.

Евгений Максимович потрясено молчал. Именно так наверное и выглядит когнитивный диссонанс в натуральную величину. Привычный уклад мира только что рухнул прямо у него на глазах.

Дальше снова начались нудные и тягучие разговоры о процедуре, форме и условиях будущего соглашения, абсолютно не интересные, с сильным усыпляющим эффектом.

Лишь через полтора часа пришло время для моего последнего выступления, к тому моменту я уже стал волноваться – не забыл ли случайно Лигачев о нашем плане. Но нет – не забыл. Пришёл тот час, который я так долго ждал.

– Последний вопрос на сегодня. Вам слово, Александр. Только не долго, уже вечереет.

– У нас тут намечается годовщина высадки американцев на Луну, – радушно улыбнулся я, демонстрируя небывалое воодушевление и энтузиазм.

Товарищ Примаков мгновенно насторожился и напрягся, все-таки интуиция у него работает, да и богатый политический опыт сказывается.

Егор Кузьмич промолчал, зловеще сверкнул глазами, тщательно скрывая радостное предвкушение цирка.

– По забавному совпадению, именно венгерская газета «Непсабадшаг» – «Народная свобода» месяц назад опубликовала сенсационный материал о том, что советские военные в 1971 году передали американцам спускаемую капсулу космического корабля «Аполлон», сопроводив фотографиями погрузки аппарата в порту Мурманска на борт крейсера ВМС США.

– И что вы предлагаете, товарищ Морозов? – вкрадчиво поинтересовался Лигачев, прекрасно зная, что именно я отвечу.

Мне даже немного жалко стало Примакова, он мрачнел с каждой минутой, понимая, в какую ловушку попал. Он выполнил просьбу заокеанских «партнеров» и вполне возможно успел получить ответную услугу, так сказать, «бартер». После чего благополучно посчитал вопрос закрытым, а тут такая приятная неожиданность – материалы не просто снова подняли, отряхнули от пыли, но и решили раскрутить тему на самом высоком уровне.

Причём я далёк от вульгарного понимания такого «бартера», как подкупа или взятки. Скорее всего, взамен оказана услуга по продвижению какого-нибудь проекта или пролоббирована нужная инициатива в одной из международных организаций. Денег в таких ситуациях не предлагают – это моветон, а вот поспособствовать закупке подсанкционных товаров или закрыть глаза на поставки в одну из неспокойных стран в обход эмбарго – это в порядке вещей. Практика распространённая с незапамятных времён Сталина и Арманда Хаммера, поставляющего станки и оборудование в обмен на царское золото и предметы искусства. Реальная политика и идеология часто существуют в параллельных Вселенных. Так что в действиях товарища Примакова нет никаких признаков госизмены – это обычные отношения спецслужб и деятелей Коминтерна.

Однако, делать политический гешефт на «Лунной Афере» и не делиться со мной? Этого я никак не мог допустить. В данном случае мой интерес и государственный – это синонимы. Поэтому я вцепился в Примакова, как бульдог на ринге, к вящему удовольствию генерального секретаря, наблюдающего за мастер-классом по выбиванию долгов.