– Индра-дэв? Как понимать слова Мангала про битву планет? – строго спросил Сурья-дэв дэвраджа.

– Давайте я всё потом объясню, – поспешно предложил Индра, мысленно пытаясь подать сигнал Мангалу, чтобы тот замолчал и перестал раскрывать интригу.

– Шани-дэв, Мангал решил убить Чандру, разве вы не видите, не вмешаетесь? – волновалась Дхамини, а дэви Чхая только молча смотрела на сына.

– Не переживайте, у Чандры ещё есть силы, ситуация не совсем безнадёжна, – успокоил женщин Сатурн, не отрывая взгляда от карты. – Смотрите!

– Ты совершенно прав, я – пастух, – тихо произнёс Чандра, не поднимая ресниц. Мангал не заметил, что на этот раз глаза лунного дэва не льют слёзы. – Ты вызываешь меня на поединок, Мангал-дэв?

– Да! Я уже давно вызываю тебя на честный бой, Чандра! И моё терпение заканчивается! Если ты не ответишь, то будешь получать удары, хотя и не защищаешься! Должен прийти конец твоим увёрткам!

– Хорошо, – Чандра поднял ресницы, и все увидели, что они горят ледяным пламенем ярко-синего цвета. – Но моё право – выбрать, как будет проходить поединок. Я выбираю танец.

– Что? Танец? – опешил Мангал.

– Ты же рождён из танца Махадэва и прекрасно умеешь танцевать тандаву – танец разрушения, – отчеканил лунный дэв.

– Да, я понял, о чём ты, – Мангал вновь обрёл почву под ногами и усмехнулся страшной, злой усмешкой. – В этом танце мне нет равных, за исключением самого Махадэва! Хочешь, чтобы я разрушил тебя посредством божественного танца? Эту просьбу я исполню!

Зрители в Сурья-локе ахнули.

– Успокойтесь, нам не стоит вмешиваться, давайте посмотрим, что из этого выйдет, – увещевал собравшихся Сурья-дэв вместе с Ямой. Но Чхая стояла рядом с супругом, ломая свои пальцы и закусывая губы, – так волновалась она за исход странного поединка. Ями взяла мать за руку, чтобы немного успокоить, Дхамини – за другую, а Яма положил руку на плечо сестры. Но всем было очень тревожно. Только Шани был невозмутим, как обычно.

– Мангал рождён из соединения энергий гневной тандавы Махадэва и Матери-Земли, – пояснил Каколю дэв Вишвакарма. – Если он захочет, то разорвёт Чандру своим танцем… Разрушения трудно себе вообразить.

Мангал, поклонившись своему отцу, Махадэву, немедленно начал тандаву – танец, которым в последнюю эпоху Махадэв разрушит мир и погрузит его в изначальный хаос. Может, тандава Мангала и не могла разрушить весь мир, но небольшую легкую граху, такую, как Чандра, – запросто могла.

– Прекрасно, – Чандра глянул на изготовившегося Мангала без улыбки, олень тревожно бил копытцем. – Если ты – тандава, то я буду ласьей!

– Ласья – это танец, дополняющий тандаву, делающий её значение противоположным – не разрушение, а созидание, – проговорила Дхамини, смахивая невольно навернувшиеся на глаза слёзы. – Ласью танцует Шакти – супруга Махадэва, дэви Парвати.

– О боги, – только и сказала Ями. Тут ей пришла в голову мысль, и Чхае тоже, потому они, увлекая и Дхамини, бросились прочь из залы.

Сурья только недоумённо посмотрел вслед женщинам.

Тем временем зрители в Сурья-локе могли видеть необычный танец присущим дэвам духовным зрением. Трудно было бы описать, как, порождённые движениями грах, огненные энергии танца Мангала смешивались и успокаивались прохладными лунными энергиями танца Чандры. Мангал налетал, стремясь смять, подчинить, а при сопротивлении – и уничтожить. Это было подобно вихрю и пламени, яростно бушующему, неукротимому. Чандра же был подобен ростку – сначала он, как семя, пребывал в лоне Матери-Земли, под её защитой, а затем, расправляясь, выпрямлялся, приспосабливаясь к движением поднятой вокруг ярости, и постепенно всё больше и больше включался в поток, приноравливая его, в свою очередь, к собственному ритму.

