— Мы выросли, — сказал Хинта. — Мы переросли все это. Возможно, мы, как и Ивара, еще много лет могли бы ходить в ламрайм. Но играть, как играют дети, мы уже не будем. Это закончилось. Я не думал, что будет так больно, что я почувствую такую утрату.

— Да, — согласился Тави. — Как будто часть нас умерла, осталась по ту сторону Экватора.

После обеда Ивара рекомендовал мальчикам поспать.

— А ты? — спросил Тави.

— И я тоже. Вне зависимости от исхода наших действий, мы не сможем поспать следующей ночью и, возможно, не сможем выспаться еще много дней.

На этот раз Хинта спал, пока его не разбудили. Был закат. Кончилось время их пребывания в доме Ливы. Ивара принес ему три аккуратно упакованных новеньких полускафандра.

— Это на будущее? — садясь на постели, спросил Хинта.

— Нет. Мы сразу пойдем на улицу. Мы долго обсуждали с Ливой, как нам лучше исчезнуть, и, в конце концов, разработали почти безупречный план — безупречный, потому что безумный. Ты уже знаешь, что из этого дома можно уехать на машине. Кроме того, здесь имеется лифт для слуг. Но я уверен, шпионы Квандры проследят нас и там, и там. Однако Лива вспомнил, что отсюда есть третий выход — из глубины сада, через шлюз, на техническую галерею с внешней стороны купола.

— Ух ты, — только и сказал Хинта.

— Вы не городские дети, к скафандрам вы привыкли. Выбирай самый удобный. Хотя бы один из трех должен тебе подойти. У нас осталось полтора часа на сборы и ужин. Потом уходим.

— Я буду готов, — обещал Хинта.

Один из полускафандров оказался ему мал. Над двумя другими он раздумывал не слишком долго — выбрал более скромный, черно-серый с бежевыми вставками. В любом случае, это был самый лучший костюм из всех, которые он носил в своей жизни. Маркировка на подкладке говорила, что швы соответствуют стандартам для промышленных робофандров. Хинта надел на себя новенькую, лишенную запаха дыхательную маску, потом шлем. У его прежнего шлема был силовой экран, а здесь использовалось выпуклое стекло, причем такое, что Круна, пожалуй, не смог бы его пробить. И этот шлем легко снимался — как шлем на прежнем скафандре Тави.

Затем Хинта в последний раз оделся в вещи с плеча Итаки. Ужин проходил в необычной, напряженно-праздничной атмосфере. За столом собрались все. Лива принес бутылку горячительного напитка — не кувака, но чего-то крепкого, редкостного. Название этого напитка Хинта не смог запомнить, но взрослые дали им с Тави пригубить, и даже капли хватило, чтобы мальчикам обожгло рот.

— За Землю, — поднял единственный тост Лива. Пожеланий удачи не было. После еды друзья снова разошлись по своим комнатам, переоделись в скафандры, собрали последние нужные вещи. Аджелика Рахна был упакован в специально подготовленную для него сумку с удобным ремнем — ее можно было носить через плечо, сбоку или за спиной. Компас остался при Тави.

В сумерках они прошли через круглую залу, где был побежден Квандра, через прозрачные помещения оранжереи, в сад за домом. Скрытые темнотой, они углубились в чащу деревьев. Их не видел никто — даже охрана стояла сейчас в другой части сада. Они прошли по краю травяного поля. Хинта пробовал задевать рукой верхушки злаков, но с огорчением обнаружил, что больше ничего не чувствует — на руке была перчатка скафандра. Он потерял возможность осязать, он возвращался в мир яда и смерти.

От поля, через новые заросли, они пошли по тропинке, прижавшейся к самому стеклу, и та вывела их к серому монолиту шлюза. Лива и Инка ждали их там. Были сказаны последние слова и пожелания удачи. Потом Лива передал Иваре универсальный ключ-карту, который позволял управлять элементами технической инфраструктуры купола.

— В шлюзе без паники. Он необычный, потому что здесь огромный перепад давления между куполом и миром снаружи.

— Мы выдержим, — сказал Ивара. Они надели шлемы, опробовали коммуникаторы, передали друг другу свои новые контактные данные и установили связь. Ивара открыл шлюз, и они вошли внутрь. Сквозь крошечное запотевшее окошко было видно, что Инка машет им рукой.

Света в шлюзе не было. Рев декомпрессии оказался поистине оглушительным. Хинту сначала сдавило, а потом словно бы бросило в пустоту. Двери открылись с противоположной стороны. Там была узкая заснеженная галерея с тросом вместо перил; вдоль нее сквозил страшный ветер высокого мира.

— За мной, — скомандовал Ивара. — Рядом с лифтом должны висеть карабины. Застегиваем страховки вокруг поясов. Идем осторожно. Через три сотни шагов будет гондола.

Петли страховок бились на ветру, но каждому удалось поймать одну. Они пошли вдоль огромного влажного стекла: Ивара впереди, за ним Тави, Хинта замыкал цепочку. Он смотрел, как зажигается огнями город. Стена купола была как огромный ровный скат — падай и скользи, пока потоки воды не подхватят тебя, и ты не умрешь далеко внизу.

«Начинается наш последний путь, — подумал он. — Каким же он будет, если его начало уже такое трудное?»

Их ноги скользили по жалким прутьям опоры. Ветер прижимал их к стеклу. Наконец, Хинта начал видеть далеко впереди темный силуэт гондолы — лифта без стен, который должен был отнести их вниз, до самой земли, и дальше — к техническим тоннелям, которые сливались с инфраструктурой колумбария.

За несколько минут гондола опустила их на сотни метров вниз. Спуск был ужасно быстрым, и у Хинты сложилось впечатление, будто они падают сквозь город. Ветер свистел вокруг. Ближе к основанию купола они летели среди брызг воды. От ускорения желудок подступал к горлу и появлялось чувство невесомости, во время торможения, наоборот, наваливалась страшная тяжесть, звенело в ушах, сдавливало ноги и спину. Все этажи купола пронеслись мимо, слившись в один светлый узор. Крыши небоскребов приблизились и через мгновение исчезли из виду; мелькнули более низкие дома, улицы с машинами; вспыхнули и погасли мириады огней ночного города. А потом наступила тьма — гондола ушла в глубину дренажной системы, окружающей основание купола. Свист ветра сменился ревом воды, направление движения изменилось — они больше не падали, но скользили вдоль пологого ската. Впереди снова появился свет: одинокий прожектор освещал грубый песчаник древней каменной стены и линии стальных опор. Гондола причалила к конструкции в глубине скал, где-то в толще городского фундамента.

Они сошли на стальные мостки, дождались, когда к ним вернется чувство равновесия, и осторожно двинулись вперед через узкие сырые тоннели. Местами путь выглядел опасным: металл заржавел, попадались крутые ступеньки, из камня торчали острые монтажные штыри. Выбирать нужное направление помогали редкие технические светильники и установленные на развилках заржавленные маркеры. Очевидно, здесь ходили только инженеры и рабочие. В одном из туннелей они наткнулись на баррикаду из тяжелых металлических ящиков, потом долго плутали, но, в конце концов, вышли к узкому шлюзу с монолитной стальной дверью. Ивара открыл его магнитным ключом Ливы. Хинта ожидал, что по ту сторону будет что-то другое, но оказалось, что там все тот же голый каменный коридор, только теперь по нему можно было идти без дыхательных масок.

— Где мы? На окраинах владений Санджати Кунгера?

— Нет. Мы в подошве города — в технической зоне. Колумбарий под нами, но прямой дороги в него отсюда нет. Сначала нужно попасть на транспортные магистрали.