Не обращая внимания на переменившегося в лице Марка. я зацепилась за последние слова.
— Марк, необходимо составить документы таким образом, чтобы всё, что у меня есть, стало твоим. А я бы осталась ни с чем. Эту информацию необходимо дать репортёрам. Они же любят следить за твоей жизнью?
— Ты сошла с ума? — недоумевал Марк.
— Нет. Просто не хочу, чтобы ему хоть что-то досталось.
— Ты говоришь глупости.
— У тебя только два варианта: либо ты вводишь Алека в курс дела и составляешь документы на подпись, либо я привлеку юриста со стороны и сделаю это без тебя.
— Кейтлин, ты что задумала? Ему и так ничего не достанется, — моё заявление не на шутку взволновало Марка. — Достаточно самодеятельности. Ты ушла из дома ничего и никому, не сказав тогда, когда от тебя этого ждали меньше всего.
Представляешь, каково было утром не обнаружить тебя дома? Что пережили Эмили и Уильям? А я? Меня забрали в участок. Когда свадьба сорвалась, Оливия каким-то образом покалечила себя и написала заявление, что я напал на неё и чуть ли не избил до смерти. Меня продержали несколько суток в участке. Всё это время я находился в подвешенном состоянии, не зная где ты, и что с тобой.
— Я не знала… — с учётом открывшихся обстоятельств, я чувствовала вину. В семье Марка на тот момент и без меня хватало переживаний, а я…
— Как только меня отпустили, а отцу стало немного лучше, я сразу прилетел, хотя и нахожусь под подпиской о невыезде.
— Но ведь ты не совершал этого? Ты не трогал Оливию?
— Конечно, нет, — Марк отвернулся. — Но доказать свою непричастность не так-то просто. Видимо, она изначально подозревала, что никакой свадьбы не будет. Ума не приложу кого она просила нанести ей все эти побои… Но я этого не совершал!
— Ты не собирался жениться? — охнула я.
— Нет, и сейчас этого не хочу, — Марк повернулся и встретился со мной взглядом. — Но если сяду за решётку на полгода, неизвестно что случится за это время с тобой, отцом, компанией, сестрой, матерью…
— Она шантажирует тебя свободой или свадьбой, — догадалась я. — Но ведь это так… противоестественно.
— Хуже. Она нащупала моё слабое место и как искусный кукловод дёргает теперь за ниточки, — Марк приблизился, и его дыхание опалило лицо. — Ты моё слабое место.
Ты и моя семья. Ты бы простила себе, если бы с кем-нибудь из дорогих тебе людей что-то случилось? По твоей вине?
Между нами повисло долгое молчание. Я размышляла над словами Марка.
Казалось, я уловила смысл его слов, но…
— В моей жизни никого корме тебя дороже и не осталось.
По лицу Марка скользнула лёгкая улыбка, и мужчина провёл пальцами по губам, задерживая на них взгляд. Теперь, когда я знала всю правду, не собиралась отступать. Даже если бы это грозило новыми неприятностями и опасностями.
— Хорошо… — казалось. Марка всё же что-то беспокоило. — Для начала мы вернёмся в Лондон, ты подтвердишь в полиции мои показания, что в ту ночь была со мной, в больнице куча свидетелей, что я никуда не отлучался и вплоть до прихода полиции не покидал стены здания. Думаю, Алек подключит ресурсы и с меня снимут обвинения.
— А потом? — я чувствовала, что Марк что-то недоговаривает.
— Потом… — Марк задумался. — Закрою тебя в доме матери, приставлю к вам охрану. вырою у дома траншею, сверху расставлю лучников, — и тепло улыбнулся. — Потом это уже мои проблемы, — он привлёк меня к себе и крепко обнял.
— Ты вернулся… за мной? — я отстранилась и заглянула в лицо Марка. Если он собирался снова меня оставить, то никаких показаний не будет. Пусть в таком случае сидит за решёткой! Я же намерена была доказать вину Генри. С Марком или без него. Чего бы мне это не стоило.
— У тебя есть время до утра, чтобы передумать, — он прошёл к столу, достал из кармана брюк прямоугольный лист сложенный вдвоё и положил на стол. — Это билет на утренний рейс в Лондон, — сказал он и посмотрел на меня. — Поездка навряд ли будет носить романтический характер. Я не знаю, что ещё попытается выкинуть Оливия, но… пока для тебя безопаснее всего будет пожить в Лондоне. вдали от Сиэтла, — затем перевёл обратно взгляд к столу, где по-прежнему под стеклом в углу находилась его фотография.
