— Нам наверно пора. Холодает, — сказал он.

— Да уж, эти перемены погоды… — Марк улыбнулся, но ничего не сказал в ответ.

Я обулась, Марк взял мою сумку, и мы направились вместе к машине. Мужчина казался отчужденным. А я… просто была счастлива в этот момент. На душе было так легко и спокойно. Несмотря, что лето только-только закончилось, вечерами уже было довольно прохладно. Прижавшись, друг к другу, мы шли к машине в полной тишине.

В машине никто из нас так и не решился заговорить. Я сильнее закуталась в пиджак, а Марк поставил спокойную музыку. Неизвестно почему, мне стало вдруг грустно, я не думала, что мой спутник окажется таким… мягким, нежным, приятным.

Можно было продолжать этот список до бесконечности. Но хоть как это не назови, он нравился мне. Хотела расставить сети, но сама же в них и попала…

— Спасибо за вечер, Кейт. — Марк остановил автомобиль у моего дома и заглушил двигатель.

— Я очень рада, что тебе понравилось, — устало ответила я.

Неловкая пауза… мне выбежать самой из машины, или ждать какого-нибудь действия с его стороны? Моё подсознание валялась от смеха, наблюдая со стороны за всей этой ситуацией. Вот тебе и «вечер-которого-он-никогда-не-забудет». Да уж… «Кейт, Кейт», — качало оно головой, вытирая слёзы от смеха.

Марк нежно провел рукой по моей щеке, и улыбка снова коснулась его губ. Губы…

Я невольно задержала на них взгляд.

«Давай, Кейт», — продолжал издеваться внутренний голос, скажи ещё что-то типа — «Ну, мне пора» — и выпрыгни из машины. Порази его так, чтобы ему на всю оставшуюся жизнь запомнился этот вечер! И в этот момент я явственно осознала, какой была неискушенной и неопытной во всем, что касалось отношений, поцелуев и мужчин. Я решила поддаться чувствам, возможно завтра, он уже не захочет встретиться со мной, а сегодня я разрешила себе откинуть сомнения и стеснительность в дальний угол. Только бы снова почувствовать тепло, этот неповторимый вкус губ и запах…

Но Марк, заметив мой туманный взгляд, напрягся и отстранил руку от лица. А затем и вовсе отвернулся, вышел из машины и открыл мне дверь, галантно подавая при этом руку.

— Спокойной ночи, — попрощался он, не сводя глаз.

— Спокойной ночи, — ответила я и зашла в дом.

Откуда взялась эта неуверенность в собственной привлекательности? Может быть, потому что я ему не понравилась? Быстро вбежав в свою комнату, я открыла сумку с фотоаппаратом и включила его, чтобы посмотреть на снимки с Марком, которые успела сделать в парке.

Кейтлин

Мы спустились на лифте вниз. На улице было прохладно и ветрено, я поёжилась. мечтая поскорее оказаться в тёплом салоне автомобиля. «Странно, что Марк не пользовался подземной парковкой, — подумала я». Мужчина остановился у чёрной спортивной машины. Наверное, это была та самая, под колёсами которой я успела побывать позавчера вечером. По телу побежали мурашки, то ли от холода, то ли от воспоминаний о том ужасном дне. «Теперь все клубы в городе я буду оббегать за сто километров, — решила я». Меня передёрнуло от одной только мысли о Генри.

Ведь я жила с этим подлецом под одной крышей, и он запросто мог напасть на меня в любое время…

— Хочешь, я вернусь за ветровкой? — я перевела недоумённый взгляд в сторону Марка.

— Нет, я не замёрзла, — сказала я не правду, ведь глупо же было тратить столько времени, чтобы снова возвращаться в квартиру, затем спускаться, когда быстрее было сесть в машину и включить обогрев.

— Уверена? — с иронией спросил Марк, мельком окинув взглядом мою грудь. Опустив голову вниз, я пришла в ужас. Соски на груди затвердели от холода и торчали сквозь тонкую материю кофточки в разные стороны. Мне нисколько не добавлял неудобств этот факт. На улице и в самом деле был не май месяц.

— Да, — равнодушно ответила я. Марк открыл дверцу машины, я села на пассажирское сидение и заглянула в его лицо. Кривая ухмылка не сходила с лица.

«Ну-ну… только хорошо смеётся тот, кто смеётся последним…»

Марк обошёл машину и забрался на водительское место, вставил ключ и завёл мотор. В салоне заиграла приятная мелодичная музыка. Машина тронулась с места, и я немного расслабилась, забыв обо всём. просто отдавшись во власть приятной езде. Автомобиль подъехал к воротам моего дома и остановился. Видимо, Марк помнил дорогу, раз не спросил ни адреса, ни каких-либо указателей. Я вышла на улицу, не дожидаясь, когда мне откроют дверь. Перепады температур могли вновь спровоцировать конфуз с сосками, и тем самым поразвлечь Марка ещё раз, а этого удовольствия мне чертовски не хотелось ему доставлять. Быстрым шагом я прошла к дому и, взяв из потайного места ключ, открыла входную дверь.

