С этими словами божества исчезли, благословив дэвов.
– Я только хотел сказать, что не нужно доказывать отцу, что ты достоин того, чтобы он тобой гордился, таким образом, – поспешно произнёс Чандра. Он выглядел крайне измотанным, даже больным. Мангал искоса глянул на лунного дэва.
– Каким таким?
– Стремясь силой завоевать посты, друзей, любовь… Ты же ведёшь себя, как будто ты вечно воин, а вокруг – враги и война, – вздохнул дэв и сел на камень. Олень тут же подставил свою пёструю спину для того, чтобы Чандра на неё оперся.
– А некоторые всё получают даром – просто просят, – буркнул Мангал. – Но ладно. Мне действительно стоит подумать. И… как же получилось, что Махадэв появился так запросто?
Чандра только рукой махнул, а Мангал, качая головой в недоумении, удалился на Кайлаш.
– Чандра-дэв! – появился запыхавшийся Буддх, он был явно доволен. – Гуру Брихаспати расспросил брахмана, совершавшего ритуал бракосочетания Абхилаши и царя, – и выяснил, что ритуал был совершён не вполне правильно! Кое-какие детали были неверными. Это значит, что раз царь не касался девушки, как своей супруги и ритуал с нарушениями, они могут не считать себя мужем и женой!
– Это чудесная новость для девушки и её возлюбленного, – слабо улыбнулся Чандра.
– Да! Гуру взялся сам сообщить им об этом. А ещё гуру сказал, что, чтобы не допускать нападений асуров, подобных сегодняшним, он сам будет их гуру, пока уважаемый Шукрачарья будет проводить время со своей женой!
– Ого! А асуры примут гуру дэвов?
– Гуру Брихаспати примет облик гуру Шукрачарьи, и асуры ничего не заметят, – объявил Буддх, сияя – так ему нравилась придумка учителя. Но сразу же озабоченно нахмурился. – Чандра-дэв, вы в порядке? Плохо выглядите…
– В порядке, – раздражённо отозвался дэв. – Ты же отказался звать меня отцом, зачем же забота о моём здоровье? Буддх, тебе лучше идти в следующий дом.
– Но… – растерянно начал юноша.
– Мне нет никакого дела до тебя, – отрезал Чандра и отвернулся. – Тебе нет дела до меня, ты сам так сказал. А мне – до тебя. Так и будет. Уходи уже.
– Как пожелаете, – Буддх поклонился и, едва сдерживая слёзы, кинулся в Одиннадцатый небесный дом. Дверь за ним захлопнулась с резким неприятным звуком.
– Так будет лучше, – негромко сказал Чандра оленю и утомлённо прикрыл глаза. Казалось, он сейчас сползёт на землю и там погрузится в забытьё.
– Как же приятно видеть тебя таким, ты даже представить не можешь, – Чандра с трудом разлепил веки и увидел перед собой ухмыляющегося Раху. Полуасур наклонился над дэвом и с интересом его разглядывал. Олень возмущённо топнул копытцем.
– Раху, чего тебе? Света у меня немного, тебе нет смысла его забирать, – вяло откликнулся Чандра.
– Вижу, – Раху продолжал ухмыляться. – Но дело не в свете. Видеть страдания дэвов – вот моё истинное наслаждение! Сейчас я могу сделать с тобой абсолютно всё, что захочу, Чандра! Загнать тебя в иллюзию, представить дело так, что выхода нет, завести на путь ложного освобождения от боли – это такое удовольствие для меня! Я наполню твой ум такими желаниями, какие ты и вообразить сейчас не можешь, и подскажу способы их воплощения, а потом здорово посмеюсь, видя, как ты сам, своими руками ведёшь себя к гибели… Шани сожжёт тебя дотла, и Махадэв не помешает, потому что ты окажешься таким грешником, какого еще не видели в мире…
– Довольно! – Раху вздрогнул и обернулся посмотреть, кто это дерзко нарушил его планы. Чандра тоже поднял глаза.
Перед демоном и дэвом стояла Чхая. Она сердито сжала кулаки и решительно направилась к Раху. Тот даже попятился.
– Прекрати немедленно, оставь Месяц в покое, – потребовала супруга Сурьи у демона.
– А что вы мне сделаете? – насторожённо осведомился Раху. Он уже сообразил, что от решительно настроенной женщины можно ожидать всякого.
– Тебе – ничего, – фыркнула Чхая. – Чандра-дэв, давайте я спрячу вас в своей тени – ни Раху, ни другим злым глазам вас там не найти!
– Вот уже и Сурья встаёт, тень весьма кстати, благодарю вас! – обрадовался Чандра. Раху и глазом не успел моргнуть, как что-то вроде тени мелькнуло и исчезло, забрав с собой и Чандру с оленем, и Чхаю.
