С этими словами Раху поднялся и выскользнул из Чандра-локи. Буддх только покачал головой ему вслед, и занялся уснувшим прямо на троне отцом.

– Отец, отец, зачем вы позволяете Раху так вами управлять, зачем даёте власть над собой, – тихо вздыхал сын Луны.

[1] Наваграхи – буквально «девять грах».

[2] Хануман – полубожественная обезьяна, герой индийского эпоса «Рамаяна». В Индии ему до сих пор поклоняются как символу преданности и силы.

[3] Ваю-дэв – божество ветра.

«Луна – Солнце для мёртвых».

«На Луну попадают праведники после смерти. Благие предки, питары, пьют сому, нектар Луны».

– Что это было? Кто эти женщины? – Каколь уже совсем привык задавать вопросы дэву Вишвакарме или Нараде Муни, и не стеснялся больше. Тем временем Дхамини по добросердечию, а Ями – по обязанностям дочери хозяина дома пытались привести в чувство Кету, которого выкинула в Сурья-локу неведомая сила.

– Нараяна, Нараяна! – усмехнулся вновь возникший мудрец. – Седьмой дом – дом супругов и партнёров по различным делам. Конечно, вы все были свидетелями явления шакти Чандры.

– Шакти? То есть второй половинки, его будущей супруги? – поразилась Ями. – Как при таком непостоянстве в характере у Чандры может быть супруга? Кто удержит его от перемен?

– И почему эта шакти множественная? – вопросил уже Сурья-дэв.

– Как раз затем, чтобы удержать Чандру, обладающего непостоянной природой, – заявил Нарада загадочно. – В своё время вы всё увидите собственными глазами, как это возможно.

– Я, как вы помните, некоторое время был женат на двух женщинах, но там же их было… гораздо больше, – задумчиво промолвил Сурья. – Ни у кого не может быть столько жён, это как-то противоестественно… Шани, можешь как-то прояснить слова дэвриши?

– В таких делах я не сильно разбираюсь, – ответил Шани, появление множественной шакти и его сильно озадачило. – Ворота для шакти открыл Шукрачарья, может, он что-нибудь скажет, когда закончится испытание.

– Да, а почему Шукрачарья напустил на Чандра-дэва Раху и Кету, ведь Чандра ему помог? – продолжать задавать вопросы Каколь.

– Для появления шакти в силе нужна опасная ситуация, – ответил за Нараду Шани. – Шукрачарья её создал, не имея намерений вредить Чандре. Он хотел лишь благоприятных условий для проявления шакти. Да, Чандре пришлось пережить несколько неприятных минут – зато и результат получился весьма… впечатляющим.

– Какие злые эти ваши шакти, – простонал Кету, который уже пришёл в себя и возобновил иллюзию присутствия головы на своём безголовом теле. – И больно бьются. Думал, хоть у Чандры шакти тихая, так нет, очень сердитая…

– Конечно, шакти рассердилась – вы с Раху ведь мучили её господина, – сказала Чхая строго. – Никакая супруга не потерпит такого. Я уверена, что когда придёт время и мы познакомимся с ней поближе, она будет очень милой и доброй.

– Эта шакти очень сильная – её появление сопровождалось громом, молнией и все три мира содрогнулись, – негромко заметила своему супругу дэви Шачи. – Как бы она не стала моей соперницей…

– Я уверен, вы сможете поставить её на место, – усмехнулся дэврадж. – Вы ведь – первая среди богинь, так же как я – первый среди дэвов!

– Надо выяснить поскорее, кто она, и принять меры, – Шачи погрузилась в размышления, перебирая всех известных ей дев, которые по положению могли бы претендовать на статус супруги Чандра-дэва.

– Бедная Вишвачи… – прошептала тем временем Дхамини, закончив хлопоты вокруг Кету. Один Шани её услышал и зорко глянул в сторону дочери гандхарвов. – Находиться в собственности у кого-либо, как будто вещь – разве это правильно? Разве апсары не могут иметь собственного голоса, не могут выйти замуж, когда пожелают? Почему это никого не смущают?

– Придёт время, когда и этот вопрос будет поднят, – бросил Шани и снова отвернулся к карте. Дхамини оставалось только сделать то же самое.

