— Стеклянные люди, к роду которых принадлежит барон Кхамало Алмаз-В-Каплях-Солнца-На-Заре, не носят никакой одежды, кроме той, которая пожалована им правителями…

— Да мне плевать, кто он там! У меня дети! Как вам не стыдно!..

Одна из кос леди Сирин метнулась к женщине и удавкой захлестнула ей горло, вздернув ту в воздух. Детки испуганно заплакали. Лерочка охнула и зажала себе рот ладонью.

— Еще раз кто-то посмеет меня перебить, отправится на каторгу, — голос жар-бабочки был очень тихим, но его прекрасно слышали даже на галерке. — Вы не у себя дома, чтобы что-то требовать. Вы — никто. Чернь. Ваша жизнь не стоит и гроша. Для меня убить одного из вас все равно, что для вас раздавить муху. Муху, — голос стал угрожающим, а несчастная женщина в удавке взметнулась под потолок, дрыгая ногами, — которая жужжит у меня над ухом и раздражает!..

— Леди Сирин, — ласково проговорил ректор Кхамало и коснулся плеча разгневанной аристократки. — Позвольте мне дальше самому…

Лицо жар-бабочки немного смягчилось, как будто разноцветная рябь пробежала по ее крыльям от прикосновения стеклянного ректора. Леди Сирин пожала плечами и втянула косы, а ее жертва с визгом обрушилась вниз.

— Благодарю вас, — он церемонно поклонился жар-бабочке и повернулся к притихшим слушателям.

Лучезарно улыбнувшись, он начал вступительную речь:

— Я надеюсь на ваше благоразумие, дорогие мои. Никто не желает вас обидеть, однако вы не у себя дома. Искренне сожалею, что мой вид доставляет некие неудобства, но… придется привыкать. К очень многому привыкать, — он пожал плечами и наконец зашел за трибуну лектора, скрывая голые непотребства. — Пожалуй, начнем…

— Ла-Аркская Магоинженерная Академия была основана для обучения одаренных магов и талантливых изобретателей по шести основным направлениям. Но прежде чем рассказать о каждом из них, позвольте мне объяснить разницу между магией и технологией в том ее понимании, которое будет вам доступно. В основе сути нашего мироздания лежит вера. Ее истоки, или родники, создают порядок, отвоевывая у зефирного хаоса пространство и время для островов и их разумных обитателей. Если позволите, брильянтовые мои, то я буду в дальнейшем называть их людьми, хотя на Зефирных островах нет ни одного человека в том его смысле, который в него вкладывает каждый из вас.

Пока ректор говорил, Лерочка во все глаза разглядывала его. Он был полностью безволосым, но вполне человекообразным, если бы не его прозрачная кожа. Мясистые щеки, крючковатый нос, полные губы — нет, ректор определенно не был эталоном мужской красоты, даже если забыть на время о его далеко не стройной фигуре. Но глаза у него были… как алмазы. Солнечные алмазы теплого желтого оттенка, сверкающие в лучах света и оттеняемые бездонной ночью бархата на плечах.

— Договорились о терминах, золотые мои? — ректор наклонил голову и обвел слушателей взглядом, как будто всерьез ожидая, что кто-то возразит. — Вот и славно. Итак, вера разума бывает двух типов: вера, постигающая мир и основанная на знаниях, и вера, принимающая мир и основанная на чувствах. Первая питает технологию, вторая — магию. Что вам ближе, решать вам. От этого будет зависеть и выбор направления. Их шесть на каждом факультете. Инженерные направления — это алхимия, часовое мастерство, артефакторика, книжное дело, общая инженерия и наконец зефиролетное дело.

— Пфф… книжное дело… Библиотекари что ли?.. — фыркнула Машка. — Они серьезно?

— Тише!

— На магическом факультете тоже шесть направлений: стихийная магия, некромантия, магия призыва, сновидение, магия жизни и эроморфия.

— Зашибись, — пробормотала девушка-готка по имени Даша. — Буду некроманткой.

— Каждое из направлений имеет несколько специализаций, включая мирные и боевые…

— Боевым некромантом буду!.. — хмыкнула Даша. — Подниму им орду зомбей.

— Слово «зомби» не склоняется, — поправил ее Игорек.

— Тебя забыла спросить, ботаник. Заткнись, а то в тапок превращу.

Лерочка не выдержала и обернулась к ним:

— Сколько можно!.. Ну дайте же послушать!

