– Как думаешь, что просить станут взамен?

– Генерала Добкова освободить. Это его протеже, со времен Андропова наверх тащил, а тут такой конфуз.

– Быстро они раскусили Каргиняна, не сработала твоя обманка. Не поверили. Так и до попаданца добраться могут.

– Что будем делать? Соглашаться?

– Так сразу? Ни за что! Поторгуемся для начала. Нам спешить сейчас некуда, время работает на нас.

– Становишься похожим на ясновидящего провидца. Уже рассуждать начал, и торгуешься, как коммерсант.

– Не поверишь! Ты тоже изменился под его влиянием. Это же как вирус инопланетный, заражает всех вокруг. Цинизмом, расчетом и наглостью.

– Может шлепнуть его и вся недолга? Или в каземат упрятать? Слишком много проблем с ним.

– Егор Кузьмич, ты когда шутишь, хоть улыбайся немного. Люди, которые тебя плохо знают, они, ведь, поверить могут!

– Ну тебя в баню, с твоим пропаданцем. Пусть живет. И премию выдай, наконец.

К концу июня наступило затишье на всех фронтах, что позволило мне наконец-то нормально заняться личной жизнью. Если кто-то наивно полагает, что двадцатилетнему, физически здоровому парню можно обойтись без женщин – тот сильно ошибается.

Выражаясь военным языком, на главном стратегическом направлении, под которым понимается охмурение красавицы Ирины, после череды неудачных наступлений линия фронта стабилизировалась. Знойная испанская дива оказалась на редкость неприступной крепостью. Все мои поползновения были отбиты еще на подступах с легкостью, удивившей даже меня. Не сказать, что я опытный сердцеед и брутальный мачо, но в прошлой жизни таких обидных проколов не припомню! Бывало и «динамили», и стервы попадались, но там изначально не было особого настроя: «выйдет-не выйдет, да и черт с ней, других полно». Здесь же месяц безуспешных атак и нулевой результат в виде снисходительной довольной улыбки от Ирины Викторовны.

В результате сложилась патовая ситуация, отношения вроде бы появились, хочешь, не хочешь, а каждый день встречаемся на работе, да и мои знаки внимание трудно не заметить, но эти отношения уверенно и неуклонно трансформировались в некое подобие дружбы, что меня категорически не устраивало.

Ирина мило ласково улыбалась, определенно проявляла симпатию, но мгновенно и жестко пресекала любые попытки ухаживаний, а все мои намеки нагло игнорировала, делая томный вид глупой сельской дурочки, не понимающей намеков на сеновал. Ситуация её явно забавляла, чего нельзя было сказать обо мне.

Понятное дело, что два месяца без женской ласки – это запредельно много. Я же не моряк дальнего плавания по вероисповеданию, все же. Поэтому пришлось искать альтернативу, благо, мой сосед по комнате, Сеня Лавров, с первого дня предлагал наведаться на дискотеку в ДК «Трикотажник», где много симпатичных девушек с одноименной фабрики. Правда, он забыл предупредить, что эта «поляна с цветущими лотосами» окучивается огородниками мужского пола из ГПТУ-5, и чужакам там не слишком рады.

Тем не менее, идея сработала. Еще в начале июня мы наведались в это прекрасное место, где я в первый же вечер познакомился с приятной и обаятельной хохлушкой-хохотушкой Настей, приехавшей работать на фабрику, откуда-то «з пид Чернигова». Кроме очаровательной улыбки кареглазая Настасья обладала приятными формами, уверенно третьего размера, тонкой талией и стройными ножками. Натуральная сексуальная бомбочка, пухленькая и податливая в определенных местах, правда, как выражаются юристы, с обременением в виде ухажера из упомянутого ранее ПТУ.

Вообще, странный парадокс. Чем меньше населенный пункт – тем выше конкуренция за красивых баб. Если в крупном городе вы можете прийти на дискотеку и спокойно уйти с понравившейся девушкой, по крайней мере в центре города, то в райцентре этот номер не пройдет и вы гарантировано рискуете выхватить нокаут от толпы местных аборигенов. В селе же за попытку увести девку с танцпола, вы, скорее всего, окажетесь в больничке, получив оглоблей по затылку.

Поскольку ухажер Насте (и мне заодно) не нравился, то пришлось дать ему пару воспитательных тумаков, а дружков, которых он привел с собой, поучить правильным пацанским манерам. Ребятишки оказались из нормальных рабочих семей, уголовной лексикой не владели, поэтому несколько растерялись от наезда, быстро осознали, что не правы, и этим уберегли себя от легких телесных повреждений. Все-таки есть свои преимущества от статуса закрытого города – молодежь здесь воспитанная и непуганая. У нас на районе в подобной ситуации пока толпой в двадцать человек не соберутся и не отметелят залетного оборзевшего гостя – не успокоятся.

Всем хороша оказалась Настена, кроме того прискорбного факта, что Реутов – весьма небольшой город, в котором всего три ресторана и два кинотеатра. По сути, это огромная деревня, где все друг друга знают в лицо, и всё на виду. Поэтому вывести девушку в свет незаметно – нечего и думать. Меня уже половина завода узнает и здоровается, поскольку работать мне приходится в доме культуры «НПО Машиностроения», а через наш ДК не меньше тысячи жителей за неделю проходит.

Стоит мне вытащить новую подругу в кабак, завтра уже весь трудовой коллектив, включая уважаемую Ирину Викторовну, будут знать, что Саня Морозов с новой кралей с «трикотажки» замутил, тем более, что наши лабухи из ВИА во всех ресторанах города по очереди вечерами подрабатывают. Между прочим, на мои песнях бабло рубят. Справедливости ради, с личного разрешения автора исполняют, и даже иногда отдариваются «Советским шампанским» или армянским коньяком. Тонко намекая, что неплохо было бы подкинуть им новый шлягер.

Так что отношения с, приятной во всех отношениях, девицей Настасьей зашли в стратегический тупик. Ухажер, который появляется раз в неделю, и никуда не выводит свою пассию – никому даром не нужен, даже если он умен, красив, и чертовски обаятелен. Это я про себя скромного, если кто не понял.

К тому же, тайные встречи в комнате общежития Трикотажной фабрики – это некомильфо, даже для такого неприхотливого циника, как я. Снять квартиру для любовных встреч мне не позволит начальство из соображений конспирации, будь она неладна.

Можно, конечно, компенсировать отсутствие романтики щедрыми и дорогими подарками, но это путь в никуда, проверено опытным путем, хоть и не лично. Слишком много подобных примеров среди знакомых и друзей. Отношения сразу переходят в плоскость товаро-денежных услуг, и вместо романтичного любовного приключения получаем содержанку с обязательной оплатой. Хорошо, если не почасовой. Денег не жалко абсолютно, но это просто некрасиво по отношению к милой доброй и безотказной девушке.

Кроме того, в любой даме должна быть загадка, а девушка с трикотажного комбината – это не тот тип роковой женщины, которую надо долго разгадывать. Будь больше времени, может, нашлись бы и другие таланты, кроме приятной мягкости и умеренной доступности, но чего нет – того нет. Даже в Светке можно, при желании, найти кучу загадочного и необычного, не сказать, что всегда приятного и адекватного, но личность у коварной злючки глубокая и непредсказуемая. Никогда не знаешь, что выкинет нового. Мечта психиатра – да и только. С девушкой из Чернигова получилось слишком легко и просто, поэтому быстро наскучило. Все-таки, мне не двадцать лет, как в паспорте, а в полтора раза больше. Поэтому одной физиологией сыт не будешь. Короче – пришлось расстаться, и сосредоточиться на трудной, но более интересной цели.

Описывать первый неудачный этап охмурения нет смысла. Слишком много сил и времени отнимала работа, поэтому ничего особо интересного и оригинального придумать не успел. Починил в муз-кабинете розетку (предварительно мной же сломанную), отремонтировал усилитель (причина поломки аналогичная), устранил еще десяток мелких проблем. Классика жанра, строго по рекомендациям великого Робера Чалдини и его «Психологии влияния»: помоги человеку бесплатно, и он будет чувствовать себя обязанным во много раз больше. Понятно, что такое количество мелких неприятностей само собой возникнуть не может, теория вероятности протестует, поэтому череду пакостей пришлось организовать самому. Затем героически с блеском их устранять. Кто-то скажет, что это нечестно и коварно – на что я отвечу: «А полтора месяца водить меня за нос, дразня недоступной красотой – это честно?». Вопрос риторический.