— Послушай, — умоляет он. — То, что ты видела не было правдой. Она...

— О, все было правдой, — огрызнулась я. Изображение как они целовались, всплыло в моей голове, как водоворот.

— Я не знал, что так произойдет. Она... — внезапно он останавливается.

— Она что? — Я отдергиваю руку, наблюдая за его лицом. — Она заставила тебя? Потому что мы оба знаем, что это ложь, Пакс. Ни одна женщина не может заставить человека, у которого девяносто килограмм мышц, сделать что-либо.

Он открыл рот, но ни произнес, ни звука. Чувствую, что мое сердце разбивается, и каждая часть медленно и болезненно отрывается. Я не должна была доверять ему. Чувствую, как слезы застилают мои глаза. Я думала, что он другой. Он преследовал меня так усердно, внушал мне, что то, что между нами, было настоящимм. Он казался слишком идеальным, чтобы быть правдой. Это должно было стать поводом для сомнения. К сожалению, я сделала это сама. Больше не хотела быть одинокой и впустила его. Я дала ему возможность причинить мне боль.

— Ты встречался с Элейной раньше. — Делаю шаг назад, кулаки сжимаются по обе стороны от меня. — Ты знаешь ее. Кто она для тебя? — мой голос глухой.

Я не хочу слышать ответ, но должна знать. Я нуждаюсь в этом, как в воде.

Руки Пакса по бокам. Он боится коснуться меня.

— Никто.

— Неправильно! — кричу я. — Она ни никто! Не лги мне. Кто она для тебя?

— Никто! — кричит он в ответ.

Он выглядит сердитым и расстроенным. Стресс от моей ситуации и недостаток сна накрывают и его. Вдруг замечаю круги под его глазами. Они были там все время?

— Чертов врун! — кричу я, желая так сильно ударить его, чтобы причинить ему такую же боль, какую причинил он мне.

— Я не вру! — настаивает он.

Он сердито сжимает челюсть. Пытается успокоиться. Я не могу позволить этому случиться. Не могу позволить ему контролировать себя настолько, чтобы он мог обдумывать правильные слова, которые нужно говорить мне, чтобы я снова поверила ему.

— Она твоя любовница? — обвиняю я его, шагнув вперед. — Твоя шлюха? Твоя игрушка? Вы двое смеетесь надо мной по ночам? Как я так легко сдалась под твоим обаянием? — рычу я. Еще одна идея появляется у меня в голове. — Или она такая же жертва, как и я? Ты с ней тоже играешь? Проверяешь, скольких девушек сможешь затащить к себе в постель за семестр? Ты, черт возьми, кабель! — Я кричу не в силах контролировать слезу, которая скатилась с моего глаза.

Пакс выглядит так, как будто я его ударила. Хорошо. Я хочу, чтобы ему было больно.

— Ты все неправильно поняла, Джулс. Я...

— Единственное чего я от тебя хочу – правды. Кто она для тебя? — спрашиваю я, подчеркивая каждое слово одним шагом вперед. Пакс спотыкается, у него ошеломленный взгляд, словно он не может поверить, что это действительно происходит. Смотрю ему в глаза, не позволяя отвести взгляд.

Наступает молчание, перед тем как он отвечает.

— Она моя бывшая девушка, — отвечает он тихо. Мое сердце сжимается. Может быть часть меня всегда это знала, но слышать, как он говорит это вслух, оказалось еще больнее, чем я могла представить.

— Она была той девушкой, которая увидела меня и моих родителей на дороге. И она набрала 911. Подошла к нам, взяла меня за руку и ждала со мной, пока не приехала скорая. Она спасла мою жизнь, Джулс, — тихо признается он, его глаза сияют от боли. — Она привела меня в «Сердца любви». И помогла мне. У меня были проблемы с ходьбой в начале. Она навещала меня каждый день, помогала мне, когда я падал, кормила меня, когда я отказывался есть. Для меня было темное время. И она, — сглотнул он. — Она хотела быть светом.

Медленно закрываю глаза не в силах смотреть на его лицо, не в силах больше слушать об этом. В эту секунду чувствую, что весь мой мир ускользает, дрейфуя, как будто это никогда не было в реальности. Может, и не было.