— Чувствуй себя как дома, — бросила я ему через плечо, а сама направилась наверх.

Марк кивнул и прошёл в дом.

Достав из шкафа дорожную сумку, я быстро начала складывать вещи: положила в неё ноутбук, взяла с полки старый сотовый телефон, и одежду. которая могла бы пригодиться на первое время. Когда всё уже почти было собрано, в дверях появился Марк и с любопытством огляделся по сторонам.

— Я почти всё, — подумала я, что он уже вышел из терпения по поводу моих долгих сборов. Взгляд Марка задержался на фотографии в рамке, что висела над кроватью. На ней были запечатлены улыбающиеся Бернард и Сьюзан. Я так любила эту фотографию… сняв её со стены, я отправила ту в сумку. «Она должна быть со мной, — решила я». Вспомнив о парочке любимых тюбиков крема, я прошла в ванную комнату. Заодно не лишним было бы надеть бюстгальтер… Когда я вернулась в комнату, Марк стоял у рабочего стола и рассматривал его содержимое.

На спине выступил холодный пот. Его фото… Тот самый снимок, что я сделала в Керри-парке. Карточка находилась под стеклом, почти на самом краю стола. Марк выглядел на ней таким расспабленным, беззаботным, умиротворенным… Я очень любила эту фотографию. Мысленно я выругалась за свою неосмотрительность. Но с другой стороны, откуда мне было знать, что Марк хоть когда-либо появится на пороге моего дома и, тем более, комнаты? Представляю, что он теперь мог вообразить… хотя какая разница? «Может быть, он и вовсе её не заметил, — успокаивала я себя».

— Со смерти родителей я не меняла обстановку. — я зачем-то начала оправдываться, но вовремя прикусила язык. «Молчи, — проснулся внутренний голос».

Он повернулся в пол оборота и посмотрел на меня долгим, пронзительным взглядом.

— Готова? — только и спросил он, пропустив мимо ушей последнюю реплику.

— Да, — тихо ответила я и обвела комнату взглядом. Вроде ничего не забыла.

Как же мне не хотелось уезжать из собственного дома, не хотелось жить с Бреттом и встречаться с ним изо дня в день. Это было сродни медленному самоубийству.

«Ну, яд в маленьких дозах ещё никого не убивал, скорее наоборот… — интересно, кто-либо разговаривал сам с собой столько же времени, сколько я проводила за этим увлекательнейшим занятием?!

— Ты живёшь одна? — вдруг спросил он, когда мы спускались по лестнице к выходу.

— Да, в основном. Генри тоже живёт… жил здесь, но дома бывал не часто.

— Теперь он не переступит порог этого дома. Никогда, — угрожающе произнес Марк.

Хотелось бы в это верить… Всю обратную дорогу Марк разговаривал по телефону на повышенных тонах. Я не стала вникать в суть беседы, уловив только то, что тема касалось работы. Наблюдая через стекло за яркими огнями, что освещали улицы Сиэтла, я думала о своей жизни. «Как же давно я ничего не рисовала, — я попыталась припомнить, когда в последний раз держала кисть или карандаш в руках». Наверно, это было в прошлой жизни. После смерти родителей я находилась в жуткой депрессии. Стюарт и Реджина — мои друзья и сокурсники всячески старались меня отвлечь от грустных мыслей. Но мне не хотелось ни с кем общения.

Спустя некоторое время, брешь в стене пробил Джервис Дин — хороший друг детства. Именно он развёл в стороны грозовые тучи, сгустившиеся надо мной, а вместе с ними прогнал и чёрные мысли из головы. Мы часто гуляли с ним, ходили на тренировки, я пыталась даже что-то рисовать, но все попытки заканчивались провалом. Картины получались грустными, депрессивными. Джервис отрицательно качал головой и отправлял наброски в мусорные корзины. Последовав его совету, я отложила кисти и карандаши до лучших времён, когда снова буду готова рисовать светлые и красивые работы, которые бы заряжали позитивом, а не желанием выброситься из окна. Но всё же, одна из картин у меня неплохо получилась и стала своего рода отдушиной. Её я любила особенно: на ней были изображены закат и пара — девушка склонила голову на плечо мужчине, смотрящего в сторону уходящего солнца. Наверно, не нужно говорить, что меня вдохновило на эту работу? Именно поэтому фото Марка оказалось на столе. Да так там и осталось и по сей день — оно напоминало мне о хороших и светлых днях.