— Это всё сложно, Марк. Не думаю, что готова тебе рассказать, — честно призналась она. Было сложно читать эту девушку, все её мысли и действия не приходили к единому знаменателю. Она боялась, но не хотела мне помочь засадить этого подонка за решетку, и я решил пойти другим путем.

— Я всё знаю, если это то, что ты боишься озвучить, — она скептически посмотрела на меня.

— И ты просишь меня дать показания? Но решетка — временное обстоятельство, которое полностью не решит моей проблемы. — ответила она с нескрываемым страхом в глазах и голосе.

— Решит, — я утвердительно покачал головой.

— Каким образом? — Кейт гордо вскинула свой подбородок.

— О-о-о, он сгниет за решеткой, я тебя уверяю! — она недоверчиво ухмыльнулась.

— Неужто деньги решают всё? — язвительно тоном спросила Кейт и отвернулась в сторону окна.

Меня задели её слова.

— Кейт, ты иногда ведешь себя, как… маленькая девочка, — я скривил рот в ответной язвительной ухмылке. Но она её не заметила.

— Я боюсь, — произнесла она, все так же глядя в окно. — У меня волосы на голове шевелятся от мысли, что я могу снова его хотя бы просто увидеть. А ты просишь дать показания! Да ты можешь представить. что он потом сделает, когда откупится от судьи и вернется обратно?!

Я подсел ближе и дотронулся до неё. Девочка, моя бедная девочка, она просто очень боится.

— Кейт, всё будет хорошо, — сказал я уверенно. — Он ничего не узнает Ты не первая, кто подвергся нападению. От тебя нужно лишь заявление. Я обещаю, что он ничего не узнает, а ты будешь в безопасности.

— Я не могу… я… в общем, Генри — мой единственный опекун по документам. и… другой кандидатуры нет, а это означает, что после того, как он попадет за решетку, всё, что заработали родители, отправится в какой-то пансион на благотворительные нужды, — произнесла она тихо.

Вот мы и подошли к решающему заявлению, которое я вынашивал в себе с того самого момента, как прочёл документы.

— Не проблема, юристы переоформят опекунство на меня.

Кейтлин изумленно посмотрела на меня. Казалось, её мертвенно-бледное лицо стало еще бледнее. Хотя куда уж белей, — подумал я.

— Мне нужно время, чтобы обдумать. Это… слишком неожиданно, — голос звучал неуверенно.

Я нервно запустил пальцы в волосы, я всегда так делал, когда о чём-то размышлял.

На этот раз я думал, какие привести доводы, чтобы Кейт согласилась на предложенный мною вариант.

— Кейт, ты же понимаешь, что я не смогу оказать тебе помощь, если не стану твоим опекуном. Я понимаю, это неожиданное предложение, но у тебя есть еще кандидатура? — я вопросительно посмотрел на неё. — Генри в любом случае окажется за решеткой, независимо от того, будут показания от тебя или нет.

— У тебя ничего не получится! — выпалила она.

И тут меня словно подменили. Она что, сомневается в том, что я смогу ее защитить? Или ей лучше будет одной, когда Генри, откупившись от наказания, вновь попытается на неё напасть?

— Я так понимаю, наш разговор так или иначе зайдет в тупик, пока ты не поймешь всей сути происходящего? — повернулся я и заглянул в её глаза. Я был так зол, что эта девушка опять пренебрегала инстинктами самосохранения. — Твои предложения? — спросил я. — Я слушаю. Что ты думаешь делать дальше?

Вернёшься обратно домой, не дав показания против этого подонка? — я выругался.

— Чтобы дать ему закончить то, что он начал? — Или ты доверишь имущество первому встречному? Кейт! Я лишь прошу тебя здраво мыслить! Я знал Бернарда… — я запнулся и пристально всмотрелся в её лицо, по которому уже текли еле заметные струйки слёз. О, господи, что же я делаю! — Кейт. — я кинулся к ней и нежно взял её ладонь в свои руки, затем осторожно прижался губами. — Извини меня, я не должен был быть таким резким. По крайней мере, не сейчас. Но ты должна понять, — я поднял глаза к её лицу.

