– Девушку зовут Маргарита. Её семья переехала в Москву недавно. Гейдар Алиевич убедительно просил помочь с обустройством в столице, сама понимаешь, как сложно здесь на первых порах. Отец у неё в КГБ в Азербайджане служил, сейчас на повышение пошёл, генерала не сегодня-завтра получит.

– Всего лишь полковник, получается?

– За простого полковника Алиев лично не стал бы просить. Бери выше – отец Маргариты близкий друг нового министра обороны!

– Уважаемый человек, значит? А молодой человек вместе с девушкой – кто он?

– Кавалера зовут Александр. Кто и откуда не интересовался, но по азербайджански разговаривает свободно, наверное долго жил у нас в республике. Заметил, что с министром обороны он общается свободно, как со старым знакомым. Вроде бы, служил вместе с отцом, но точно не знаю. Чем тебя он заинтересовал?

– Наглый и подозрительный тип рядом с моей девочкой. Что я должна думать? Просто обязана обратить на него внимание. Дочка всего месяц в Москве, ничего здесь не знает и не понимает, всю жизнь прожила с бабушкой и дедушкой в Баку.

– Почему наглый? Приличный культурный молодой человек. Кажется, ты зря паникуешь.

– Ничего не зря. Он единственный, кто не потрудился похлопать после моего выступления! Ты видел бы, какое у него выражение лица было, словно он концерт балалаечников смотрел и чуть не уснул. И Лале наговорил что-то нехорошее, настроение испортил, я же вижу, она замкнулась.

– Любящая мать в тебе проснулась. Ирина-джан, душа моя, девочке уже семнадцать, не надо над ней трястись, она умненькая, сама разберётся. Александр – культурный молодой человек, студент из МИЭМ, ничего странного за ним не замечал.

– Да?! Ты обратил внимание, какой на нем костюм? Вы мужики этого не замечаете, а мы женщины сразу видим. Такой костюм больше годовой зарплаты инженера стоит! А ботинки? Они же дороже твоих!

– Они немецкие, «Саламандра», – с подозрением народный артист посмотрел на свои мокасины, как на предателей, и, словно оправдываясь, уточнил. – Им сносу нет.

– Какой у него запах обратил внимание?

– Что с запахом? – не на шутку испугался хозяин вечера. – Анашу курит?

– Если бы! Это «Фаренгейт» – его ни с чем не спутаешь. Такой аромат могут позволить себе дипломаты из МИДа, но никак не студент, приехавший из провинции.

– Муслим, наконец-то, приехал, – народный артист облегченно выдохнул и поспешил навстречу дорогому гостю. Разговор ему определённо не понравился.

– Здравствуйте, Егор Кузьмич. Сержант Морозов по вашему приказанию прибыл. Надеюсь, ничего серьезного не случилось? Очередной заговор сейчас явно лишний.

– Всё шутишь? Проходи, садись. Разговор будет долгим.

– Значит, снова проблемы. К бабке не ходи, угадал.

– Можно подумать, что их когда-нибудь не было? Вся наши жизнь – одна сплошная борьба. То с урожаем, то с оппозицией, то с Западом, то со своим прошлым воюем. Нет, видимо, у нас другой судьбы. Как ты и предупреждал, начались серьезные проблемы на венгерско-австрийской границе. Западные «голоса» сообщают, что министры иностранных дел Венгрии и Австрии совместно провели символическую церемонию разрушения пограничных ворот. После чего проход был открыт в обе стороны в течение нескольких часов. За это время около двух сотен граждан ГДР сбежали на Запад, венгерские пограничники им никак не препятствовали. Это то, о чем ты докладывал раньше?

– Судя по всему, да. «Европейский пикник» – так назовут эти события в моем времени. По датам примерно совпадает, только количество перебежчиков вроде бы чуть меньше сейчас. Но точно не скажу. После нашей статьи о жутком будущем после объединении Германии так и должно быть – желающих заметно уменьшилось. Впрочем, скорее всего, там самые упёртые диссиденты из идейных, из «грантоедов».

– Мы тоже так считаем. Поэтому задачи предотвратить не ставили, чтобы не раздувать скандал. Откатить процесс мы не сможем, по твоим словам?

