Глаза моего собеседника хищно сузились:

— Жаль, что я не могу отправить тебя прямо сейчас, понадобится не менее получаса, чтобы перенастроить портал на твой мир, а мне нужно заняться Догером. Поэтому стой здесь и не двигайся, тебе понятно?

— В каком смысле заняться? — нагло поинтересовалась я. — И почему мне нельзя входить?

— Потому что это зрелище не из приятных, — зыркнул он из-под нахмуренных бровей. — Поэтому стой здесь.

— Это бесчеловечно, — прошептала я, — зачем как-то воздействовать на его сознание, если можно просто дать снотворное?

— Бесчеловечно? — повторил он горько. — Так мы и не люди, знаешь ли. У нас свои методы решения проблем. А снотворное Догеру давать нельзя. Он должен понимать, что происходит, пусть и не сможет двигаться. Если сознание волка постоянно затуманивать сонным зельем, то он, скорее всего, обратиться в человека уже не сможет. Хотя не факт, что сможет вообще. Вполне возможно, звериная сущность станет для него единственной.

— Боже! — я прижала ладони к губам, в ужасе уставившись на главного альфу. — Даже когда его женщину вернут, он может так и остаться волком?

— К сожалению, да, — угрюмо подтвердил он.

— Тогда тем более нельзя его обездвиживать, — я неосознанно подскочила и схватила Зейли за рукав, пытаясь доказать свою точку зрения. — Нужно его как-то отвлечь, — Верховный непримиримо покрутил головой. — Поговорить с ним как-то, — не сдавалась я. — Психолога не пытались пригласить?

— Кого пригласить? — во взгляде Зейли было такое удивление, будто я предложила позвать надувателя воздушных шариков.

— Ну, — я растерянно похлопала глазами, — психолога. Это специалист, своими беседами помогающий людям обрести душевное равновесие.

— Сейчас, — жестко сказал хозяин дома, — зверь полностью руководит сознанием Догера. Он не сможет обернуться человеком, пока не увидит перед собой свою вторую половинку. Так о каких беседах может вообще идти речь?

— Но попытаться хотя бы можно? Как Вы не понимаете, что сейчас ему крайне необходимо, чтобы кто-то был рядом, поддержал его в горе, а не тупо обездвиживал его.

— Я здесь решаю, что нужно делать. Я в ответе за весь клан и делаю то, что сам считаю необходимым.

— Это неправильно, — не соглашалась я, — обязанность руководителя должна быть не в том, чтобы отвечать за весь клан, а в том, чтобы заботиться о каждом члене клана.

Вот наворотила! Сама себе удивляюсь. Я потерла виски и, отступив к стене, прислонилась к ней плечом. Посмотрела на неподвижную физиономию Верховного и поняла, что он не согласен.

— Зейли, послушайте…

— Почему ты говоришь мне "Вы"? — вдруг прервал он меня. — Я здесь один.

— Потому что правилами хорошего тона предписано к вышестоящим по рангу особам обращаться на "Вы", — продекламировала я в ответ.

— И этими же правилами предписано называть эту особу "Сам дурак"?

— Нет, — возразила я, усмехнувшись, — это совсем другие правила, и они применяются в ответ на оскорбление типа "Щенок неразумный". Ну так как?

— Что как?

— Я поговорю с Догером?

— Нет.

— Почему? — я сердито поджала губы.

— Я не позволяю, — получила невозмутимый ответ

— Это… — даже не нашла сразу подходящего определения.

— Ты сама угомонишься, или мне применить силу?

Я недоверчиво хмыкнула. Не будет же он со мной в самом деле драться!?

— Я могу не дожидаться, пока тебе исполнится двадцать, и прямо сейчас призвать твою волчицу, и тогда ты согнешься до земли передо мной, если только я этого пожелаю.

Мамочки! Это он что, пугает меня или в самом деле может такое провернуть? Не стала вникать в подробности, и рассудив, что лучшая защита — это нападение, твердо предупредила местного тирана:

— А я скажу Павлу, что ты ко мне приставал, — от злости даже забыла все правила хорошего тона. — Как долго после этого он будет одним из лучших твоих патрульных?

Высокомерная ухмылка исчезла с лица альфы:

— Он не поверит Оборотень, обретший свою пару, не нуждается в других женщинах.

