Гостя, о котором говорил Вышата, Милав лично не знал, но наслышан был весьма.

Нагин-чернокнижник. Его многие боялись как огня, другие же просто боготворили, считая живым воплощением Перуна. Именно он — Нагин единственный во всей земле росомонов смог отпоить-отмолить-излечить-исцелить обеспамятевших девиц и воинов. Не всех, конечно, — хрупок сосуд души человеческой, но многих… Очень многих!

Именно его в тереме воеводы все и ожидали с непонятным для Милава нетерпением. На вопросы, обращенные по этому поводу к Вышате, тысяцкий только отмахивался: «Подожди, вот Нагин объявится — тогда…» А что «тогда», ни слова, ни полслова. Ухоня — большой любитель всяких ребусов предложил версию, что все это, возможно, связано с Годомыслом. Милав не стал ни спорить, ни соглашаться, доверившись тысяцкому.

Нагин объявился вечером. Это был вовсе еще не старик (как мысленно его представлял себе Милав, памятуя о великой славе чернокнижника). Невысокого роста крепкий мужчина вошел в гридню, где все в эту минуту сидели за широким «совещательным» столом, и низко поклонился собранию.

— Доброго ветра и доброго здравия всем и каждому! — произнес он глухим низким голосом и сел на предложенное Туром Орогом место.

— Потрапезничаешь с дороги? — спросил воевода. Нагин отказался.

— Коли дело приспело — не до трапезы, — сказал он, согреваясь в сладком тепле комнаты.

Нагин внимательно осмотрел присутствующих, дольше всего задержав взгляд на Ухоне, возлежавшем в углу искрящейся грудой меха. Потом перевел взор на Милава и сказал:

— Давно я хотел с тобой встретиться, да только теперь вот собрался.

Милав лишь голову склонил в знак внимания и тем ограничился — он совершенно ничего не понимал в происходящем. Нагин еще раз вгляделся в кузнеца, разгладил морщины на лбу и спросил:

— Я вижу, Милав ни о чем не ведает?

За всех ответил Тур Орог:

— Тебя ждали — не хотели раньше времени его тревожить.

— Ну что ж, — вздохнул Нагин, — значит, мне придется обо всем поведать ему.

Милав внутренне сжался — последние дни подготовили его к принятию любой новости, какой бы ужасной она ни оказалась. И все же…

— Я думаю, — заговорил Нагин, — что пришло время и тебе, кузнец, узнать черную новость — Аваддон жив!!!

Сердце дрогнуло и затрепыхалось в груди. За ничтожный миг Милав вспомнил все, что произошло с ним и краем росомонов два года тому назад. Видения были яркими и вполне материальными — Милав почувствовал даже запах запаниковавшего Аваддона, когда смрадная бездна распахнула свои объятия, чтобы принять… свое любимое детище!

Тук… тук-тук… тук-тук-тук… Сердце застучало ровнее, и Милав увидел прямо перед собой огромные зеленые глаза Нагина-чернокнижника.

«Неужели я потерял над собой контроль?» — со стыдом подумал Милав, ожидая услышать от друзей слова сочувствия. Но глаза Нагина смотрели спокойно, с пониманием. Милав понял, что ужасную новость он принял достойно.

— Молодец, Милав! — произнес Нагин с уважением. — Пожалуй, даже я, узнав об Аваддоне, проявил меньшее самообладание.

Милав ничего не ответил — он ждал объяснений.

— Месяц тому назад, — заговорил кудесник Ярил, — Вышата выследил и разбил последние крупные силы обров. В полон взяли множество самого разного народу: и рабов — бывших росомонов, и знатных обров, и всякого мелкого люду немерено. И был среди раненых обров один, на которого Вышата обратил особое внимание. Одет необычно, речи в бреду горячечном произносил весьма странные — все с господином своим беседовал и называл его не иначе, как «великий маг Аваддон»… Вышата в спешном порядке доставил того «обра» сюда, в острог Выпь. А уж здесь Тур Орог распорядился его к Нагину отправить.

Кудесник замолчал, Милав перевел взгляд на чернокнижника.

