Джакобо достал из ящика с полочками, который и являлся основой стола, еще три стакана. Содержимое бутылки сразу же оказалось в стаканах. А вот опустошить их мы уже не успели. Вопли поддержи, раздававшиеся снаружи во время боя Санти, внезапно затихли. Стал слышен лязг железа и крики боли.

Мы озадаченно переглянулись. Ну, и что бы это значило? Женщины метнулись к своим фургонам, вернувшись уже переодетыми в брюки вместо платьев. Джакобо успел дохромать до своего фургона и снял со стенки двойную перевязь, которая висела снаружи.

— Поможешь?

Вдвоем мы за несколько мгновений разобрались с застежками. Теперь на гимнасте с двух сторон груди от плеча до пояса торчало по шесть рукоятей метательных ножей. Еще шесть ножей можно было вытащить со спины.

За это время крики возмущения и боли достигли помоста. Разговор расслышать было нельзя, но вскоре тот сменился воплем ярости Санти. Послышался крик, и первый от сцены фургон тряхнуло от какой-то тяжести. Потом что-то с лязгом упало на землю. Мы с Джакобо выглянули в щель занавеса.

Перед помостом Фернандо спорил с каким-то господином в дорогих латах. Рядом яростный орк тряс воина в доспехах попроще. Еще один воин валялся ногами кверху возле стенки фургона. Высокие колеса транспорта снаружи прикрывали щиты с афишами. В пути щиты закреплены с наружной стороны фургонов, а на стоянке они опускаются на петлях до земли. В такой щит и впечатался воин. Еще три воина в других доспехах стояли немного в стороне.

— Те трое в стороне — стражники местного барона Манса Возрожденного, — прошептал Джакобо. — А у остальных герб соседнего графства. Если бы я знал, что здесь будет граф Исторский, то поехал бы другой дорогой. Ни одна женщина или девушка в здравом уме не ездит через его земли. Жаль, что я не заметил, кто именно стоял на балконе замка. Тогда бы я не выпустил на помост моих девочек. Выступление было бы ограничено тремя номерами: моим, ребят и Санти.

— Ты думаешь, что пришли за девушками?

— Никаких сомнений! Может, Исторский не рискнет развлекаться пытками на чужой земле. Но я и одну ночь с ним не пожелаю для моих крошек. Говорят, женщины не могут выносить ребенка после его развлечений.

Не хватало мне еще на маньяка садиста натолкнуться. Определенно, надо вытаскивать циркачей из этой ситуации. Нельзя допустить, чтобы простолюдин побил аристократа. А к этому все ближе. Скоро орку надоест трясти потерявшего сознание солдата, и он переключится на их командира. А он точно является аристократом.

— Джакобо, только не вмешивайся. Вам нельзя бить дворянина. Понимаешь? Вам этого не простят.

Гимнаст кивнул.

— И сразу же отзови Санти.

Еще один кивок.

— Если я затею драку с тем графским прихвостнем, местная стража вмешается?

— Не думаю. Господин барон любит порядок, но он не истязает просто так. Люди у него такие же.

Действительно, выражение лиц городских стражников говорило о том, что они выполняют неприятное поручение. А еще на их лицах иногда было заметно презрение, с которым они смотрели на наемников Исторского.

Кивнув сам себе, как бы отделяя время до принятия решения и время начала действий, я решительно вышел из-за полога. Спрыгнув с помоста возле орка, я сжал его плечо. Орк отпустил солдата, который грудой железа упал на землю, и попытался сбросить мою руку. Но после переноса мой организм работает на максимуме. В том числе выросла и производительность мышц. Так что накачанный орк и я оказались примерно одинаковы по силе. Наконец, парень расслабился.

— Молодец, Санти. — Я отпустил его плечо. — Ты сделал так, как я попросил. А теперь пусти меня, я сам хочу поговорить.

Эти мои слова предназначались в первую очередь для командира наемников, который оглянулся на нового участника разговора. Я хотел переключить внимание на себя и отвести подозрения от циркачей. А теперь будем хамить.

***

— День просто великолепен, не правда ли? — Весь мой вид излучал жизнерадостность и меланхолию. Эдакий денди на прогулке. Не хватало только тросточки. Но её отсутствие я компенсировал, с таким же видом опершись плечом о помост.

