– Но ещё есть время, не говорите так, – всхлипнула Анасуйя.
– Отец и другие мудрецы затеяли сделать другую планету, чтобы, когда Чандра исчезнет, равновесие в природе не нарушилось бы, – тихо проговорила Сати. Она не хотела расстраивать родителей дэва, но эту правду знать им было необходимо.
– Да пусть делают, что хотят, – махнул рукой Атри. – Без Махадэва, его благословения, это всё равно невозможно.
– Мама… – Чандра появился на пороге, держась за косяк двери ашрама. Его лицо за время болезни стало совсем бледным, огромные глаза блестели нездоровым блеском, он сильно осунулся и похудел, а сил едва хватило на то, чтобы встать и подойти к двери. Анасуйя и Сати тут же бросились к нему, чтобы подхватить прежде, чем он упадёт.
– Что такое, сынок, зачем ты встал? – тихо и ласково проговорила Анасуйя, обнимая сына. Сати положила руку на лоб Чандры и ощутила, какой он горячий.
– Мама… Сати… – Чандра дышал прерывисто, как будто бы ему не хватало воздуха. – Помогите мне…. На берег… лингам…
– Не волнуйся, сынок, мы всё сделаем, как ты хочешь, – Атри поднял Чандру, что было совсем несложно – в нём и так никогда не было особенного веса, а теперь мудрец ощущал, что его сын стал легче пёрышка.
На берегу Анасуйя, Сати и Атри снова выстроили песчаный лингам. Сати помогла украсить его и молилась вместе с Сомой и его семьёй, всей душой желая прихода Махадэва. Когда последний луч солнца коснулся лингама, Чандра едва слышно прошептал:
– Сегодня – хороший день… я встречусь с Махадэвом… – после чего вздохнул и вытянулся на песке неподвижно.
– Мой сынок… – Анасуйя зарыдала, обнимая тело сына.
– Наш сын умер, – тихо проговорил Атри, обнимая за плечи жену, он уже не пытался скрыть свои слёзы и своё горе.
Сати посмотрела на небо – солнце ушло, но тонкий серпик месяца не взошёл. Свет луны исчез, только звёзды разгоняли мрак ночи, но им не хватало силы освещать землю.
– Нет… этого не может быть, не должно быть, – проговорила девушка сама себе, она всё еще стояла на коленях в мокром песке. Боль утраты отозвалась в ней так сильно, что Сати даже не замечала текущие по лицу слёзы. – Махадэв! – закричала она, вкладывая всю душу в этот призыв. – Махадэв, придите же!
Только шелест волн, перебирающих песчинки, да рыдания родителей, потерявших своего ребёнка. Сати зажмурилась, чтобы ещё раз прокричать имя Махадэва, и ещё – она была готова кричать вечность, лишь бы он пришёл.
– Сати, – мягкий спокойный голос заставил её открыть глаза. Перед ней стоял отшельник, покрытый светло-серым пеплом с полей кремаций, в тигриной шкуре, повязанной вместо дхоти[3]. Волосы его были спутаны, лицо заросло бородой, но глаза глядели пронзительно. Невозможно было сказать, сколько ему лет, – он мог быть как очень старым, так и юным. В руке отшельник держал посох с привязанным к нему дамаром – барабанчиком. Сати не слышала, как он подошёл. Несмотря на темноту, она легко могла различить самые мелкие детали в облике отшельника.
– Махадэв! Вы пришли! – Анасуйя и Атри бросились к ногам отшельника, плача теперь не только от горя, но и от радости встречи со своим Господом.
Отшельник заметил и их, и неподвижно распростёртое на песке тело того, кто еще недавно дарил миру свет, покой и прохладу. Но смотрел Махадэв только на Сати.
– Махадэв! – выдохнула девушка, смотря в глаза отшельника, как заворожённая. – Пожалуйста, верните Сому-Чандру к жизни! Вы ведь всё можете!
– Смерть – это необходимое условие цикла жизни, Сати, – спокойный голос отшельника, казалось, заполнял весь берег. – Без смерти нет и жизни, нет развития.
– Но как же мир будет без Чандры, моего милого Месяца? – выдохнула девушка. – Он такой юный, такой красивый и кроткий, что допустить его смерть неправильно, Махадэв. Его жестоко наказали за не такую уж большую ошибку – разве это справедливо?
– Многие вещи в этом мире кажутся несправедливыми, Сати. Но на самом деле всё это – лишь иллюзия, а моё дело – наблюдать за всем отстранённо, не поддаваясь ей.
