И вот эта девица наотрез отказалась участвовать в выступлении. Конечно хорошо, что Лелька стала решительнее и увереннее в себе, чем раньше, но сейчас мне хотелось бы, чтобы она была более покладистой.

На перерыве между парами сбегала к куратору, написала заявление на отпуск по семейным обстоятельствам на четверг и пятницу. Имею право — я замуж выхожу.

«Как теперь мне выполнить приказ Верховного, вообще без понятия» — сидя на последней паре грустно думала, вычерчивая карандашом квадратики и кружочки в блокноте. Хорошо что препод увлеченно рассказывал о преимуществах последней коллекции какого-то модного кутюрье и совсем не обращал внимания на то, интересно это аудитории или нет.

Мне в данный момент было не интересно.

Гуторина твердо стояла на своем и изменить ее точку зрения я больше не пробовала. Я понимаю, что девушка и так разуверилась в себе, после того как один единственный танец лишил ее жениха, а потом еще и второй кавалер сбежал к однокурснице, поэтому после нескольких “нет” больше не пристаю. Хотя взять сейчас подружку с собой на Арринолисс, это такой удачный случай познакомить ее с кем-то из оборотней. Ну, или с каким-то одним, определенным волком, который истосковался по женской ласке.

Раздался звонок и все засобирались домой.

— Вика, — позвала Лелька запихивая конспекты в свою сумку, — ты обиделась?

— Нет, конечно, — заверила расстроенную подругу, — ничего я не обиделась.

И это действительно правда. Я уважаю ее решение и сердиться на подругу только за то, что ей не хочется выставлять напоказ свое нижнее белье перед молодыми парнями, я не собираюсь.

Скрывать, что зову ее станцевать перед друзьями Пашки я не стала. Узнает в последний момент, еще хуже будет. Обманывать подругу — последнее дело.

— Пойдем? — закинула сумку за плечо и посмотрела на Лельку. — Тебя подвезти?

— Мне уже неудобно, что ты меня домой возишь. Тебе же совсем в другую сторону, — запротестовала Гуторина.

— Я ж не на руках тебя понесу, — усмехнулась я, — а машине все равно куда ехать. Только нужно подождать пока за мной явятся. Пашка велел без сопровождающих даже не сметь с крыльца спускаться.

— Значит подождем, — согласно кивнула Лелька. — Как подумаю, что с тобой могло что-то плохое произойти, прямо мороз по коже.

А то у меня не так?

На семейном совете было решено не вдаваться в подробности моего похищения. Сказать в полиции кто меня украл и зачем, значило выставить себя полной дурой. Поэтому в участке, куда меня Пашка отвез с самого утра, я написала заявление на Рамадовского в надежде хоть как-то оправдать действия свекрови. На вопросы следователя отвечала только: не знаю, не видела, глаза были завязаны, голос не опознала, похитители не переговаривались между собой.

Как освободилась? Сама в шоке. Оставили меня в каком-то сарае. Руки удалось развязать. Выглянула, охраны нету, ну и побежала. Наткнулась на дорогу, остановила первую попавшуюся машину и попросила подвезти до ближайшего города.

Место где меня держали? Нет, найти не смогу. Бежала куда глаза глядят. Имя водителя и номер машины на которой ехала? Нет, назвать не смогу. Спросить забыла.

Как это забыла? А вот так! Посмотрела бы я на вас, как стали бы спрашивать у всех имя и фамилию в такой ситуации.

Следователь начал сердиться.

Как домой добралась? Позвонила жениху, он забрал. Почему раньше не звонила? Вот это вопрос! Неужели еще не понятно, что телефон отобрали?

Имя человека, мобильником которого воспользовалась? Конечно, не спросила и так понятно. Я же в расстроенных чувствах была!

Еще немного и следователь на меня начал бы рычать. Поэтому поинтересовался, без особой надежды, у Пашки, можно ли номер звонившего абонента посмотреть в его телефоне? На что получил встречный вопрос:

— Зачем? Полиция будет искать человека одолжившего на минутку свой телефон вместо сообщника Рамадовского?

— Парень тут ни при чем!

— Вы там были? — полюбопытствовала я. — По-моему мне лучше знать, кто специально заманил меня к дереву.