Тем временем окончательно оправившийся Кету, довольный всё же тем, что смог поглотить лунную энергию и распространить по миру своё влияние, тщетно пытался снова войти в карту. Он пытался вернуться в Седьмой дом, где находился его брат. Но карта решительно сопротивлялась его попыткам.

– Нараяна, Нараяна! Нет, теперь вам не суждено находиться в одном доме с Раху, – произнёс дэвриши, улыбаясь. – Отныне и до конца мира Раху и Кету будут разделять шесть домов. Сейчас Раху в Седьмом – значит Кету должен быть в Первом. Сдвинется Раху – сдвинется и Кету. Больше вы никогда не сможете нападать на светила вместе.

Кету вздохнул, но уселся ждать, пока Раху перейдёт в другой дом.

– Посмотрим, как будет вести себя Чандра в убывающих фазах, – усмехнулся Индра, он предпочитал делать вид, будто бы эпизода с Шукрачарьей и апсарой не было. – До этого он шёл к свету и приносил благоприятное. Но отныне его путь лежит во тьму. Убывающая луна – неблагоприятный признак.

– Что благоприятно, а что нет – решают поступки, дэврадж, – спокойно заметил Шани. – И нет причин думать, что с убывающей Луной – Кришна-пакшей – будет иначе.

– Кришна-пакша? – переспросил Каколь с недоумением.

– Сынок, время Луны делится на две половины, – добродушно пояснил Нарада Муни. – Сначала она растёт, её свет прибывает. Растут силы Луны – растут растения, животные, жизненные силы, тайные и явные устремления ума – всё растёт. В полнолуние – пурнима – Луна достигает своего пика, её энергии льются с избытком. От этого обостряются восприятие и чувства – вот почему в полнолуние мудрые люди не советуют принимать важных решений. Хотя и не обязательно все решения полнолуния – неверные. Растущая Луна называется Шукла-пакша. После полнолуния и до новолуния – амавасья – свет Луны убывает, и это время называется Кришна-пакша – тёмная половина лунного месяца.

– В период убывающей Луны неблагоприятны какие-либо начинания, а люди, рождённые под такой Луной, будут несчастны, – присовокупил Индра-дэв. – Да и вообще это время болезней и несчастий.

– В светлую половину месяца свет Чандры прибывал, потому он тратил его без размышлений, с лёгкостью, и ему это было не сложно – ведь его энергия постоянно восполнялась естественным образом, – произнёс Шани, глянув при этом не на Каколя, а на Дхамини, та от смущения опустила глаза. – В тёмную половину месяца свет Чандры естественным образом убывает. Он ещё достаточно яркий, но энергии уже не восполняются, Чандра слабеет, и ему сложнее выполнять возложенные на него обязанности.

– Сому не жертвуют в тёмную половину месяца, – важно кивнул Индра. – Сурья-дэв, какую пользу приносит меркнущая Луна? Признайте уже, что Мангал, всегда постоянный, обладает значительным преимуществом.

– И всё же мы продолжим это испытание, – непреклонно заявил Сурья, так что дэвраджу оставалось только смириться с таким решением Солнца.

Тем временем Чандра, перейдя в Восьмой дом, оказался на берегу моря. Сурья уже послал на небо свои приветственные лучи, но ещё не вышел из-за горизонта. Море было спокойным, вокруг стлался молочно-белый туман, окрашенный в восточной части неба в розовый цвет.

– Тревожно, неспокойно мне в этом доме, – пробормотал Чандра, оглядываясь вокруг. – Всё кажется таким мирным, но таит в себе скрытую угрозу… Дружок, ты не отходи от меня, прошу, – обратился он к оленю.

Олень же, постоянно оглядываясь, часто замирая, вслушиваясь в утренние звуки, держался рядом с небесным существом, не отставая ни на шаг и не забегая вперёд, так что его гордо поднятая небольшая голова находилась всё время как раз у руки дэва.

Так шли они в тумане, но вот олень замер, и Чандра застыл на месте, вслушиваясь. Сквозь туман пробивались чьи-то рыдания – сначала совсем слабые, затем более различимые. Но никого не было видно – пока кусочек тумана не сгустился, образовав прозрачную, почти неразличимую фигуру. Сотканный из тумана призрак встал напротив дэва, продолжая горько рыдать.