Они бежали по пустым коридорам, боясь опоздать. Больше со стороны их пристанища не доносилось ни единого звука. Они влетели в комнату почти одновременно (ухоноид чуть раньше). Все вещи были на местах, в подставке по-прежнему коптил жировик, зажженный Милавом перед тем, как они с Ухоней ушли; все три кровати пустовали.

— Э-э-х! — вздохнул Ухоня, показывая лапой куда-то на пол.

Милав взял жировик, подошел поближе. Ухоня звонко цокал когтями рядом. Милав поставил жировик и выпрямился.

— Кто это? — клацнул зубами ухоноид.

На полу лежало создание, с которым даже болотный нагльбаар не мог сравниться по «красоте». Ростом оно было не намного ниже Милава; мощная грудь говорила о большой силе; тело покрывали жесткие длинные волосы. Милав поискал у создания глаза, чтобы по ним определить «гостя». Для этого он наклонился к самому телу, на что Ухоня прошептал:

— Осторожно! Может, он еще жив!!

Милав указал на сломанный клинок Калькониса, торчащий из груди пришельца.

— Бедный Кальконис, — проговорил Ухоня, — он все-таки успел проткнуть одного!

Милав продолжал искать глаза, но так и не нашел их — незнакомец оказался «закрытой книгой»!

— Ну почему мы всегда так глупо проигрываем?! — возмутился Ухоня. Это все я! Если бы не разбудил тебя и мы не ушли из комнаты, Кальконис бы не пропал!

— Кто пропал?

Этот голос Милав и Ухоня не спутали бы ни с каким другим!

— Сэр Лионель, это вы?! — промяукал счастливый ухоноид.

— А кто же еще!

— Где вы? — Милав терялся в догадках: комната была пуста, но голос Калькониса звучал достаточно громко и вполне материально.

— Да здесь я…

Теперь Милав понял, что звуки идут откуда-то снизу. Он кинулся шарить по полу. Ухоня рычал рядом.

Возле кровати Милава лежал его «кокон», внутри которого кто-то копошился. Милав помог выбраться сэру Лионелю и удивленно спросил:

— Что вы там делали?

— Как что? Прятался!

Некоторое время сэр Лионель приходил в себя и только потом приступил к рассказу.

— Я проснулся от ощущения, что на меня кто-то смотрит, — заговорил Кальконис. — Сами знаете, как это неприятно, особенно когда просыпаешься один в этом чертовом дворце! Ваш жировик, Милав, и помог мне разглядеть их.

— Их? Так он был не один?

— Нет, их было трое. Они появились, словно из воздуха, и замерли в центре комнаты. Один подошел к двери и прислушался, потом с шумом втянул в себя воздух и показал рукой на меня. Двое оставшихся стали приближаться ко мне с двух сторон. Я понял, что кричать нет смысла, да и времени на это уже не оставалось. Схватил шпагу, которая всегда лежит рядом, и вскочил на ноги. Тот, что стоял у двери, издал звук, похожий на птичий клекот, и его подельники кинулись на меня. Я спрыгнул с кровати и атаковал одного; оказалось, что он удивительно неповоротлив! Мне без труда удалось ускользнуть. Я побежал к выходу, надеясь прорваться, но чудище сторожило дверь надежно. Я сделал несколько удачных выпадов и, улучив момент, вонзил шпагу ему в грудь. Я думал, что раздастся вопль и на шум кто-нибудь прибежит. Однако чудище только захрипело и с такой силой отшвырнуло меня в сторону, что я оказался на вашей, Милав, кровати. От удара хрустнула ножка — быть может, ее треск и привлек ваше внимание?.. А потом я понял, что остался безоружен, и начал искать способ спастись. Я нашел ваш «кокон», который вы всегда кладете под голову, и воспользовался им в надежде, что чудища меня не заметят. Так и случилось, хотя я и не понимаю, как «кокон» защитил меня от их внимания.

— Они безглазые, — сказал Милав, — и видели вас чужим магическим зрением. «Кокон», по-видимому, для них совершенно непрозрачен — вот они вас и не заметили.

— А что делать с этим? — Ухоня указал на чудище.

— Пусть лежит до утра, — ответил Милав

— Только не здесь! — возмутился ухоноид — Я не стану ночевать в одной комнате с каким-то дохлым монстром!

— Не станешь? — спросил Милав.

