Бежать было некуда.
Я стояла на том же месте, где оставил меня Павел и молча смотрела, как Адирелли, теперь уже человек, а не зверь, (хотя это спорное утверждение) уставился на меня в упор и неторопливо направился в нашу сторону.
Неужели он все таки попробует меня отобрать у защитников, которые уже приблизились и стали полукругом заслонив женщину своего клана стеной. Темноволосый альфа остановился, все так же не сводя с меня глаз.
Столько усилий и зря! У меня в горле запершило и слезы подступили к глазам. Трое против пятерых… Нет, против семерых, так как со стороны деревни со всего духу неслись двое четырехлапых.
Вот и из лесу выскочили трое. Еще стайка мчалась со стороны дороги.
Я не позволю себе реветь и не позволю себя забрать. Если будет нужно, я горло перегрызу черномордому волчаре, но жить с ним ни за что не буду. И Павел, скорее умрет, чем позволит Верховному антрацитовых подойти ко мне ближе, чем на несколько метров. Гарес и Торстейн его поддержат.
Вполне возможно, что скоро мы все здесь умрем.
Не прошло и пары минут, как нас окружили со всех сторон. Кроме дозорных и альфы, теперь к нашей компании добавилось еще около трех десятков волков и мужчин. Все они пялились на нас, кто со злостью, кто с удивлением, кто с сочувствием(?).
Неужели я даже поцеловать свою пару не успею напоследок. Это так несправедливо! Даже высказать не могу, как мне жаль, что я непростительно мало говорила мужу о своих чувствах. И вот теперь у меня подобного шанса может не быть.
Сделала два шага вперед, обхватила Рида за талию и крепко прижалась к его спине. Ласково провела губами по плечу и едва слышно шепнула:
— Люблю тебя, мой родной, как же я тебя люблю.
Мне было совершенно все равно, что на нас смотрят вражеские оборотни. Мне было совершенно все равно, что свекор и Торстейн, конечно же слышали мои слова.
И я снова шепчу:
— Господи, как же я тебя люблю!
Наридис осторожно взял мою руку, поднес к своим губам и нежно поцеловал в ладонь.
— Я тоже люблю тебя, солнышко.
— Адирелли, — вдруг раздался мужской голос и из оцепления выступил мужчина на вид лет пятидесяти, — давай их отпустим. Это неправильно и несправедливо отбирать у волка его пару.
Павел напрягся и удивленно оглянулся на меня. Ну да, он же наверняка решил, что меня забрали, чтобы навредить ему. А меня тут замуж собрались отдать.
— Мариар, — рявкнул Верховный, — я спрашивал у тебя совета?
— Адирелли… — снова попытался что-то сказать мужчина, бросив на меня сочувственный взгляд.
— Ты хочешь умереть? — процедил сквозь зубы главный альфа и его собеседник сразу отступил назад склонив голову. — Я не собираюсь менять своего решения. Женщина — моя. Этих троих убейте!
Но выполнить приказ своего главы никто даже не попытался.
Потому что почти на том же месте, где и до этого, вспыхнул открывающийся портал и из него начали выскакивать светловолосые парни и быстро рассредотачиваться. С другой стороны от нас открылся еще один портал и прямо за моей спиной — третий. Вот из этого, пропустив вперед своих подчиненных, которых теперь здесь собралось уже не меньше сотни, выскользнул красавчик-блондин с длинными до пояса волосами. Последний портал, в отличии от двух первых не закрылся.
— Приветствую тебя; враг мой.
— Приветствую, Зейли, — зло процедил неприятельский альфа.
— Наридис, — спокойно скомандовал Верховный, — забирай свою женщину домой.
Павел даже повернуться не успел, когда Адирелли рявкнул:
— Нет! Я вызываю тебя, Наридис Креаридис на смертный бой за эту женщину! Призываю в свидетели небо и первородную мать-волчицу!
Да что ж такое? Этому безумию конец будет? Драться с альфой целого клана, способного, только силой мысли заставить взрослого, здорового мужика ползать перед собой на брюхе?
Можно ли отказаться от этого боя? Скорее всего, нет. Потому что рядом сдавленно застонал Гарес и сделал шаг вперед одновременно со своим сыном.
Последний портал напоследок вспыхнул и осыпался золотыми искорками, когда Зейли от него отступил, вышел вперед и остановился рядом с отцом и сыном Креаридисами.
— Адирелли Нейт, я вызываю тебя на смертный бой за похищение членов моего клана и призываю небо и первородную мать-волчицу в свидетели, — четко выговаривая каждое слово произнес светловолосый альфа, — Согласно моему положению в клане, наш поединок будет первым.
Такой подставы главарь местных оборотней не ожидал. Глаза его вспыхнули злостью:
— Это последнее твое слово?
— Последнее.
— Тогда бой будет прямо сейчас!
И вот тут началось светопреставление.
Все присутствующие мигом расступились, как можно дальше с уже утрамбованного во время недавнего столкновения участка земли, предоставив выяснять отношения между своими кланами Верховным альфам.
Не успела опомниться, как Пашка схватил меня на руки и отволок метров на десять от того места где мы стояли, а два огромных волка, как две молнии — смолянисто-черная и жемчужно-белая, взметнулись в воздух навстречу друг другу и с леденящим душу ревом столкнулись в яростной борьбе.
Мама дорогая! Я-то думала, что уже видела бой хищников. Но, по сравнению с тем, что происходило сейчас, то была просто небольшая потасовка. Настоящая битва разворачивалась перед моими глазами сейчас.
Свирепое клацанье зубов, налитые кровью и пышущие злобой глаза, молниеносные выпады когтистыми лапами, мощные удары бок о бок. Альфы ураганом налетали друг на друга, от жестоких столкновений отлетали назад и атаковали снова. Копья земли и пучки травы вылетали из под лап, трещали и рушились кусты, которые неудачно встали на пути боевых действий.
И вот уже черный волк начал припадать на заднюю ногу, а на не совсем белой шерсти спины его соперника алым пятном расплывалась кровь.
Смотреть на это было страшно, до ужаса страшно. Но вместе с тем, зрелище завораживало. Несколько раз пыталась отвести глаза, не смотреть, не видеть, эту битву титанов. Как они рвут друг друга, грызут, убивают…
Павел встал за мной и крепко обнял, двумя руками теснее прижимая к своей теплой груди.
В горле у меня уже прочно встал ком, волосы на голове шевелились, руки дрожали.
А потом и вовсе дыхание застыло у меня в груди, замерзая, царапая ледяными иголочками, шурша снежинками. Черный, более мощный волк, с разбега налетел на белого и прибавив к скорости свой вес, врезался в своего соперника, как товарный состав на полном ходу. Альфа перламутровых со стоном упал на спину и застыл неподвижно.
Если Зейли умрет, следующим на очереди станет мой муж. Пашка этому матерому черному волку совсем не соперник. А потом вообще дурдом начнется. Не думаю, что патрульные перламутровых так и кинутся выполнять приказы Адирелли.
А все из-за чего? Потому что Верховному антрацитовых понадобился наследник.
Почему это все происходит именно со мной? Почему я оказалась в водовороте событий, к которым совсем не была готова? Почему я оказалась той, кто способен зачать и произвести ребенка от любого человека или оборотня? Неужели я больше ни на что не гожусь, кроме как штамповать детей и успокаивать волков?
Какая польза оттого, что я чувствую агрессию, злобу все эти… эмоции? Эмоции!!!
Адирелли, которого от удара тоже отбросило назад, отряхнулся, подскочил к Зейли и приготовился к последнему прыжку, после которого перламутровый гарантированно больше не поднялся бы.
Я выкрутилась из Пашкиных объятий, сделала шаг вперед, прижала пальцы к вискам изо всех сил сосредотачиваясь.
Ужас, неуверенность в будущем, обида, растерянность — все эти чувства теснились у меня внутри и я щедро поделилась ими с антрацитовым альфой.
Удивительно, но оба желтых шарика, запущенных магом в платье, так и продолжали выполнять свою функцию — светить. И в их свете было отчетливо видно, как Адирелли удивленно помотал головой и устремил взгляд прямо в мою сторону, очевидно сразу сообразив, откуда ветер дует. Поэтому и не заметил, как Зейли сгруппировался и резко выбросил задние лапы в мощном ударе, который пришелся Черному волку прямо в шею. От сильного толчка антрацитовый перекувырнулся и врезался спиной в невысокое дерево.