– Да что же это такое! – воскликнул демон, крутясь на месте. – Я – теневая граха! Теневая! Это я бросаю тень на Сурью и на Чандру! Почему же сейчас Чхая увела Чандру из-под носа и я не могу понять, где он прячется, а?
– Вы не представляете, как он меня утомил, – вздыхал Чандра, жалуясь Чхае. Они сидели на красивом зелёном холме. Чхая развязала узелок – там оказались шарики риса, творога и масла.
– Вы же не ели ничего несколько дней, – с укором произнесла богиня. – Нельзя так не думать о своём здоровье, что бы сказала ваша матушка?
– Ох, вы просто… как тень в жаркий день… – Чандра, рассыпаясь в благодарностях, решительно приступил к трапезе – только сейчас он осознал, насколько проголодался.
В это время послышался шум и из-за кустов вышли двое. Пожилая женщина с клюкой и молодой мужчина. Женщина вздыхала, лила слёзы и непрестанно молилась Махадэву. Мужчина же был явно не в себе – с растрёпанными волосами, он обводил окружающее его диким взором и постоянно что-то бормотал себе под нос. В этой паре Чхая узнала вора Варгуна и его старушку-мать.
– Ох, Чандра-дэв, – Чхая невольно понизила голос, хотя смертные не могли ни увидеть, ни услышать дэвов. – Может, с этого человека достаточно мучений?
– Он – вор, грабитель и почти убийца, – Чандра покачал головой. – Если я выпущу его, то неизвестно, что он ещё натворит, скольким людям испортит жизнь.
– Но его мать… Она так страдает из-за сына!
– Его мать не очень-то старалась внушить Варгуну правильные ценности, – упрямился Чандра. Чхая вздохнула. Она внезапно ощутила потребность снова оказаться матерью маленького ребёнка, а не выросших строптивых взрослых. Не отдавая себе отчёта, женщина ласково коснулась светлых волос Чандры. Лунный дэв замер, глядя ей прямо в глаза.
– Ты такой нежный и ранимый, – тихо сказала Чхая, гладя дэва по голове. – И всегда отзываешься на чужую боль. Тебе пришлось много пережить, но, пожалуйста, оставайся таким же чутким, как и раньше. Не делайся жёстким, как бы тебя к этому ни вынуждали. Подумай ещё раз – может быть, этой несчастной матери, что так повторяет имя Махадэва, найдётся какое-нибудь облегчение?
– Ваше желание для меня – приказ, – так же тихо отозвался голубоглазый дэв. – Если мать искренне хочет исправить жизнь своего сына, у неё это непременно получится. Пусть они совершат путешествие – обойдут все ограбленные дома и семейства и возместят похищенное. Если у них нет денег – пусть возмещают трудом. Когда последний обиженный ими простит им их зло, тогда Варгун обретёт ясный разум.
– Ты – очень милый, – Чхая с радостью поцеловала Чандру в лоб и быстро прошептала на ухо матери Варгуна способ избавления от удара Чандры. Та, решив, что ответ ей подсказал голос с неба, радостно удалилась, ведя за собой больного.
Обернувшись к Чандре, Чхая увидела, что он виновато опустил глаза и успел заплакать.
– Дорогой, ну что ты, – Чхая, уже не думая, как выглядит, и не стесняясь, взяла Чандру за подбородок и заставила смотреть себе в глаза.
– Вы… такая добрая… – всхлипывал дэв. – А я… напал перед вашими глазами на вашего сына, Шани… и попытался убить… Мне так больно и стыдно, что такое сделал…
Чхая на минуту замерла. Она хотела было сказать, как говорила в последнее время, что-то вроде «Я отказалась от Шани и мне совершенно всё равно, что с ним станется», но сейчас у неё язык не поворачивался сказать такое. Не Чандре.
– Это была битва, а там всякое случается, – наконец произнесла Чхая, и, не сдержавшись, крепко обняла Чандру, прижав его к себе. – Я не сержусь, дорогой, что было, то прошло. Не думай об этом больше. Ты устал, поспи, хорошо? А я прослежу, чтобы тебя никто не потревожил.
Через минуту Чандра уже спокойно спал, положив голову на колени Чхаи. Та с нежной улыбкой гладила его волосы, вспоминая одновременно и то, как она укладывала спать сыночка Шани, и как матушка Анасуйя убаюкивала неугомонного Сому. Впервые за долгие годы Чхая чувствовала такой покой и невольно начала напевать колыбельную, какую пела для Шани, Ями и Ямы, а еще и для Дхамини – тихую, ласковую мелодию любящей мамы.