— Я проверил его сознание — не обманщик ли, подосланный теми же обрами, чтобы умы наши смущать именем проклятым? — Нагин на минуту замер, подумал недолго и продолжил: — Раненый не лгал — в его сознании я прочел это. На самом деле он вовсе не обр, а лорд Катавэйн из страны Гхот ближайший соратник Аваддона.

В комнате повисла тишина — все обратились во внимание.

— Сознание Катавэйна контролируется сильнейшей блокадой, дальше которой я пройти не могу. Мне удалось узнать следующее: лорд Катавэйн прибыл к обрам больше года тому назад и все это время колесил возле самой границы наших земель, захватывая беспечных торговцев и охотников. Его интересовал только один человек…

Нагин не назвал имени, но Милав был абсолютно уверен, что речь идет о нем.

— Ты не узнал, зачем он искал… — Тур Орог осекся, но затем завершил вопрос, — этого росомона?

Нагин покачал головой:

— Блокада очень сильная, если я попытаюсь ее одолеть, лорд Катавэйн, без сомнения, лишится рассудка.

— А нужен ли нам его рассудок? — спросил Вышата, которого мало заботило здоровье какого-то там гхота, пусть и весьма именитого насмотрелся он за этот год на бесчинства обров и имел к ним свои счеты.

Кудесник укоризненно покачал головой:

— Не месть должна руководить тобой, тысяцкий, а справедливость.

Вышата заерзал на своем месте, но перечить Ярилу не стал.

— Что еще поведаешь нам, уважаемый Нагин? — спросил Тур Орог.

— У обров, коих полонили вместе с лордом Катавэйном, удалось узнать, что прибыл он в ставку Уюрчи не один. Было с ним еще несколько воинов, все они потом разошлись в разные стороны, и судьбу их никто не еедает…

— Значит, не один Катавэйн шпионит за нами, — подытожил Тур Орог.

— Не один, — согласился Вышата, — с западных рубежей доходят сведения, что по землям родственным нам полионов люди подозрительные ходят и смущают народ речами о пришествии в скором времени некоего «избавителя». Я думаю, не нужно объяснять, что под «избавителем» подразумевается Аваддон?

Собеседники переглянулись. Заговорил Нагин:

— Если собрать все обрывочные сведения в одну картину, получается, что Аваддон готовит вторжение?

Вопрос не был риторическим, и воевода попытался на него ответить:

— Мы помним, что смог сотворить один маг на нашей земле. Страшно даже представить, что случится, если к нам хлынут полчища под покровительством Аваддона!

Вышата возразил:

— Мне кажется, не стоит преувеличивать силу чародея. Да, как маг он очень силен, но реальной власти в стране Гхот не имеет. Он не может объявить нам войну.

— Ему это и не нужно, — возразил кудесник.

— Откуда такая уверенность? — осведомился Тур Орог.

— Аваддон — темный маг, его стихия — демоны. Ему не нужны люди для осуществления своих планов. События в крепости Годомысла два года назад тому доказательство.

— Может быть, и так, — запальчиво произнес Вышата, — значит ли это, что мы должны спокойно сидеть и ждать, когда чародей «осчастливит» нас своим посещением?

— Я этого не говорил, — спокойно ответил кудесник. — Мы собрались здесь именно для того, чтобы решить — как быть дальше. Делать вид, что ничего не происходит, больше нельзя.

— Усилить западные рубежи новыми острогами мы, конечно, можем, задумчиво заговорил воевода, — войны с обрами еще долго не будет. Но окажется ли это достаточной защитой, если Аваддон действительно отважится напасть на нас?

— А что, если… — Вышата даже привстал за столом.

— Знаю, — улыбнулся Тур Орог, перебив тысяцкого. — Ты хочешь предложить добить Аваддона в его собственном отхожем месте?!

Все улыбнулись, а Вышата немного смутился.

— Ну, я не то чтобы… — пробормотал он.

— Мысль благородная, но невыполнимая, — сказал Тур Орог уже серьезным тоном. — За землями полионов лежит страна Виг. Чтобы преодолеть ее, нам сначала придется полонить весь их народ. Мы не завоеватели. Этот путь не для нас.

— А знаете, Вышата в чем-то прав… — вдруг сказал кудесник. Все посмотрели на него. — Я имел в виду саму мысль достать Аваддона в его логове! — пояснил Ярил.

Тур Орог с сомнением покачал головой: