– О, мудрец, не делайте этого! У меня важное дело… Может, отправите меня в Яма-локу после того, как я его сделаю? Один человек, даже не один, если считать его жену и ребёнка, очень нуждается в утешении!

– В этом мире постоянно кто-то в чем-то нуждается, – фыркнул Бхригу. – Чандра, как ты можешь помогать людям, если не понимаешь простых вещей? Отправляйся в Яма-локу немедленно!

С этими словами, к ужасу Чандры, мудрец набрал в горсть воды из своего кувшина – камадалы – и плеснул её в дэва с возгласом «Сваха!».

– Пришла моя очередь поиграть с Чандрой, – произнёс Яма в Сурья-локе. – Сестра, не волнуйся ни о чём и верь мне!

Яма исчез, никто не успел и слова вымолвить. Исчез, чтобы появиться рядом с Чандрой в весьма угрожающем виде.

Яма принял тёмный, подобно грозовой туче облик. Он восседал на огромном чёрном буйволе с глазами, подобными раскалённым углям. Из ноздрей его шло такое горячее дыхание, как будто бы внутри буйвола располагалась жаровня. Сам Яма так страшно сверкал глазами, с таким суровым выражением лица смотрел на Чандру, что и храбрым воинам в Сурья-локе стало не по себе. Даже дэврадж ощутил некоторое беспокойство. Чандра же замер, в ужасе взирая на такой вид Ямы.

– Что ж, раз волею мудреца Бхригу ты отправлен в мою локу, то добро пожаловать, – с этими словами Ямарадж поднял руку и накинул на шею лунного дэва петлю из жесткой черной верёвки.

– Ох, нет, зачем ты так со мной поступаешь, – успел произнести Чандра, но петля стянула ему горло, и, чтобы не задохнуться, дэв вцепился в неё обоими руками, и ему уже стало не до разговоров.

– А ты, олень, можешь пока отдыхать – твоё время ещё не пришло, – заметил Яма, но олень покачал головой и побежал вслед за своим дэвом.

Протащив за собой Чандру на петле, Яма въехал на своем буйволе в Яма-локу. С шумом открылись огромные, кованные медью ворота. Место Смерти было тёмным, мрачным, похожим на подземный лабиринт без начала и конца. Чандра наконец почувствовал, что безжалостная петля отпустила его, и перевёл дух:

– Яма, зачем ты так со мной? Что я тебе сделал, чтобы так набрасываться?

– Ещё спрашиваешь, – усмехнулся Яма зловеще. – Ты обидел мою сестру, послужил причиной позора моего отца, вероломно напал на брата Шани во время битвы планет. Ты оскорбил моего гуру Брихаспати, соблазнив его жену, Тару, и расстроил всю его семейную жизнь. Ты – неверное, непостоянное существо, пользующееся коварными уловками, даже твоё движение по небу в материальном мире не постоянно – то ты забегаешь вперёд, и лунный день становится короче, то возишься – и лунный день становится длиннее. Ты – причина нахождения существ в заблуждении, так как направляешь ум в сторону материальных вещей и земных наслаждений. Мудрец Бхригу многие годы потратил на то, чтобы успокоить свой ум. Он достиг такой концентрации, что её не мог нарушить ни жар, ни холод, ни демоны, ни апсары. И вот являешься ты – и пожалуйста, ум мудреца уже не спокоен! Чандра, мешать поклонению – один из самых больших грехов! Я назвал достаточно причин для твоего наказания?

– Но послушай, я и так уже несу наказание – взгляд Шани всегда на мне… – произнёс Чандра, ошеломлённый этим потоком обвинений.

– Этого недостаточно, Чандра. Слишком уж неспешен Шани. Сейчас я действую не только как Дхармарадж, но и как брат и сын. То, что сделал Шани, не удовлетворяет моё чувство гнева, Чандра. Найди способ успокоить этот огонь, а до тех пор будешь находиться здесь. Ты бессмертен, благодаря благословению Махадэва и амрите, но держать тебя здесь я могу проклятьем мудреца Бхригу.

В тот же миг Чандра почувствовал, как его ноги сковывает, словно железные цепи, сила проклятья. Он бессильно опустился на камень и собрался уже расплакаться, как Яма поднял вверх указательный палец:

– Не смей здесь рыдать! В моей локе действуют особые правила. Чем больше ты будешь лить слёзы, тем слабее будешь становиться – смотри, из тебя же льётся свет, льётся сома.

