Бравый художник из нашего ДК тоже был командирован в столицу, с целью купить холст, краски и красивый багет для будущего шедевра.

Картина получилась симпатичной, сочной и выразительной, хотя насчет шедевра – это я явно погорячился с прогнозом.

Осталось придумать, как вручить подарок Ирине. Пока два варианта: Иосиф Давыдович может наградить за успехи на работе или договориться через мастера-парикмахера. Приходит, значит, Ирина делать стрижку или укладку, а на стене картина удивительная висит.

– Какая предесть! – восхищается она.

– Забирай, если нравится, – отвечает мастерица. – Она здесь только мешается и пачкается. Клиент подарил, а дома повесить негде.

Бинго! Подарок вручен адресату. Мастер-парикмахер награждается шампанским и конфетами за блестящее исполнение роли второго плана. Осталось узнать, в какую парикмахерскую ходит моя мадам, и когда ближайший визит.

Художник оформитель получает сказочный гонорар в двадцать рублей и следующее задание.

– Будем рисовать лабутены! Стыдно, товарищ, не знать, туфли именуются в честь величайшего французского кутерье, широко известного в узких кругах парижской богемы. Подошва – ярко алого цвета. Шпилька не менее 12 сантиметров. Карандашный эскиз будет.

Кажется, упоминал уже, но грех не повторить еще раз. Главное в охмурении – это тщательное изучение объекта, его вкусов, пристрастий, привычек и так далее.

При помощи природного обаяния и двух шоколадок удалось раздобыть ценную информацию, что у моей ненаглядной мадам заканчиваются духи. Производства литовской фабрики «Дзинтарс» с поэтичным названием «Быть может». Кстати, очень приятный аромат, легкий, с цветочными нотками. Никогда бы не подумал, что это советские духи, которые у меня всегда ассоциировались с «Красной Москвой» или с ядерным запахом гвоздики, прекрасно отгоняющим не только ухажеров, но комаров с мошкарой.

Видимо, поэтому духи с фривольным названием «Быть может» сразу перешли в категорию дефицитных товаров. Что ни разу не проблема при наличии лишних денег. Даже описывать не буду, как я их достал. Переплатил конкретно, но зато купил сразу пару флакончиков. Нет, не про запас, и не следуя мудрости, что двойной подарок вдвое прекрасней. Это часть легенды прикрытия, чтобы усыпить подозрения.

Дальше проще. Отправляюсь в подъезд, где живет моя милая. Звоню к соседям на первом этаже и представляюсь газовщиком. Для убедительности на мне спецовка и портфель с торчащим из него разводным ключем. После чего долго пью чай с хлебосольной бабушкой, заедаю плюшками, заодно собираю информацию о жильцах дома. Бабушке скучно одной дома, поэтому она охотно дает характеристику соседям. Меня интересует не сколько Ирина, а её друзья и хорошие знакомые в этом же подъезде. Такая подружка обнаруживается на четвертом этаже. Ольга Куприянова. Замужем, сидит дома в декретном отпуске, ребеночку годик.

Прощаюсь с гостеприимной бабушкой и отправляюсь на четвертый этаж. Не сразу, конечно, чтобы не вызвать подозрений, обзванивая по пути все квартиры подряд.

Аккуратно стучу в дверь, чтобы не разбудить ребенка. Не хватало мне испортить первое впечатление. Предусмотрительность оказалась не лишней – лялька как раз только уснула. Молодая мама даже поблагодарила меня за то, что не стал звонить в дверь.

– Пустяки. Соседи предупредили, что у вас ребенок маленький.

От предложенного чая я вежливо отказался, зато поинтересовался, когда соседка Ирина дома бывает.

– Ирочка на работе. Только вечером будет. После семи – обязательно.

– Тогда у меня к вам маленькая просьба будет. Не могли бы вы передать ей одну вещь?

– Конечно, оставляйте.