— Я не желаю тебе зла. И самое лучшее, что я могу для тебя сейчас сделать, и… — я осекся, опуская слова об её родителях, чтобы лишний раз не травмировать. — Самое лучшее для тебя будет доверить мне опеку, — уверенно закончил я. — Мои юристы составят всё наилучшим образом, — продолжал настаивать я.

Она долго смотрела на меня, затем решительно произнесла:

— Я готова дать показания.

«Ну, наконец-то! Хоть что-то здравомыслящее я услышал от тебя, детка», — подумал я про себя!

— Всё будет хорошо, — я обнадеживающе ей улыбнулся.

— Хочется верить, — прошептала она.

Воодушевленный тем, что разговор повернулся в мою пользу, и Кейтлин не против принять помощь, я собрался уйти, чтобы сделать несколько звонков.

— Марк! — тихо позвала меня Кейтлин.

— Я тебя слушаю. Кейт. — я задержался у дверей.

— Я бы хотела… — замешкалась она, и румянец залил её лицо, — жить одна.

В изумлении я уставился на неё, не веря в то, что услышал. Похоже, мои доводы о том, что она совершенно лишена инстинкта самосохранения, были небеспочвенны.

— Я учту твое пожелание, когда Генри окажется за решеткой, а пока, если тебе нравится эта комната, ты будешь жить здесь, — отрезал я.

— Марк, — окликнула меня Эмили. пока я сидел за своим рабочим столом в кабинете. Я вопросительно поднял взгляд на сестру.

— Я не помешаю? — спросила она, усаживаясь в кресло напротив меня.

— Ну, тактичной тебя точно не назовёшь, — усмехнулся я. Эмили надулась.

— Ну что там у тебя, выкладывай, — я давно уже смирился с её посягательствами на моё личное пространство и улыбнулся самой добродушной улыбкой. несмотря на то. что настроение никак не располагало к разговорам.

— Я хотела спросить… про Кейтлин. — сразу заявила Эмили.

— Нет, всё что угодно, только не эта тема.

— Но. Марк! — взмолила Эмили. — Ты же не можешь оставить девушку в беде! Пусть она поживёт у нас какое-то время. Она мне очень понравилась!

— Эмили, она же не игрушка, а ты не в торговом центре, чтобы забрать к себе то, что приглянулось, — укоризненно заметил я.

— Марк, — Эмили грозно свела брови. — Не нужно переводить тему. Ты понял, что я имела в виду, — думаю, что, если я предупрежу Эмили о своем решении, то отведу от себя черные тучи её гнева.

— Эмили, я возьму опеку над Кейтлин. Но это касается только её имущества и некоторых юридических сделок.

— Ты знал Кейтлин до того, как мы чуть не сбили её вчера, да? У вас были с ней отношения? — осторожно поинтересовалась Эмили.

— Нет. То есть были, но совсем платонические, и… в общем, это не твоё дело — настал мой черед краснеть перед сестрой. Я как школьник отчитывался перед ней?

Да с какой стати я должен отвечать на эти глупые вопросы?

— Ясно, а почему именно опекунство? — поинтересовалась она.

Я замешкался. Вот длинный нос!

— Это долгая история.

— У меня есть время.

— Зато его нету меня, — резко ответил я.

— Кейтлин останется с нами жить?

— Да, пока её предыдущего опекуна не посадят за решетку. Надеюсь, исчерпывающий ответ? — завёлся я, видя, как сестра решительно настроена выпытать из меня всю интересующую информацию.

— Очень, — обиженно крикнула она. — Ты хоть иногда бываешь не грубым? — глаза Эмили вспыхнули обидой. — Бедная девочка, если она будет жить с тобой под одной крышей! Надеюсь, её опекуна засадят за решетку быстрее, чем она поймет, с каким невеждой заключила сделку!

Эмили встала и демонстративно вышла из моего кабинета.

Обиделась! Ну и характерец у сестренки! Напряжённо потерев виски, я вернулся к просмотру документов, думая о том, что обидел её. Ничего страшного, Эмили отходчива, простит меня за резкость. Но вот её замечание, что Кейт будет тяжело жить какое-то время со мной под одной крышей, меня задело. Неужели мой характер был настолько скверен?

Ладно, об этом еще будет время подумать на досуге, а сейчас нужно дочитать новый договор об опеке, который составил юрист, и дать экземпляр Кейтлин на подпись.

Кейтлин