— Хм… — она задумалась. — Ты же понимаешь, что Оливия списала меня со счетов.

Пока бы мне хотелось оставаться в тени. Но вот если бы ты привёз мне ноутбук…

— Не вопрос, — я не видел в этом никакой проблемы.

— Ну и отлично. А я пока ещё несколько дней построю из себя дурочку. а тем временем подготовлю документы.

— А мне что делать?

— Езжай в Лондон и выиграй суд.

— Хорошо, — я встал, собираясь уйти. Так как через пару часов нужно было лететь обратно.

— И всё же я не понимаю. Как ты собирался жениться на Оливии, ведь она… Она такая дрянь, — слова Флоренс остановили меня уже в дверях. Я замер и обернулся.

— Неужели не было никакого другого способа? — её слова меня добивали, заколачивали острые копья в самое сердце. — А что в итоге случилось с Кейтлин? — на её лице промелькнуло нечто вроде озарения.

— Кейтлин… — я стоял в нерешительности, сказать Флоренс правду или уйти от ответа дежурной фразой. — Я не собирался жениться, просто тянул время. Кейтлин несколько дней тому назад я забрал в Лондон.

— Вот как… — сконфуженно произнесла она. — Неожиданный поворот. И… как ты собирался решать проблемы?

— Не знаю, — иногда я ощущал себя рыбой выброшенной на берег; у меня не было ни сил, ни желания предпринимать какие-то действия, легче было катиться по накатанной, но куда бы в итоге это бездействие привело, неизвестно. — Собирался всеми правдами и неправдами выиграть суд. доказать свою непричастность к побоям Оливии, подать встречный иск и откупиться от неё, пригрозив тюрьмой, если не одумается. А на деле… грозить ничем и не придётся. Её и так ждёт теперь тюрьма. Думаешь, я не искал лазейки всё это время? Но Генри оставался на свободе… — рассуждал и размышлял одновременно над последними месяцами своей жизни. — Я очень виноват перед Кейтлин, но другого пути не было. Мне хотелось как лучше, — я закончил исповедь, всё это время не сводя глаз с лица Флоренс.

Тяжело вздохнув, я опустил голову и зачем-то посмотрел на ботинки. Стало так грустно и тоскливо на душе. Казалось бы, на горизонте замаячила реальная возможность свершить правосудие, доказать вину Оливии и Генри настоящими уликами и фактами. Но чего нам это стоило — Флоренс душевной травмой и покалеченным здоровьем, Кейтлин разбитым сердцем. Легче всего видимо отделался я — на висках появилось несколько седых волос.

— Всё будет хорошо, — Флоренс слабо улыбнулась. — Теперь всё будет хорошо. Просто дай мне время и продержись ещё несколько дней.

— Спасибо, — но камень, тянувший на дно, легче не стал.

Хмурое небо над головой и усиливающийся дождь не способствовали хорошему настроению. Я всё время думал о сегодняшнем разговоре с Флоренс и недоумевал, какой двуличной оказалась Оливия, какой была негодяйкой, едва не погубившей человеческую жизнь. Да что там человеческую жизнь, она собиралась убить свою подругу! «Возможно Бретт, жениться на Оливии и усыпить её бдительность, отведя тем самым грозовые тучи от Кейтлин не было уж таким опрометчивым поступком в свете последних вскрытых подробностей».

Оказавшись в автомобиле, я не торопился трогаться с места, всё раздумывая над тем, каким образом Оливия и Генри осуществили свой план, и зачем понадобилось избавляться от Флоренс. Но вывод был очевиден — Флоренс была близка к истине — это Генри убил родителей Кейтлин. Теперь не оставалось никаких сомнений на этот счёт.

Крупные капли дождя отлетали от лобового стекла. Непогода разогнала всех прохожих. Я завёл мотор, включил дворники и тронулся с места. Желание увидеть Кейтлин вытеснило все остальные чувства, и я направился туда, где теперь было моё сердце. Где оно было всегда с момента, как я оставил Кейтлин.

Кейтлин

Навалившиеся обстоятельства, новость о беременности, суд, встреча с Оливией — всё разом просто выбило меня из колеи. На фоне общей слабости потеря сознания не было ничем из ряда вон выходящим. Но о том знала только я. Малейшее напряжение и голова шла кругом. Неужто так проявлялась защитная реакция организма на стресс?

