Тифус сделал шаг в сторону мужчины, от чего костяные наросты на его спине выплюнули несколько облаков плотного газа. Жужжание Роя-Разрушителя, усиливающееся с каждым его шагом, все еще донимало его, выпрашивая разрешения выйти на волю, но Тифус игнорировал эти мольбы. Первый Капитан Гвардии Смерти облокотился на свою косу всем весом своей Терминаторской брони, уставившись на разлагающегося заживо мужчину, что представлял собой крайне любопытное зрелище.

‘Воистину, ты благословлен Нурглом! Как быстро распространяются все эти болезни, как ярко! Ты являешься невероятно плодородным полем для новой жизни, мой друг. Знай, человечишка, лишь немногим из твоего рода были вверены такие дары, а еще меньше людей смогло узреть, какое изобилие новых форм жизни даровало им перерождение их смертных оболочек. Ты благословлен! ’

Нижняя челюсть трупа упала вниз, после чего застыла – все сухожилия уже сгнили.

‘Хочу заметить, что стойкости тебе не занимать. Хочешь что-то сказать? У тебя будет такая возможность, когда ты встретишься с нашим Отцом Жизни и Смерти и его вечном саду. Ты впечатлил меня, человек. Скажи, что Тифус находит тебя достойным. Возможно, для тебя все только начинается. ’

Из высохшей глотки командующего вырвался еле слышимый скрежет – с Тифусом говорила его душа, ибо его тело уже давно утратило такую возможность. ‘У… Убей меня, ’ – едва выдавил он. ‘Пощады…’

‘Ты уже исчерпал свой лимит пощады на сегодня. ’ Тифус выпрямился. ‘Возможно, не так уж ты и достоин. ’

Движение в животе мужчины привлекло внимание Тифуса. Вымоченная в крови и гное униформа мужчины стала набухать. Спустя мгновение ткань разорвало чьими-то рогами, и из образовавшейся дыры вывалилась целая куча личинок, что были длиной с палец.

‘Вот так вот, ’ – сказал Тифус. ‘С каждой минутой все становится интереснее и интереснее. ’

Тусклый свет командного блока осветил обладателя рогов – это был маленький дьяволенок, чья лысая и шершавая голова была покрыта стухшей кровью и прочими характерными для гниения жидкостями.

Дьяволенок заговорил. ‘Владыка Тифус, у меня для вас новости. Новости из самого поместья. ’

‘Правда? ’ – спросил Тифус.

‘Минутку, ’ – ответил нурглинг. ‘Эта форма немного не подходит. ’ Невероятно тонкие руки пробили остатки военной формы мужчины, после чего начали набивать пасть создания всем, что попадалось под руку. Части кишок, извивающиеся личинки, обрывки одежды – все отправлялось прямиком в его необъятную пасть, после чего измельчалось его бритвенно-острыми зубами. Мужчина издал стон, похожий на скрежет могильной плиты. Он все еще оставался жив.

С каждым мгновением нурглинг увеличивался в размерах. Достигнув определенных размеров, живот нурглинга разорвался, тем самым создав еще одну пасть. Все останки вокруг начали затягиваться в него, словно внутри этого живота находился насос – сначала капли крови, затем конечности и, наконец, целые трупы. Это существо продолжало набивать себя всем, чем только можно, а то, что не влезало в его пасть, медленно плавилось, подобно воску свечи, после чего присоединялось к его телу, тем самым становясь с ним одним единым.

Нурглинг громко отрыгнул. ‘Прошу меня простить, ’ – сказал он, после чего раскрылся, подобно перезревшему фрукту.