— Я пытался построить с ней отношения. Она так сильно меня любила. По-своему я тоже ее любил, — признается он. Я дрожу. — Я был с ней полтора года. Пытался построить отношения, — повторяет он, словно пытается убедить себя. — Проявлять свою любовь так, как она проявляла ее ко мне, но я просто не мог. Это дошло до того, что я придумывал оправдания, чтобы не видеть ее. Лгал о том, куда иду. Понимал, что это причиняло ей боль, но не мог остановиться. Я поддерживал эти отношения, потому что чувствовал себя обязанным поддерживать их. Она была женщиной, которая помогла спасти мою жизнь. Я был ей должен. Мне нужно было остаться. — Он отвел взгляд. — Мне стыдно за то, что я сделал, Джул. Я заставил нас обоих быть несчастными долгое время, потому что был трусом, чтобы уйти. В конце концов, я решил приобрести яйца. Знаю, насколько короткой может быть жизнь. Хотел ли я тратить ее на это? Хотел ли тратить всю ее жизнь на это? Так что я закончил это. Ушел.

Плачу. В голове нет мыслей, только боль в моем сердце.

— Правда в том, — продолжает он. — Что Элейна до сих пор думает, что любит меня. Она думает, что нам нужно снова быть вместе. — Я вздрагиваю. Слова причиняют мне боль. — Но я знаю, что она ошибается. Глубоко в ее сердце она не хочет возвращаться ко мне. Она этого не сделает, — настаивает он, когда видит мое недоверие на моем лице. — Я ее первая любовь и первый мужчина, который не поддался сразу ее очарованию. Я для нее как вызов, который она должна покорить. Правда в том, что, если бы я был бы счастлив с ней, если бы мы были просто нормальной парой, она бы теперь ушла от меня. Она преследователь, победитель. Как только она тебя догоняет, ей становится скучно и в конечном итоге переходит к следующему вызову.

Его голос становится тише.

— Она не любит меня, Джулс. Я всего лишь вещь, которую она хочет. Это все чем я был и когда-либо буду для нее. — Он касается рукой моего лица. Я крепче сжимаю глаза. Не могу смотреть на него. — Джулс, пожалуйста, я люблю тебя. Пожалуйста, не делай этого.

Притворяюсь, что мое сердце не разбито. Что мое тело не просит еще больше его прикосновений.

— Человек, который любит меня, не будет целовать другую женщину, — наконец отвечаю я самым холодным тоном, которым только могу. Гнев пульсирует по моему телу, окружая все вокруг меня. Мои глаза открылись, ледяные, как ледник. — Человек, который любит меня, не будет ничего от меня скрывать.

— Как будто ты не скрывала от меня ничего? Как будто твое прошлое не хуже моего? — Он смеется, хрипло и сердито.

Как он смеет поднимать Гонзалеса и Брейдена? Как он смеет использовать то, что я сделала, чтобы говорить о наших отношениях?

— Это не имеет никакого отношения к нам. Никакого. — Я жестикулирую, машу рукой. — Я никогда не любила никого, кроме тебя.

— Значит, единственный мужчина, с которым ты будешь встречаться – это мужчина, который раньше не встречался с другими женщинами? — спрашивает он. — Это смешно, и ты это знаешь. — Он уходит прежде, чем я успеваю ответить.

Мой гнев взрывается.

— Мне все равно. Разве ты не видишь? Мне. Все. Равно!

— Хватит вести себя как ребенок. Ты ведешь себя неразумно.

— Прекрати вести себя как мужчина-шлюха!

— Это было случайностью, и мне жаль. Что еще ты хочешь, чтобы я сказал? — сердито спрашивает он. — Она подошла ко мне. Поцеловала меня. Держалась за меня. Я отошел. Оттолкнул ее!

— О, я уверена, что тебе пришлось сильно потрудиться, чтобы оттолкнуть ее, — парирую я, чувствуя, как ярость растет во мне. Волны гнева не прекращаются, а только возрастают, чем дольше мы говорим.

— Джулс, я был в комнате с сотней людей! Там везде были камеры. Я не мог просто оттолкнуть ее назад, не со своим размером. Она упала бы, и ей было бы больно. Знаешь, они называют это насилием!

— О, это просто великолепно! — кричу я. — Ты не можешь оттолкнуть женщину, которая целует тебя, потому что это будет насилием!

Мужчины такие лжецы, дерьмо!

У Пакса хватает приличий выглядеть немного смущенно.

— Поцелуй длился пять секунд, максимум! Это ничего не значит! Я забрал бы его в тот же момент, если бы мог.