В голосе генерального секретаря отчетливо проступили нотки обреченности, тяжело ему, наверное, смириться с неизбежностью распада социалистического лагеря. Даже послезнание не всегда помогает, некоторые процессы идут по инерции, запущенные десятилетиями назад и остановить их невозможно. Либо цена такой остановки слишком высока.

– Егор Кузьмич, можно я одну мысль скажу, только вы не обижайтесь, если она покажется откровенно бредовой.

– Валяй, чего уж там. От тебя такого наслушался, что удивляться поздно.

– Не буду философствовать и долго объяснять. Если удар противника слишком силён, и нет шансов его отразить без серьезных потерь, то надо обратить силу врага в свою пользу. В дзю-до есть такой принцип: используя силу врага, пропусти его атаку, придай дополнительное ускорение – противник тут же провалится.

– Это называется: «Не буду философствовать»?

– Совсем чуть-чуть. Только чтобы, обозначить как система работает. С «Европейским пикником» мы поделать ничего не можем, сейчас не 1956 год. Кстати, обратите внимание, что венгры начали бузить и рваться на Запад раньше всех остальных, до ввода войск в Чехословакию ещё двенадцать лет оставалось, до польской «Солидарности» – почти четверть века. Сделаем зарубку в памяти – это важно.

– Если хочешь пересказать учебник истории, то сейчас не время и не место. Переходи к делу, у нас сегодня ещё много других вопросов.

– Прощу прощения, придётся ещё немного углубиться в историю и даже в географию. Трогательное единение двух министров имеет более глубокие корни, чем нам кажется. Формально эти две страны не имеют ничего общего, кроме кусочка границы. У любителей Венской оперы – капитализм, у соседей – якобы социализм. Но мы-то знаем, что это ни насколько не помешало объединению Германии в моем будущем, тем более, что Венгрия стремительно скатывается к махровому капитализму. И если мы посмотрим на карту Европы накануне Первой Мировой войны, то обнаружим, что тогда это была одна страна – империя Габсбургов.

– Забавно. Кажется, начинаю подозревать, куда ты клонишь. Очередной сумасшедший заскок?

– Правильно все понимаете. Если в нашей реальности не будет Единой Германии, то никто нам не мешает воссоздать единую Австро-Венгрию.

– В твоём мире её не было? – вкрадчиво поинтересовался Егор Кузьмич, намекая, что мои фантазии и послезнание – вещи разные по стоимости.

– Не было. Зато там существовала Венгрия – член Североатлантического блока. Если честно, то конечный результат для нас не важен. Не получится у Вены с восточным протекторатом – это их проблемы, в любом случае образуется самостоятельный центр силы, дыра в самом подбрюшье антисоветской Европы. Нам надо лишь аккуратно намекнуть, забросить мысль. Пусть австрийцы тоже помечтают об имперском величии. А там или падишах сдохнет или осел говорящий. Как в той притче. При отсутствии объединённой Германии такой подарок намертво похоронит идею Евросоюза. Опять же, нейтральная Венгрия вне блока НАТО – это очень важно. Элементарная география – этим странным геополитическим объединением двух стран мы отрезаем всю южную Европу от немцев и прочих бритов. Польша оказывается в кольце наших союзников и нейтралов – как в объятиях удава.

– М-да. Идея безумная, но…

– Забываем про «но», это же чистая беспроигрышная лотерея. В любом случае прибыль оказывается у нас. Венгрию мы так и так теряем, поэтому лучше отпустить их по-хорошему. Для убедительности можно откат взять деньгами, а лучше – инвестициями и технологиями. Австрия только на карте крошечная, банковская сфера и промышленность у них очень развитые, несколько крупных транс-национальных корпораций с миллиардными оборотами по всему миру. Особенно интересна австрийская химическая промышленность.

– Гм. И кто этим займётся? Товарищ Фалин не может вести сложные закрытые переговоры, он официальный глава МИД, всегда на виду. Придётся просвещать в детали нового человека. Есть достойные кандидатуры на примете? С учетом «послезнания», как ты выражаешься.