Движения становились всё быстрее и быстрее, в материальном мире планеты прыгали в небе, стараясь сорвать с орбит друг друга, в духовном – вихри энергий поглотили дэвов, они сами стали чистой энергией, совершающей движение.

Внезапно Мангал ощутил ледяное дыхание и осознал, что под воздействием энергий Чандры движения его становятся скованными, и как бы не совсем его – он танцует не так, как хочет, а так, как его вынуждают. Дэв попробовал освободиться из холодных объятий, но Чандра намертво сцепил руки и не собирался отпускать Мангала. От него шёл опасный, смертельный холод – возможно, последнее, на что был способен сейчас Чандра, ибо силы его таяли с каждой минутой. Но и этих минут могло бы оказаться достаточно для того, чтобы погрузить Мангала в сонное состояние надолго.

Не видя другого выхода, Мангал обратился к тому, что составляло источник его танца, что дарило ему энергию.

– Махадэв! – воззвал шиванш.

– Махадэв! Матушка! – закричал Чандра, облегчённо разжимая руки и улыбаясь.

Тут же вихри энергий, мечущихся в полном хаосе, стали складываться, и постепенно сложились в прекрасную пару. За спиной Мангала, повторяя все его движения, возник Махадэв, а за спиной Чандры – дэви Парвати. Все вместе дэвы привели мир в гармонию, хаос сменился формами, всё встало на свои места, а два изрядно уставших дэва – друг перед другом. Махадэв и Парвати с улыбкой помотрели друг на друга, а затем – на дэвов.

– То есть, Чандра снова победил меня хитростью? – хмуро спросил Мангал у Махадэва. – Не желаю признавать такую победу!

– Можешь дальше воевать с Чандрой, а можешь – подумать, – Махадэв смотрел на сына с легкой улыбкой.

– Помогите мне понять, Махадэв, – всё так же сумрачно вопросил шиванш. – Вы, создав меня из капли пота, упавшего на землю во время вашей тандавы, сказали, что место в мире каждый создаёт сам, собственными усилиями. Происхождение тут не важно.

– Именно так, – кивнул Махадэв.

– Я так и делаю! Создаю своё место сам! С какой стати я должен уступать его Чандре или еще кому-нибудь?

– А ты уверен, что место визиря – твоё?

– Моё, если я сумею взять его!

– Кроме силы, важны ещё и способности, – всё так же улыбался Великий Аскет. – Ты хочешь это место потому, что это твой долг, твоя обязанность, или по какой-то другой причине?

– Может, ты хочешь что-то кому-то доказать? – тихо спросил Чандра. – Когда мы танцевали, я видел…

– Держи при себе, что ты видел, – быстро бросил Мангал. – Я с Махадэвом разговариваю, не с тобой.

– Чандра – тоже граха, он представляет ум, точно так же, как ты представляешь волю и гнев, – спокойно сказал Шива. – Не слушать ум – большая ошибка, Лохитанг. Интеллект, Буддх, покажет взаимосвязи в мире. Воля позволяет концентрировать усилия. Ум подскажет правильную цель. Без цели воля и интеллект, и даже знания – всё это бесполезно. Силы будут растрачены попусту. Если воин не будет прислушиваться к вознице, он понапрасну погибнет, не принеся пользы своему войску.

– Так именно это вы пытались мне объяснить! – Мангал, не имевший сил больше упорствовать, наконец признал истину. – Что быть первым во всём – это пустое?

– Верно, – кивнул Шива. – Наконец ты понял. Место в мире может быть любым для внешнего наблюдателя – но оно должно точно попадать в предназначение. Подумай, в чём твоя цель жизни на самом деле.

– Это долго, – вздохнул шиванш, уже смиряясь в душе. – Но ещё вопрос, Махадэв. Почему Чандра находится у вас на голове, что он такого сделал, чтобы заслужить это место?

– Просто так, из прихоти или даже из жалости он бы там не оказался, – Шива снова улыбнулся и глянул на Чандру, затем на Парвати. – Конечно, он кое-что сделал. Но, для тех, кто ещё не догадался, что именно, – мы с дэви расскажем в самом конце этого путешествия. Или ты можешь прийти сейчас на Кайлаш и поговорить со мной о чём только захочешь, я обещаю, что дам тебе ответы на все вопросы. Но предупреждаю – это займёт время, и соревнование грах к тому времени закончится.