— Как ты яхту назовешь, так она и поплывет… — мстительно продекламировала Лерочка.

— Типун тебе на язык! — мрачно одернула ее вернувшаяся Машка. — Магистр велел ставить на этого придурка. Пошли.

— Я не хочу на него ставить, — упрямилась Лерочка в очереди к игральному кубику, где принимались ставки.

Ставки принимал, ну разумеется, крысомус, который трепетно пересчитывал золотые монеты и выдавал талончик, от души припечатывая его кольцом-печаткой. Желающих поставить было много, а еще надо было успеть к открытию регаты на королевские трибуны, куда девушек должен был сопровождать магистр.

— Не дури, ставь! — прошипела Машка. — Мне этот козел тоже не нравится, но магистр сказал, что тот победит.

— Кто победит? — заинтересовалась старушенция позади них.

— Один козел победит, — отрезала Машка.

— Козел? — озадаченно переспросила старушка, погружаясь в изучение программки с названиями яхт-участников. — Клевер… Комар… Кошачий глаз… Козла нету…

— Все, давай, я тебя жду у трибун, чтобы лишний раз не попасться на глаза магистру.

Когда дошла очередь Лерочки, и крысомус протянул к ней лапку, готовый принять золото, девушка заколебалась.

— Вы ставите? — нетерпеливо пошевелил он усами и носом, принюхиваясь к запаху презренного золота.

Лерочка почему-то была уверена, что Марандо проиграет.

— А на кого вы посоветуете поставить? — набравшись наглости, спросила она.

— На всех. Кто-нибудь обязательно победит.

И ведь не поспоришь же!..

— А кто считается фаворитом? — девушка решила зайти с другой стороны.

— «Ласточка».

— А на кого меньше всего ставят? — продолжала допытываться Лерочка.

Крысомус раздраженно фыркнул и потарабанил пальцами, однако ответил:

— На «Забаву» вообще никто не ставит.

— А почему?

— А потому что ее капитан вроде вас… тормозит, как последний навиженец!

Лерочка вздохнула и решилась.

— Тогда я поставлю на «Ласточку» один золотой и…

— Минимальная ставка — пять золотых! — вскипел от возмущения крысомус.

— Вот черт… Ладно, тогда пять золотых на «Ласточку» и еще пять на «Забаву».

Оставшиеся двадцать пять золотых Лерочка благоразумно спрятала в декольте, решив, что лучше перетерпеть истерику Машки, чем потом месяц ходить впроголодь. Правда, если Марандо все-таки выиграет, одной истерикой не обойдешься.

Трибуны для богачей разместились на парящем в зефире сооружении, похожем на елочный шарик. Туда вел широкий мост-набережная, где неспешно прогуливалась богатая публика. Черные цилиндры мужчин и экстравагантные дамские шляпки, от которых рябило в глазах. А платья были сдержанно-строгими и элегантными. На Машку косились. Да, она была прекрасна в королевском пурпуре шелка, но ее непокрытая голова перечеркивала все! Без шляпки на регате — это уже моветон! Лерочка очень остро чувствовала, насколько чужеродно они с подругой смотрятся здесь, на этой ярмарке тщеславия, среди аристократов и богачей. Но Машка, опьяненная атмосферой причастности к избранному кругу, искренне наслаждалась вниманием, пусть даже таким сомнительным.

— Пойдемте, девушки, — галантно пропустил их вперед магистр Нистальф.

Палуба вращалась. Очень медленно вращалась, чтобы можно было во всех деталях рассмотреть каждый участок гонки. Яхты проплывали мимо королевских трибун и палили из палубных пушек в знак приветствия Севолду Второму, выстраиваясь на воображаемой линии старта. Машка нетерпеливо вытягивала шею, чтобы разглядеть короля и его семью. Магистр сжалился и отдал ей свой бинокль, который по размерам походил на армейский.

— Рядом с королем принцы, — невинно заметил плут. — Артур и Лукас.

— Но они же… — Машка подкрутила резкость на бинокле и охнула, — они же… Да им лет десять!

— Одиннадцать, — ухмыльнулся магистр.

— Так нечестно! — возмутилась Машка. — Вы обещали настоящих принцев!

— Так разве я вас обманул? Самые что ни на есть настоящие одиннадцатилетние принцы…

Лерочка спрятала улыбку, сделав вид, что выронила поводок Трешки и наклонилась поднять его. Но ее подруга так просто сдаваться не собиралась.