— Ни за что не стану! Мало нам тех, что хороводом ходят вокруг стола, так теперь еще это!

— Что такое? — спросил сэр Лионель. Милав рассказал.

— Это мог сделать только Аваддон! — воскликнул разволновавшийся Кальконис.

— Мы не сомневаемся. Но давайте все же уберем этого монстра. Ему действительно здесь не место!

ЗОВ!

… Бесконечная череда незначительных событий складывается в Эпоху. Каждая Эпоха оставляет на теле истории свои следы, которые по праву можно считать отпечатками Вечности. На смену старому приходит новое — таков Закон. И никто не в силах изменить его. Могучий Вавилон пал. Непобедимый Рим пал. Бесконечные песчаные барханы покрыли цивилизации, когда-то правившие миром… И ты падешь… Но не страшись этого, ибо в обновлении благо…

Ночь больше никаких сюрпризов не преподнесла. За исключением того, что все слуги, участвовавшие вчера в «массовых гуляниях», куда-то пропали. Ухоня вызвался найти их, но Милав удержал:

— Ты не забыл свои вчерашние слова о том, что как только мы оставляем кого-нибудь в одиночестве, с ним происходят… малоприятные вещи?

Ухоня посчитал довод достаточно весомым. Тем более что за стенами замка поднялась суматоха — прибыл Латтерн О-Тог.

Токонг короля вошел в комнату росомонов один. Ранее с ним всегда приходили несколько слуг, истуканами застывавшие у двери В первую секунду это нисколько не насторожило Милава. Он посчитал, что новости, принесенные Латтерном, настолько важны и секретны, что слугам о них знать не стоит Но уже в следующий миг положение изменилось. Кузнец втянул в себя воздух, и лимбическая система его головного мозга, отвечающая за анализ запахов, быстро определила: запах, исходящий от Латтерна О-Тога, не принадлежит токонгу короля! Милав активизировал возможности своих прошлых воплощений он обратился к опыту красного волка, обонятельные способности которого в десятки раз превосходили человеческие. Красный волк не подвел. Не успел Латтерн О-Тог преодолеть и половины комнаты, как Милав знал, что перед ним Аваддон.

Милав действовал со всей быстротой, на которую было способно его тело. Но все же недостаточно быстро, чтобы застать Аваддона врасплох. Черный маг обладал поистине звериным чутьем. Он по какому-то неуловимому изменению атмосферы вокруг понял, что Милав раскрыл его инкогнито, и не стал дожидаться, когда кузнец нападет первым. Он сотворил из воздуха огненный шар и метнул его во врага. Милав был готов к нападению и без труда отбил огненную молнию — шар пролетел над головами изумленных Калькониса и Ухони, с треском и шипением разбившись о стену. Запахло жареным в буквальном и переносном смыслах — искры посыпались на «кокон» Милава, который тут же вспыхнул бледным оранжевым огнем. Между тем Аваддон мелкими шажками отступал к двери, а Милав, достав Поющий Сэйен, яростно наседал.

Поединок происходил на глазах пораженных Ухони и Калькониса, которые не могли взять в толк: чего это Милав налетел на токонга, а вельможный гхот в ответ отстреливается огненными шарами? Не было времени объяснить им суть дела, поэтому в этой схватке кузнец рассчитывал только на себя.

Аваддон был уже у самой двери и пытался выйти. Но Милав не позволял ему, яростно атакуя мага. Поющий наносил множество мгновенных немыслимых ударов, и многие из них пробивали защиту Аваддона. У чародея не было ни единого мига, чтобы сотворить спасительное заклинание и скрыться от мельницы боли, в которую превратился Поющий Сэйен в руках Милава.

Для сторонних наблюдателей бой длился едва ли больше минуты. Но для Милава и Аваддона время словно растянулось. Дважды черному магу удалось сотворить бушующий сноп огня и обрушить его на росомона — и дважды Милаву удалось избежать огненного дождя, способного за минуту испепелить человеческое тело.

Наконец Аваддон улучил момент и юркнул в приоткрывшуюся створку двери. Милав ринулся за ним, надеясь настигнуть чародея. Но дверь захлопнулась перед ним самым коварным образом. Милав вознамерился было выбить столь ничтожное для него препятствие, но все вокруг качнулось, поплыло, теряя четкость, и через миг Милав увидел, что стоит не перед деревянной дверью, инкрустированной драгоценной древесиной, а перед шершавой каменной стеной.