Я выложил две коробочки с духами и сообщил, что на самом деле я давно и безнадежно влюблен в соседку Ирину. И что специально выпросил наряд на этот дом, чтобы увидеть её хотя бы мельком. Хотел подарить духи, но не судьба, видимо. Сам якобы никогда не решусь подойти к ней заговорить просто так, а следующий осмотр газовых труб не раньше будущего года планируется.

– Только не говорите, что от меня подрок. Мне ужасно стыдно навязываться со своими чувствами, – прикинулся я деревенским валенком. Еще бы покраснеть в этот момент для убедительности, но как это делается, мне не ведомо. – Если я буду знать, что Ирина приняла мой подарок, то это придаст мне смелости.

– М-да, – оторопела молодая мама от такого поворта. – Чего стесняться-то? Видный парень, вроде?

– Работяга я, образования нет. А она – вон какая. Красивая, не подступишься. Но вы тоже красивая, не обижайтесь. Наверняка, вас муж очень сильно любит.

– Скажешь тоже, – смутилась девушка. – Не пойму, как буду объяснить от кого подарок?

– Скажите, у мужа на работе сотрудник из Риги привез. Две коробки с духами сразу. Одну подарите, вторая вам останется. Только не знаю, как ваш муж отнесется к чужому подарку.

У молодой мамочки сразу загорелись глаза.

– Ай! Скажу, мама подарила, потом признаюсь, что у цыганки купила. Он у меня смирный, не ревнует, – сравнение с цыганкой мне польстило.

– Только умоляю, ни слова Ирине. Сотрудник на работе у мужа – и точка. Из командировки привез, – добавил в просьбу немного вселенской скорби.

– Честное пионерское! Никому ни словечка не скажу. Только ты не тяни долго. Уведет Иринку кто-нибудь пошустрее.

Вся задумка основана на двух флаконах: отказаться от халявы, когда ты её уже подержал в руках невероятно сложно. Чистая психология.

– А если она не захочет бесплатно брать? – задала резонный вопрос вторая участница заговора. – Духи не самые дешевые.

– Гм. Об этом я как-то не подумал. Тогда возьмите у нее деньги, а через неделю признаетесь и вернете обратно. Так она ничего не заподозрит.

Игорь Станиславович смотрел в окно. На огромный пустырь, огороженный забором. На место, где всего через полгода появится трехэтажное здание НПО «Автоматизация». Научно-производственное объединение, которое он возглавит, точнее – уже возглавляет, согласно приказу министерства. Кроме самого директора и двух пустых кабинетов в местном ДК, в которых монтажники меняют проводку, в новом объединении пока ничего нет. Через неделю обещают завезти компьютеры, и это невиданная удача, поскольку ни штатного расписания, ни фондов под создаваемую организацию на этот год нет. Удивительная скорость для неповоротливой советской бюрократической машины.

Строительство тоже организовали в рекордные сроки, впрочем взяли типовой проект без изысков, а работы ведет какая-то непонятная организация: Северо-Западное Монтажно-технологическое управление, почему-то из Пскова.

Товарищ Морозов посоветовал не «заморачиваться» этим вопросом, туманно пояснив, что это «конторские» и «косяков не будет».

Мысль тут же плавно перетекла на загадочную и противоречивую фигуру «куратора».

Поначалу молодой выскочка из КГБ немного раздражал своей самоуверенностью и зазнайством. При этом с первого взгляда было ясно, что он не прогаммист, и плавает в самых простых и очевидных вопросах. Как он оказался во главе столь серьезного проекта – остается только диву даваться!

Гражданин Морозов не разбирался ни в чем – в этом Игорь Станиславович убедился в первые же дни. Абсолютный полный ноль в темах, что касались советских ЭВМ и программирования в СССР. Похоже, кроме игр на архаичном устаревшем «Векторе» его ничего не интересовало.

И что самое ужасное: куратор не собрался ни в чем разбираться, отмахиваясь от учебы, как черт от ладана.

Справедливости ради, товарищ Морозов был замечен в написании программ на Бейсике, но сам Игорь Станиславович считал этот язык не слишком удачным и бесперспективным, да и уровень исполнения тех программ, которые он мог наблюдать, был ниже среднего, даже для студента третьекурсника.