Дима едва удерживал на поводке брыкающегося Трешку, который стал размером с упитанного волкодава.

— Моя рука!..

— Пройдет! Пошли быстрей вниз! Пока этот уродец не вырос еще больше! Это ж надо было додуматься! Притащить сюда меха, чтобы он обожрался зефиром!

Рука и в самом деле вернулась в нормальное состояние. Вот только нить исчезла. Или Лерочка ее потеряла? Туман в голове потихоньку рассеивался, но дышать все еще было сложно.

— А ты как тут оказался? — опомнилась девушка, с подозрением уставившись на Диму.

Парень был в комбинезоне механика, закрытым с головы до ног, а на шее болталась фильтрационная маска.

— Я же говорил. Макария предложил подработку, — скупо ответил Дима и кивнул в сторону беснующегося на привязи Трешки. — Подожди, пока он успокоится, и не запитывай его с неделю, иначе еще больше вымахает. И не лезь больше на верхотуру! Там же специально огорожено и подписано, что опасно. Чем ты вообще думала?

Девушка вытерла слезы со щеки и выдавила:

— Со мной вечно так… Одни проблемы. Спасибо тебе.

— Да ладно… Вставай.

Он подал ей руку, и Лерочка наконец поднялась на ноги, смущенно оправляя платье. Дима вдруг провел рукой в перчатке по ее волосам, как будто смахивая что-то.

— До сих пор искрят… — сказал он. — Тебя сегодня не узнать, ты такая нарядная и красивая… хоть и дурочка.

Лерочка вспыхнула, не зная, то ли обидеться, то ли обрадоваться, что ей впервые в жизни сказали, что она красивая дура. Но пока она придумывала, что ответить, Дима развернулся и ушел.

— Ну и чего мы стоим, глупо улыбаясь? — недовольно спросила подошедшая Машка. — Что тут делал этот недотепа?

— Он не недотепа.

— Угу, — поддела подругу Машка. — Давай, еще влюбись в него. Вместо принца.

— Ни в кого я не влюблюсь. Хотя… Уж лучше влюбиться в него, чем в твоего маркиза Поквадура, Ваше Квакейшество, — Лерочка сделала реверанс, придерживая платье.

— Смейся, смейся, — обиделась Машка. — Мне тут Жора вчера подкинул еще одну идейку. Показал объявление в газете. Отбор невест для принца Неверлинга. Прикинь? После экзаменов сразу отправимся.

— Без меня, — быстро ответила Лерочка. — Больше никаких принцев.

Она рассеянно наблюдала, как яхта Марандо бодро плывет к финишу, значительно оторвавшись от соперников.

— Ну и что тебе светит тогда? Выскочишь сдуру замуж за этого Диму, будете вдвоем перебиваться с копейки на копейку, обзаведетесь выводком детишек и под старость скопите на крошечный домик, где будете разводить патиссоны?

— Пусть так, — улыбнулась девушка. — Разве это плохо? Зато у меня в подругах будет настоящая принцесса, которая всегда угостит самым лучшим тортиком в самой лучшей кофейне на Зефирных островах… Ведь угостишь?

— Да ну тебя, — надулась Машка, однако было заметно, что ей приятно. — Тебе лишь бы пожрать. Кстати!.. А у них действительно очень мало сладкого подают к столу. Конкуренции почти не будет. Вот сейчас этот козлоногий принц приплывет первым, и мы выиграем кучу денег… Можно будет развернуться!..

Лерочка съежилась, но промолчала, решив не расстраивать подругу.

До финиша яхтам оставалось проплыть сквозь четыре кольца. В победителе уже никто не сомневался, и магистр Нистальф сидел довольный, как котяра, объевшийся сметаной. Машка про себя размышляла, как разумней вложить выигрыш, а Лерочка отчаянно пыталась придумать оправдания, почему она не поставила на Марандо.

— Давай, Улиточка, ползи!.. — шептал магистр, азартно потирая ладони.

И тут улиточный панцирь, то есть баллоны, начали съеживаться, как будто из них выходил воздух. Нистальф нахмурился. Лерочка в надежде подняла голову. Машка ничего не замечала, погруженная в сладкие грезы. Четвертое кольцо «Улитка» с трудом проплыла, но перед третьим вдруг вздрогнула всем корпусом, взметнулась вверх и зацепила препятствие. Трибуны дружно охнули, когда из кольца ударил багровый электрический разряд, обжег палубу и зацепил баллоны. Те лопнули! Яхта перекувыркнулась и, оставляя за собой струйный кровавый след, понеслась в обратном направлении, сметая и тараня другие корабли…

— Нет, нет, нет!!! — вскочил на ноги магистр. — Этого не может быть!

Но это случилось. Остальные участники не успели увернуться от бешено несущейся яхты, их отбросило в сторону, перевернуло и закрутило в невидимых зефирных водоворотах. Паника и суматоха. Зрители вскочили со своих мест, топая ногами и крича. К месту аварии уже выдвинулись юркие спасательные ялики. А к финишной прямой в гордом одиночестве медленно дрейфовала тяжелая неповоротливая «Забава», которой вся эта чехарда была нипочем, как слону нет дела до взбесившейся мошкары…

Машка рыдала и стучала по плечу магистра.

— Вы нас обманули! Сказали, что он выиграет! Я поставила последнее!

Тот застыл, уставившись невидящим взглядом в зефир. За бортом уже тащили на прицепе покореженную «Улитку», а ее окровавленного капитана грузили на спасательный ялик. Трибуны шумели и волновались. Слыханное ли дело, что к финишу пришла только одна яхта! Пол был усеян выброшенными талончиками. Лерочка нащупала в сумочке заветный клочок бумаги. Радости от выигрыша не было. Более того, на плечи давило страшное чувство вины. Она ведь искренне желала Марандо… Но нет же! Не такого же желала! Или такого? В памяти, как на зло, всплыли сказанные сгоряча слова…

«Чтоб ты скис, чтоб тебя подняло и бросило, чтоб тебя гром побил, чтоб тебе почернело, чтоб ты лопнул!..» А если он умрет?..

— Пройдемте с нами, — раздался строгий голос за спиной, — для выяснения обстоятельств аварии!

Магистр попытался сопротивляться, но ему заломили руку и повели. Девушек тоже мягко, но настойчиво пригласили для дачи показаний. И теперь они сидели в капитанской рубке, где их допрашивал мрачный префект Королевской полиции в присутствии адмирала и еще двоих мордоворотов в штатском.

— Вы ставили на участников регаты?

— Нет, — невозмутимо ответил магистр. — Мне же нельзя.

Префект обратил свой взор к девушкам.

— А вы?

— Да, — всхлипнула Машка. — И все проиграла!

— На кого вы ставили?

— На Марандо, будь он неладен!

— Сколько?

— Какая разница!

— Сколько? — с нажимом спросил префект.

— Пятьсот золотых.

Лерочка чувствовала, что они влипли серьезно. Если магистру запрещено было ставить, то получается, они, поставив вместо него, тоже нарушили какой-то закон? Пошли на преступный сговор, или как это называется?

— Откуда у вас такие деньги? — продолжал гнуть свою линию префект.

До Машки наконец дошло, что она сморозила глупость, и дело плохо. Она перестала всхлипывать и посмотрела на магистра. Тот старательно делал вид, что девушек не знает.

— Моя подруга от волнения все перепутала, — вмешалась Лерочка. — Мы поставили по пять золотых…

— Чего? — удивилась Машка.

— По пять! — упрямо повторила Лерочка и наступила подруге на ногу под столом. — По пять золотых на «Ласточку» и «Забаву»…

— На кого?!? — теперь выдержка изменила магистру, и он взвился с места, но был усажен обратно твердой рукой мордоворота за спиной.

Префект смерил Лерочку оценивающим взглядом.

— Покажите ваши талончики.

Девушка со вздохом полезла в сумочку, достала их и положила на стол перед собой.

— Интересно пупырки квакают, — пробормотал префект, разглядывая талончики, однако не прикасаясь к ним. — Жан, напомни мне, какие были шансы у «Забавы»?

— Один к двадцати пяти.

Лерочке внезапно стало очень холодно, а из головы напрочь выветрилась вся таблица умножения. Попытки умножить пять на двадцать пять не увенчались успехом.

Префект сдвинул форменный кепи на макушку и пошкреб пальцами лоб.

— И кто вам посоветовал поставить на «Забаву»? Магистр Нистальф?

— Нет, — мотнула головой Лерочка. — Крысомус, который принимал ставки.

— Брат Константинос? — искренне удивился префект. — Он никогда не дает советов…