— Кейтлин, — голос, словно из-под толщи льда доносился до слуха. Я ощутила лёгкие прикосновения к запястьям и лицу. Слабо приоткрыв глаза. я увидела смазанное изображение. — Ты меня очень напугала. Что случилось? Тебе лучше? Мы немедленно едем в больницу, — картинка обретала точность и я увидела лицо Марка. Он выглядел встревоженным.

— Марк… — ладонь мужчины снова провела по лицу. — Не нужно врачей, — тихо произнесла я. — Мне нужно тебе кое-что сказать, — мужчина сидел рядом, мы всё ещё находились на парковке судного двора.

— Ничего не хочу слышать! Сначала ты спишь на ходу, едва стоишь на ногах, ничего не ешь, а теперь ещё и обморок… Мы едем в медицинский центр и точка, — дверь была распахнута, я полулежала на заднем сидении. Поток холодного и свежего воздуха ворвался в машину.

— Тогда лучше сразу в центр акушерства и гинекологии, — я не стала больше спорить. Мне, конечно, хотелось сказать о беременности в более интимной и подходящей обстановке, но по решительному взгляду Марка, визита в больницу было, по-видимому, не избежать. А там бы ему непременно раскрыли мой секрет.

«Но что за невезение?! — я слегка улыбнулась, увидев замешательство на лице мужчины». Он молчал, кажется, не понимал моих прозрачных намеков. — Я беременна, Марк, — сказала я, наблюдая за его реакцией. Удивление, отразившееся на лице мужчины, задержалось там всего на мгновение.

— Тем более, не уверен, что такое состояние норма… — мужчина долго и внимательно всматривался мне в лицо, затем перевёл взгляд на живот, обратно на лицо и притянул к себе. — Всё будет хорошо, — он поцеловал меня, — сегодня определённо богатый день на приятные новости.

Марк не обманывал и прямо с парковки суда мы направились в медицинский центр.

Но я и не противилась. Мне самой важно было знать, что беременность протекала нормально и без патологий. Меня определили в палату, переодели в длинную ночную, взяли необходимый ряд анализов и оставили ждать результатов. Марк остался в центре и ждал в палате. Он выглядел серьёзным и сильно уставшим, но и в то же время одухотворенным. Примерно так же как я ощущала себя весь вчерашний день.

— И как давно ты знала? — тихо спросил Марк, когда мы, наконец, остались одни.

— Вчера утром я сделала тест, — он встал и подошёл, беря меня за руку.

— Говоришь, заезжали в аптеку за лекарствами… — он усмехнулся. — Да?

— Я хотела для начала удостовериться сама. Возможно, вечером, когда бы мы остались наедине я…

— Шшш, — Марк приложил ладонь к губам. — Я люблю тебя, и этот ребёнок самое прекрасное, что могло случиться в нашей жизни, — на глазах выступили слезы счастья, я так переживала, что Марк будет не рад этой новости. А сейчас ощущала стыд за все нелепые мысли. Ладонь коснулась живота, а через меня словно пустили электрический ток и на коже выступили мурашки. — Всё будет хорошо, — Марк так проникновенно смотрел в глаза, что ему хотелось верить. Несмотря на угрозы и безумие Оливии, несмотря ни на что…

— Что случилось? Почему ты убегала от Маршала? — на улице начало темнеть, Марк отошёл к окну, пока я переодевалась в свою одежду. Я чувствовала его напряжение, но не могла понять, чем оно было вызвано. По сути ведь суд остался позади, со мной и ребёнком всё хорошо, анализы в норме. Мы собирались поехать домой, а тут это отчуждённое поведение и внезапный вопрос. Окинув спину Марка беглым взглядом, я подумала, что мужчина должно быть просто устал. Ведь сколько всего навалилось теперь на эти плечи…

— Я встретила Оливию, — как на духу произнесла я. — Она… — Марк резко повернулся и прожёг леденящим душу взглядом, отчего я запнулась и мысли улетучились.

— Что? — он подошёл, а мне стало только больше не по себе. Но я не хотела скрывать подробности встречи, мне нужно было рассказать Марку о безумстве Оливии и о том, что она угрожала его убить. Он должен был знать об этом разговоре и исключить с ней всяческое общение. Никто ведь не мог гарантировать, что она не захочет претворить в жизнь свои угрозы? — Как такое возможно? Маршал ни на минуту ведь тебя не оставлял! — на лице Марка отразилось недоумение.