– Нет, Махадэв, не говорите так, – горячо запротестовала девушка. – Пусть вы и отстранённый, но не можете быть равнодушными к такой несправедливости. Посмотрите, мудрец Атри и матушка Анасуйя – какой грех они совершили? Их сын мёртв, разве они этого заслужили, Махадэв? Он ведь ваши преданные! Пусть этот мир – иллюзии, но они должны учить чему-то хорошему, светлому. Чтобы человек знал что то, что находится за этим миром – к нему стоит стремиться. Какой урок получит мир из этой истории, Махадэв? Что всё прекрасное – хрупко и обязательно умрёт?
– Этот тоже, – кивнул Махадэв, сверкнув глазами. – Люди мало ценят то, что достаётся им без труда или привычно.
– Люди будут бояться отношений – они ведь хрупкие и прекрасные, подобно моему Месяцу. Пусть время и проходит, но есть ведь нечто, что выше времени, и, если люди не будут стремиться остановить время, увидев нечто прекрасное – что им останется? Страх, равнодушие? Каким станет мир, полным боящихся и равнодушных людей, Господь?
– Так ты каждый раз втягиваешь меня в круг иллюзий, – заметил отшельник. – Раз за разом, всегда я не могу устоять перед этой твоей уловкой. Ты права, всегда права. Но, Сати, если ты хочешь вернуть Чандру – ты можешь это сделать сама. Ты ведь Ади Шакти – воплощённая в форме этого мира вселенская душа и сила, наполняющая все формы этого мира.
– Я? – растерялась девушка. – Но…
– Матушка Сати! Великая дэви Ади Шакти! – Атри и Анасуйя уже простирались перед ней, к её большому смущению. – Пожалуйста, верните нашего Сому! Вы ведь всё можете, вместе с Махадэвом вы сотворили этот мир, матушка!
– Ты позвала, и я не мог не прийти, – произнёс Шива, смотря на Сати, и лёгкая улыбка коснулась его губ. – Решение насчет Чандры – за тобой.
– Ну… хорошо, – Сати не очень понимала, как она, обычная девушка, хоть и царевна, может быть самой Ади Шакти, но ей так хотелось, чтобы её Месяц вернулся, и вера родителей Чандры так её трогала, что она решила на время забыть про возражения рассудка и послушать только своё сердце. – Если вы так говорите, я верну Чандру к жизни, – а что касается нерушимости циклов жизни и смерти, то какой тут выход может быть, Махадэв?
– Циклы… Время для жизни, время для смерти, – проговорил Шива загадочно. – Вся природа – это циклы, Сати. Когда семя попадает в землю, оно исчезает с глаз, чтобы появиться в следующем цикле в виде других семян…
– Я поняла! – воскликнула Сати, внимательно слушая Махадэва. – Может быть, чтобы отдать дань уважения смерти, мы вернём Месяц не навсегда? Пусть он одну ночь будет мёртв для мира – подобно лежащему в земле семени, но его душа будет хранима вами, Господь? И, когда придёт время следующего цикла – вы вернёте Чандру миру, и так – цикл за циклом?
– Пусть так и будет, Сати, – Шива улыбнулся, довольный. – Ты всегда включаешь Чандру в циклы природы.
– Но как же это сделать, как вернуть Чандре жизнь? – воскликнула девушка, решившая не обращать пока внимания на загадки Махадэва. – Вы сказали, что я могу это сделать, но как?
– Просто доверься своей природе, своему сердцу, – Шива поднял Сати с колен. – Ты же – Мать Мира, Ади Шакти. Ты знаешь всё, просто захотела забыть, чтобы поиграть в этой форме. Теперь ты вспомни, кто ты есть, и сделай то, что хочешь.
Сати смотрела в глаза Махадэва, поражённая его спокойствием и уверенностью. Он говорил, совершенно не сомневаясь в том, что так и есть, что она, Сати – Ади Шакти, способна вернуть жизнь мёртвому. В этом не сомневались и Атри с Анасуйей. Побуждаемая уверенностью Шивы и молитвами мудреца и его супруги, которые обращались к Сати как к Ади Шакти, девушка наклонилась над телом Чандры, погладила его мягкие светлые волосы.
– Ты сейчас просто спишь, дорогой, – нежно прошептала она. – Просто спишь, и всё это – сон. Ты проснёшься, и снова будешь радовать мир своим прохладным светом и своей улыбкой.
– Нужно пройти весь цикл полностью, – подсказал Махадэв.
– Весь цикл… – Сати вздохнула и закрыла глаза, пытаясь найти ответ. – Поняла… Риши Атри, матушка Анасуйя – положите, пожалуйста, Чандру в море. Откуда я это знаю… – добавила она очень тихо.