— А вдруг ты оказался исключением из правил? — не сдавалась я. — Помнишь, как разглядывал мою грудь? — я распахнула пиджак, прикоснулась ладонью к высоко приподнятой поддерживающим бюстгальтером груди и легонько погладила, — потом живот…

— моя рука провокационно скользнула ниже, и ошарашенный взгляд оборотня проследовал за ней.

— Это неправда, — выдавил он.

— Как это неправда? — возмутилась я. — Ты куда сейчас смотришь?

Зейли оторвал взгляд от моего тела и поднял голову. Лицо его вдруг приобрело миленький зеленоватый оттенок, и он простонал:

— Любимая, это не то, что ты подумала.

Я быстро обернулась и увидела стоящую в другом конце коридора девушку, на вид лет семнадцати.

Такой красавицы я в жизни своей не видела. Роскошные светло-русые волосы густой волной спадают почти до пояса, обрамляя тонкое, аристократичное лицо с высокими скулами. Серые, как грозовое небо глаза, обрамленные длинными черными ресницами, пристально наблюдали за нами.

Она выглядела бы как настоящая фотомодель, если бы не надела на себя нечто вроде бесформенного мешка, которое, вероятно, ошибочно посчитала платьем. Одежда местных женщин просто бесит меня.

— Тамила, девочка моя, — поспешил к ней начальственный альфа, бросив на меня убийственный взгляд, — ты же не поверила?

Если поверила, то мне конец, он точно меня прибьет. А в ярости альфа похлеще Догера будет. К тому же остановить его будет никому не под силу. Так что, похоже, я серьезно попала. Дернул же меня черт за язык, чтобы спорить с Верховным.

— Зейли, — красавица улыбнулась и легонько погладила подскочившего к ней супруга по щеке, — пусть девочка попробует достучаться до разума парня. Хуже все равно не будет. Вдруг у нее получится?

Она выскользнула из собственнических объятий, в которые ее сразу же захватил Верховный, как только приблизился, и, легко ступая, подошла ко мне.

— Я — Тамила, — представилась, доброжелательно глядя на меня. — Супруга вот этого грозного волка, — она снова улыбнулась, выжидательно глядя на меня.

— Я — Виктория, супруга Наридиса, — выдавила из себя. Все-таки представляться таким образом мне еще не приходилось.

— Вот как? — звонкий смех прозвенел колокольчиком. — Я так думаю, что Риду с такой находчивой женой скучать не придется.

— Заскучаешь с ней, — проворчал недовольно Зейли. — Наридис еще сам не знает, какое "сокровище" ему попалось.

— Знает, не волнуйся, — я окончательно перешла на "ты". — Так что там с разговором? — напомнила я первоначальную тему. — Мне будет позволено побеседовать с Догером?

— Беседуй, — буркнул он, — только близко к клетке не подходи.

— И я еще попрошу, — не обращая внимания на удивленно приподнятые от моего нахальства брови начальственного оборотня, выпалила, — чтобы никто наш разговор не слушал.

— Хорошо, — вдруг согласился Зейли, снова обнимая свою женщину за плечи, — у тебя есть полчаса, пока подготавливают портал в твой мир. — Пойдем, дорогая, — напоследок бросив на меня суровый взгляд, повел свою супругу от греха подальше. Мало ли, что я еще вытворить могу?

Я проводила их взглядом и несколько раз глубоко вздохнула, набираясь уверенности.

На разговор-то я напросилась, а как дальше быть — совершенно не представляла.

Решительно отбросила все сомнения прочь и как в омут головой нырнула: спокойно вошла в зал, где обезумевший от горя оборотень лежал на грязном полу клетки, положив свою лохматую голову на лапы.

Не успела я сделать и двух шагов внутрь помещения, как он мгновенно поднялся, оскалился и напряженно уставился на дверь, в которую я только что прошла, вероятно, ожидая появления своего непосредственного начальника.

Я невозмутимо продефилировала мимо клетки, к ближайшей скамейке, уселась на нее и облегченно выдохнула:

— Ну, наконец-то!

Зверь в клетке растерянно закрутил головой. С одной стороны у него оказалась дверь, в которой он раньше видел своего руководителя и которого явно сейчас не воспринимал как друга, а с другой — я. Не понятно, кто и что, и неизвестно, чего от меня ждать.