— Что?

Капитан наемников еще был разгорячен перепалкой с Фернандо, и мой плавный переход поставил его в тупик.

— Я говорю погода прекрасная, солнышко сияет.

В этот раз не прозвучало даже «что».

— Ветерок приятно дует. Так хорошо в такую погоду присесть и выпить стаканчик вина. Согласны?

— Безусловно, — слово было произнесено медленно, после длительной паузы. Капитан пытался переключиться в другой режим.

— Знаете, я так и хотел поступить… Пока вы мне не помешали! — в последние слова я постарался вложить максимум силы. Не знаю, оглох капитан или нет, но на такое он среагировал вполне ожидаемо. Хотя, я не думал, что он настолько нервный. Предполагал что он сначала будет материться, и только потом достанет меч. Капитан решил иначе. Либо крик для него уже означает опасность, и сработал рефлекс.

Капитан от моего вопля отскочил назад, потом, не задумываясь, выхватил свой меч и с криком попытался проткнуть меня. Скорость реакции позволила мне отбить выпад.

— Послушайте, господин Не-знаю-как-вас-там! Вас не учили представляться перед боем?

Рычание. Рубящий удар в шею. Я просто пригнулся.

— Позвольте представиться — Димтир Книжник.

Снова рычание. Удар по ногам на обратном ходе меча. Перепрыгиваю его.

— Ну что ж, господин Невежа.

Еще рычание. Выпад в живот. Проворачиваю корпус, ускользая.

— Пожалуй, буду звать вас Таракан.

Широкий замах и удар наискось в правое плечо. Пригибаюсь и ставлю поверх спины скользящий блок. Клинок капитана со скрежетом проскальзывает по моему, и меч врубается в стойку сцены. Разъяренный капитан на одном адреналине умудряется вырвать застрявший меч. Но пауза позволяет мне несколько раз уколоть противника в щели доспеха.

— Очень уж усы у вас шикарные — тонкие, и торчат, как у таракана.

Капитану уже не хватает воздуха от ярости. Вместо рычания из горла слышен только клёкот. Внезапно мой противник багровеет и падает без сознания. Вот те раз! Я хотел просто выгнать его отсюда. Смерть мне не нужна. Переключаюсь на магический взгляд. Жизненная сила в груди утихает. Узел, который обычно виден на месте сердца, отсутствует. Одним движением срываю переднюю часть кирасы. Ремни застежек лопаются или выламываются из креплений. Удар в солнечное сплетение с одновременным всплеском силы. Я все еще не хочу показывать свою силу. Чуйка у меня какая-то, что не стоит этого делать. А тут отбрехаюсь, что у меня на родине так лекари запускают остановившееся сердце.

Капитан резко и с хрипом вздохнул, а потом задышал спокойно.

Я оглянулся. После падения капитана толпа осмелела и подобралась почти вплотную. Я поймал взгляд сержанта городской стражи, который вместе с парой своих воинов все еще стоял неподалеку.

— Освободите место. Ему воздух нужен.

Сержант кивнул стражникам, и они, повернув копья в качестве барьера перед собой, стали расталкивать горожан. Наконец, толпа маленько отхлынула. К этому времени капитан пришел в себя, да и его солдаты тоже очухались и уже поднимались с земли.

Я подождал, когда все трое утвердятся на ногах.

— Идите-ка вы отсюда. Вы помешали моему отдыху, но не убивать же вас за это.

Капитан оперся о плечи своих солдат и поковылял в сторону замка. Перед уходом он повернулся и попытался еще угрожать.

— Послушайте, Димтир Книжник.

Ого. Ярость — яростью, но он расслышал мое имя.

— Ты вмешался не в свое дело, и расплата не заставит себя ждать. — Его голос звучал устало, но всё с тем же презрением к окружающим. — Меня зовут Стэн фиир А-реш, — имя он произнес очень четко, выделяя каждый звук. — Я капитан стражи графа Радзилко Исторского. И я запомню тебя.

Занятное имя. Его родители явно не заморачивались с выбором.

— А теперь слушай ты, Стен Ар'иш. — Капитана аж передернуло от моих слов.[24] — Я тоже запомню тебя.