— Всё никак не сменю обстановку. Пора уже избавиться от старых вещей, — я не хотела просто так брать и сдаваться Марку. Несмотря на ту близость на свадьбе его сестры, несмотря на мой откровенный танец, несмотря на все признания, что прозвучали сегодня в этой комнате. Несмотря, что он приехал за мной… Словно мало выпало на нашу долю мук, я намеренно подливала масла в кипящую жидкость.
— Да, пора, — согласился Марк. — У нас полно приличных совместных фото, — едва сдерживая ядовитую ухмылку, я отвернулась, чтобы он не заметил улыбки. На языке вертелись колкости, но я решила промолчать. Успею ещё «оторваться» за несколько часов полёта. — Я буду спать на диване в гостиной. Если что понадобится, зови, — сказал Марк и прошёл мимо.
Время идёт вперёд независимо от того счастлив ты или разочарован. Оно просто движется по кругу, день сменяет ночь и с наступлением нового утра хочется верить, что сегодня будет лучше, чем вчера. Сквозь тёмные, плотные шторы в комнату пытался пробиться солнечный свет. Оторвав тяжелую голову от подушки, я села в кровати, мысленно собираясь с духом, настраиваясь на тяжелый день. Мне казалось, что утро расставит всё по полочкам в моей голове, но в итоге вопросов накопилось даже больше. Марк собирался улететь в Лондон вместе со мной, а что потом? Ведь не собирался же он и в самом деле закрыть меня в четырёх стенах до конца жизни? В противном случае, он сильно тогда рисковал собственной жизнью.
Вдруг у Оливии вконец помутится рассудок на фоне нашего воссоединения? Но чёрта с два я теперь отступлюсь. Одно дело биться об стену головой в одиночку, а другое, когда рядом тот, чья одна только улыбка кружит голову и заставляет сердце биться чаще.
Я приняла душ, собрала небольшую сумку с вещами, вместо чемодана. Завязала хвост, надела бежевый брючный комплект и спустилась вниз. По дому разносился аромат свежесваренного кофе. Марк, судя по всему, хозяйничал на кухне.
— Привет, — тихо поздоровалась я. — Великолепный запах! — я уже и забыла, какой вкусный кофе умел варить Марк.
— Будешь? — Марк как всегда был облачён в строгий деловой костюм. Правда, небрежности придавала щетина. Но по мне так было даже лучше.
— Не сегодня, — меня вдруг передёрнуло от одной только мысли выпить горький напиток натощак.
Марк пожал плечами и пригубил темную жидкость из маленькой белой чашки. Я наблюдала за его действиями, примостившись на одном из барных стульев.
— Все нормально? — он просканировал меня внимательным взглядом, останавливая глаза на лице.
— Да, — я пожала плечами, хоть на самочувствии и сказывалась бессонная ночь. У меня до сих пор кружилась голова от всей той информации, что получил мозг, словно ту без разбора просто взяли и впихнули в черепную коробку.
— Перекусишь? — меня снова передернуло от мысли о еде.
— Нет, лишь выпью воды, — Марк налил из графина в стакан воды и поставил тот передо мной.
— Плохая идея лететь на пустой желудок, — я нервно закатила глаза. А Селена случаем не оставила Марку никаких памяток, когда уезжала? — В принципе, как хочешь, — Марк пожал плечами. — Такси приедет с минуты на минуту.
— Угу, — я осушила стакан воды одним махом, спрыгнула со стула и пересела на диван. — Как спалось?
— Не спалось, — Марк посмотрел на часы, затем в окно. — Пошли, — он взял наши сумки, — такси уже здесь.
Ничего не оставалось, как плестись позади. Сильно клонило в сон. Марк все время меня подгонял, а я вконец обессилев, едва перебирала ногами. Мы прошли регистрацию, заняли места в самолёте, Марк уступил мне место у иллюминатора, и только после этого я расслабленно выдохнула и закрыла глаза. Из-за бессонной ночи и разбитого состояния совсем не хотелось вести диалогов. Практически весь полёт я проспала на плече Марка. Тот накрыл меня одеялом и, кажется, сам провалился в сон. Со стороны наверно это выглядело более чем умилительно.