Яма подхватил одну слезинку и показал Чандре – она слабо светилась во тьме призрачным светом.

– Так что сиди тихо. Не переживай – когда мудрец Бхригу сможет успокоить свой ум, он простит тебя, и ты сможешь выйти. Мангал или Буддх к тому времени точно достигнут последнего небесного дома.

– Но… как же Нала… – заикнулся было Чандра, но Яма удалился, оставив дэва одного в темноте. Только олень своим присутствием скрашивал одиночество.

– Как тут не плакать, – вздохнул Чандра. – Яма же сам хотел поражения Шани в битве планет, он всегда недолюбливал его… И я уже получил наказание и прощение за некоторые проступки… Но… как же быть? Как тут темно…

Чандра изо всех сил старался удержать слёзы, но темнота порождала воспоминания, которые больно жалили его, так что слёзы потекли сами.

– Что это ты делаешь, Чандра? – внезапно из темноты, освещённый слабым огоньком масляной лампы, возникла новая фигура. Это был агхори – полностью отречённый от мира аскет, живущий в местах кремаций. Его волосы были сваляны в дреды, неухоженная борода воинственно торчала во все стороны, тело было покрыто пеплом, а из одежды была лишь набедренная повязка. – Вот так просто тратишь свет, который есть и сома, и жизнь? Как расточительно с твоей стороны!

– Господь Даттатрея, брат! – несмотря на суровый вид агхори, Чандра был счастлив встретить ещё одного старшего брата и смирно сложил перед ним ладони. – Помогите мне выбраться отсюда поскорее! Прошу вас!

– Но, Чандра, я учу таким вещам, какие в твоём счастливом прекрасном мире считаются страшными и отвратительными, – усмехнулся Даттатрея. – И даже нечистыми. Вы, дэвы, ужасно боитесь соприкоснуться с чем-то неприятным для вас.

– Я не знаю, как ещё мне выбраться отсюда! Помогите, мы же братья! Я не могу находиться в Яма-локе долго, я здесь с ума сойду!

– У отречённого нет братьев и иных родственников, – строго оборвал причитания Чандры Даттатрея. – Но, если ты так хочешь, я помогу тебе. Однако должен предупредить: возьму с тебя серьёзную дакшину – плату за обучение. И буду учить своими методами, отличными от тех, к которым ты привык. Тебе нужно будет слушаться меня беспрекословно. Согласен? Не будь поспешен в своём решении – может, тебе представиться случай уйти отсюда как-нибудь ещё? Если ты примешь мою помощь, моё обучение, то тебе придётся идти до конца, иначе я прокляну тебя. Никто не имеет права относиться к моему обучению легкомысленно и бросать, когда вздумается. Согласен с этими условиями, Чандра?

– Я… – Чандра задумался – условия были тяжёлыми, но оставаться в темноте, теряя свет, а вместе с ним – и силы, и всё больше погружаться в болезненные воспоминания было выше сил дэва. – Согласен, согласен я!

– Хорошо, – подозрительно покладисто согласился Даттатрея. – Научу, как выбраться из царства Ямараджа. Первое – раз не плакать ты не можешь, хотя бы принеси пользу своими слезами. Они вызваны всего лишь жалостью к себе, но свет всё равно в них есть. Потому плачь сколько хочешь, пока не надоест – только собери всё наплаканное в сосуд. Вот, например, этот, – и агхори указал Чандре на нечто, в чём дэв с ужасом опознал перевёрнутый человеческий череп.

– Но это же… человеческие кости, – Чандра содрогнулся. – Они нечисты, и я не могу этого коснуться!

– Не выполнишь моё приказание – прокляну тебя остаться навсегда здесь, – холодно заявил Даттатрея. – Мне нужно идти по делам, когда вернусь – чтобы этот костяной сосуд был полон твоими слезами.

С этими словами агхори оставил дэва наедине с черепом, если не считать оленя.

– Если я коснусь этого… этой штуки… – Чандра никак не мог заставить себя назвать череп – черепом, даже в обращении к оленю. – То как бы не стать нечистым. А нечистые, дружок олень, не допускаются к жертвоприношениям ягьям, к пуджам тоже не допускаются. Нечистый не может служить божеству, а как я, дэв, не служа своему Махадэву, буду исполнять свои обязанности? Ох, Махадэв, что же мне делать, как найти ответ…