К стыдливому неудовольствию слушателей, стеклянный ректор вышел из-за трибуны, заложив руки за спину, и стал прохаживаться по сцене. Дима, сидящий по левую сторону от Лерочки, недовольно заерзал и поправил повязку на глазу.

— Мне хотелось бы, рубиновые мои, чтобы каждый из вас нашел свое призвание, но увы… — он развел руками, открыв слишком многое, и некоторые рубиновые от смущения слушатели потупили взгляд. — Я знаю, что учиться останутся не все. Еще меньше из вас будет тех, кто сдаст вступительные экзамены. Мало кто выдержит первый год обучения. А на выпускном балу потанцуют считанные единицы. Но эти счастливчики не пожалеют. Перед ними откроются все пути, они смогут выбрать любой остров и отправиться туда служить Его Величеству. И я искренне надеюсь, что среди этих выпускников будет Избранный. Или Избранная.

Лерочке показалось, что взгляд ректора остановился на ней. Что за чертовщина! Никакая она не Избранная!

— А сейчас я передам слово нашему префект-эконому, Ледяной Даме Финнюр из дома Неласковых Ветров, которая расскажет о заведенных в Академии порядках. Очень вас прошу, сапфирные мои, ведите себя смирно, потому что я…

Ректор состроил лукавую гримаску и приложил ладонь стенкой ко рту, как бы тайком поведав:

— Признаться, я и сам ее немного побаиваюсь, уж не злите нашу ледышку.

В зале внезапно стало холодно. Температура понизилась настолько, что изо рта клубился пар. В зале появилась отмороженная статуя, отдаленно похожая на живое существо. Она была высокой и мощной, огромный живот на последнем месяце беременности выпирал из-под простой серой мантии. Прозрачные бесцветные глаза на грубо вырезанном лице холодно оглядели дрожащих слушателей. Белые длинные волосы, собранные в хвост на макушке, колыхнулись.

— Двести семьдесят три, — выдохнула статуя и помахала листком бумаги. — Каждый пронумерован согласно посадочному списку. Временно поселен в гостевом доме. Милостью Его Величества каждому даровано право оставить свои прежние имена. Даровано право остаться в столице. Выделено содержание. Но на этом ваши права и милости закончились.

Температура в зале упала ниже нуля.

— На территории Академии запрещается…

И дама начала нудно перечислять все, что нельзя делать, начиная от какого-то загадочного навижения и заканчивая вполне обычными для любого учебного заведения запретами — не курить, не распивать алкоголь, не прогуливать занятия, беспрекословно выполнять любые требования преподавателей и прочее… прочее… Но Лерочка усердно слушала все и старалась запомнить, сожалея, что не имеет возможности записать. Интересно, а их вещи спасли вместе с ними, или они так и остались плавать в Черном море вместе с обломками самолета? При мысли о родителях и доме на глаза навернулись слезы. Дима, который сидел рядом, покосился на дрожащую девушку, снял с себя легкую джинсовую курточку и накинул ей на плечи.

— Спасибо, — выдавила Лерочка.

— Хочу остановиться еще на одном запрете. Вы будете постоянно сталкиваться с прочими студентами Академии. Будете выходить в город и общаться с жителями Ла-Арка и приезжими с других островов. Так вот… — голос Ледяной Дамы зазвенел подобно сосулькам на трескучем морозе. — Никаких совокуплений с ними! Этот запрет введен для вашей собственной безопасности. Никто из Совета не знает, как зефирная энергия наших разумных видов воздействует на вас, пришельцев из другого мира. Единственное исключение сделано для эроморфов из клана Летающих кошек. Впрочем… едва ли кто-нибудь из них снизойдет до общения с вами. Кроме разве что…

И она тоже посмотрела на Лерочку! Да что же это такое!

— Да, вы, молодой человек, — невесть откуда взявшийся ветер сорвал с лица Димы повязку и поднял ее в воздух. — Вами клан может заинтересоваться…

Багровый от смущения парень попытался схватить и вернуть повязку на место. Поясок висел у него прямо перед носом, но не давался в руки, словно фантик для глупого котенка, который тщетно бьет лапой по игрушке. Дима выглядел таким несчастным, что у Лерочки сердце кровью обливалось. Ветер утащил поясок прямо к хозяйке. Ледяная Дама сощурилась и подобрала его, разглядывая. Ее белесая густая бровь удивленно выгнулась. Финнюр погладила себя по тугому животу и склонила голову, как будто прислушиваясь.