— А на чем Вас увезли?

— Так откуда ж я знаю! Уже вроде говорила, что глаза завязаны…

Выпроводили нас из кабинета, приказав, если что вспомню, то сразу чтобы явилась.

— Ну, а как же!

И напоследок предупредили — Анастасия Красина, также обязана немедленно прибыть к следователю, как только вернется домой. Все видели, что Рамадовский и пальцем к ней не прикоснулся, она же нанесла ему тяжкие телесные повреждения, поэтому будет отвечать по всей строгости закона.

Похожую версию я преподнесла и Лельке. Она-то ни на секунду не засомневалась, что Рокоссовский — самый главный зачинщик похищения. А так как его подельники остались мной неопознанны, то подождать нашего водителя у входа просто необходимо.

Мы вышли на крыльцо и отошли к колонне, чтобы не мешать движению.

Мимо нас торопливо проходили студенты и преподаватели. Все, кроме нас с Лелькой, спешили по своим делам.

Зита и Гита выскользнули из дверей о чем-то весело переговариваясь и помахали нам на прощание. Выплыла вся из себя распрекрасная Виолетта и вдруг язвительно мне улыбнувшись добавила скорости.

— Вот гадина! — ошеломленно выдохнула Гуторина, провожая разлучницу взглядом. — Вика, ты это… не обращай внимания.

Но я обратила и с интересом уставилась на спешно спускающуюся по ступенькам Кратину, которая целеустремленно направилась к моему супругу (Пашка только что вышел из машины и двинулся к крыльцу). Он конечно же заметил, что блондинистая девица несется прямо на него, но ничего предпринимать не стал, просто шел навстречу. Я схватила Лельку за руку и потащила следом за нахальной девицей.

— Ой! — дочь мэра сбежала с лестницы и споткнулась за метр от моего мужа. — Спасибо, что поймал, — проворковала она ухватившись за плечи блондина.

То, что Пашка даже рук не поднял, чтобы ее ловить, ничуть не смутило Виолетту. Она даже не заметила этого, потому что как раз победно оглянулась на меня. Мол видишь, как сексуально прижимается ко мне твой, теперь наверняка бывший, жених?

— Апполинарий, — проворковала она снова обратив внимание на парня, в которого вцепилась изо всех сил, — ты такой джентльмен!

— Убери от меня свои лапы, — грозно рявкнул Пашка. Оказывается, что он ни разу не джентльмен и рядом с ним вообще не стоял.

— Что? — пораженно воскликнула шала… пардон, девица легкого поведения, от изумления даже не заметив, что продолжает цепляться за плечи мужчины.

— Мало того что косолапая, так еще и глухая? — язвительно поинтересовался Павел.

Вокруг них послышались смешки невольных свидетелей разговора. Особенно откровенно веселились девушки, которых Кратина хоть раз оскорбила, а таких в нашем универе наберется немало.

Но сейчас зрители, ради которых и затевалось все это жульничество, чтобы сделать мне побольнее, Виолетте были совсем ни к чему. Она отшатнулась от Пашки и прошипела:

— Чего уставились? Вам тут шапито? Идите, куда шли!

Но покидать место представления никто не собирался.

— А ты чего веселишься? — выкрикнула она мне. — Да он переспал тут с большей половиной студенток и преподавательниц!

— То что было до меня, — равнодушно пожала я плечами, — того не было совсем. А ты чего бесишься? Что не попала в эту половину? Дай-ка подумаю, какая же из двух одинаковых частей больше?

Посмеиваясь над великоученостью дочери мэра, я подошла к мужу и встала рядом с ним. На мое плечо сразу же легла Пашкина рука привычно прижимая меня к его боку.

— Ах, ты…!

— Только посмей оскорбить мою женщину и я запихну твои слова тебе же в глотку, — ледяным голосом сообщил Павел Виолетте.

— Да как ты смеешь? — испуганно попятилась она. — Ты знаешь, кто мой папа?

— Знаю-знаю, — ухмыльнулся мой оборотень, — поэтому средствам массовой информации будет очень интересно узнать, куда дочурка мэра ездит по воскресеньям. Попробуй только слово вякнуть и журналисты сразу обо всем будут осведомлены.