— Ладно, пусть так. А где принцы с других островов? — требовательно спросила она. — Вы говорили, что будут!..

Невообразимо толстый принц, маркиз Поквадур нежно-зеленого окраса в розовую крапинку блестел на солнце, сложив лапки на пузе, и мирно дремал. Лерочка осмелилась пошутить про спасительную силу поцелуя, которая превратит лягушку в красавца-царевича, и тут же получила от Машки.

— Ай!.. Больно же!.. — потерла девушка колено. — Ну чего ты злишься? Забудь про своих венценосных пупырков. Давай уже смотреть регату, а то все пропустим.

— Отстань! Магистр, а кто еще из них принц?

— О, этот вам точно понравится, — лукавое выражение лица Нистальфа говорило об обратном. — Консул Акхари из рода Ночных кошмаров третий в очереди на наследование Цветочного престола…

Консул был черным. И он занимал собой все пространство в ложе. Черно-фиолетовые крылья были подобны плащу за спиной, а вот на голове… Если у леди Сирин имелись разноцветные живые косы, то здесь было всего два… усика? Зато каких! Они были больше метра длиной, толстые и необычайно пушистые. По ним волнами прокатывались психоделические сполохи, и если немного задержать взгляд, то начинала кружиться голова, а к горлу подкатывала тошнота. А еще усики находились в постоянном движении над головой консула, как будто сканировали пространство на предмет тех самых ночных кошмаров…

Машка позеленела и зажала себе рот ладонью, но все равно упрямо выдавила сквозь пальцы:

— Еще принцы есть?

Лерочке надоело смотреть на страдания Машки, и она отправилась выгуливать Трешку на смотровой палубе. Как выяснилось, чем выше забираешься, тем чище и плотнее зефир, которым и питались живые механизмы — мехи. На девушку косились, и она чувствовала себя крайне неуютно, поэтому когда обнаружила техническую лестницу, ведущую наверх, то не раздумывая прошмыгнула через ограждение. Трехтолкай бодро шлепал за хозяйкой, время от времени подпрыгивая в воздух и хватая разинутым ртом драгоценный зефир. Дышалось как-то странно, как будто после сильной грозы, когда воздух пропитан озоном и наэлектризован. Слегка кружилась голова. Но открывавшийся вид стоил марш-броска по лестнице. Зефир искрил сполохами молний, дрожал перламутровой рябью и тихо шелестел. Казалось, протяни руку — и зачерпнешь его в пригоршню, словно снег, чтобы слепить из него ледяной замок или крылья, чтобы полететь… Да зачем крылья, если он так плотен и мягок, как вата, можно упасть в него и качаться на пушистых облаках, словно в гамаке… Надо только перелезть через бортик, раскинуть руки и сделать шаг…

— С ума сошла?!? Ты что творишь!

Кто-то грубо сдернул Лерочку с перил и зажал ей рот.

Дима тащил девушку за собой, прижимая к ее лицу маску. Лерочка вяло пыталась сопротивляться, а потом расплакалась.

— Пусти!.. Я хочу туда!..

— Нельзя! Ты и так уже надышалась зефиром! Как ты вообще сюда попала?

— По лестнице! Пусти! Где Трешка?

— Что-о?!? Ты еще и меха с собой притащила? Вот дура!

Голова кружилась очень сильно. Даже если бы Дима отпустил Лерочку, она бы все равно и шагу ступить бы не смогла.

— Я не дура! И хватит тыкать мне эту гадость в лицо! — оттолкнула она от лица маску. — Трешка так радовался прогулке…

— Сиди тут! И ни с места!

Парень усадил Лерочку на ступеньку и бросился по лестнице наверх, прижимая к лицу маску. Девушка упрямо попыталась встать, держась рукой за перила. Ей казалось, что она нечаянно влезла в невидимую паутину. К липкому ощущению по всей коже добавилось неприятное покалывание, как будто паутина искрила слабым током. Лерочка яростно расчесывала запястье, на котором до сих пор болталась дурацкая красная нить, перевитая замысловатым узлом. Потом попыталась сделать шаг. И завизжала от ужаса. Ее рука с красной нитью стала прозрачной.

— Не ори! Держи своего монстра!