Из хаотичного месива трупов начал образовываться скелет. Сначала ноги, затем – бедра и колени, а после них появился и таз, что походил на примитивный каркас здания, что было в процессе постройки. Следом за ними начали вырастать позвонки, что быстро налезали один на другой, тем самым выстраивая из себя полноценный позвоночник. Как только из позвоночника вырвались ребра, новообразованный скелет начал обрастать мышцами, что укрепляли получившуюся конструкцию, а к тому моменту, когда плечи раскинулись подобно ветвям деревьев, кожа уже прикрыла обнаженную плоть на ногах. Из общей массы мяса вырвались руки. Отпочковавшись, кисти рук сомкнулись в кулак, предзнаменовывая завершение этого чудовищного процесса. Самым последним элементом, что образовался на этой туше, был череп. Будучи достаточно мягким в течение первых нескольких мгновений, он убого болтался где-то между плечами, но достаточно быстро взмыл вверх, окреп, и, звонко хрустнув, закрепил себя на шее.

Явление демона прошло от рождения сразу к смерти, пропуская этап жизни. Его кожа была невероятно дряблой, походя на свисающие до пола шторы. Кишки вывалились на пол сразу после того, как они были созданы. Как только это тело было воссоздано, нурглинг, с которого все и началось, выглянул из своего убежища, что было расположено между пульсирующих органов, после чего подмигнул Тифусу.

Голова демона поднялась, его единственный глаз открылся. Множество различающихся по форме и размеру рогов образовали подобие короны вокруг его скальпа, после чего вперед вышел самый крупный рог, что был похож на копье.

Тифус склонил свою голову. Он знал это существо. В те времена, когда варп был еще слаб, Тифус повелевал им. В условиях открытого Великого Разлома, что разрывал реальность и предавал колдовскому огню многие миры, они поменялись своими позициями. Оно требовало уважения. Тем не менее, Тифус не собирался преклонять колено.

‘Будучи Смертным Герольдом Нургла, ’ – начал Тифус, кичась титулом, что был дарован ему Чумным Богом, ‘Я приветствую вас, Владыка Моллукос, Превозносимый Чумоносец, Бессмертный Герольд Нургла, триста сорок первый в списке фаворитов нашего Отца. ’

Единственный глаз Моллукоса прищурился. ‘Ты пренебрегаешь священным изменениям в нашей иерархии. Твоя информация устарела. Теперь я трехсотый. Порядок разложения находится в постоянном движении, эпидемии бушуют и угасают, демоны возвышаются и погибают. ’

‘Ты удостоился чести получить редкую позицию, ’ – сказал Тифус. ‘Три раза по сотне. ’

‘Для моих родичей все числа являются благословенными, ’ – сказал герольд. ‘Будь то четырнадцатый примарх или первый капитан – когорты чумоносцев ведут счет всему, ибо все является важным. ’

‘Говорить загадками – честь для демона вашего ранга, лорд Моллукос, ’ – сказал Тифус, ‘но я понял, к чему вы ведете. Вы пришли поговорить со мной о моем генетическом отце. Полагаю, что вам требуется напоминание о характере моего интереса к его пути? ’

‘Интерес – всего лишь лист на умирающем дереве, что рано или поздно упадет, невзирая на гниение ствола, ’ – пробубнил Моллукос. ‘Стражи поместья общаются со стюардами разложения. Стюарды разложения обмениваются слухами с интендантами энтропии, что передают им слова Великих Нечистых. Нечистые знают, о чем размышляет наш Великий Отец, ибо он и они – единое целое. От Отца к Нечистым, от Нечистых к интендантам, от них – к стюардам, а от тех – к стражам поместья идут слова, произносимые тремя ртами три раза, что достигают моих ушей, дабы я мог передать их тебе. ’ Язык Моллукоса вырвался за пределы его гнилых зубов. Обладая собственным разумом, язык начал извиваться вокруг рта, после чего рявкнул своим миниатюрным ртом, что был на его кончике, и, наконец, втянулся в прогорклый пищевод превозносимого чумоносца. ‘Твои интересы – ничто. Ты будешь слушать. Ты будешь подчиняться. ’

‘Что повелевает бог благословенного перерождения? ’ – спросил Тифус. ‘Предупреждаю, что я не собираюсь помогать своему генетическому отцу. Он слишком сентиментален. Поиску новых страданий он предпочитает тоску по старой боли. Эта идиотская война против его брата, создание его чумной планеты и планы по превращению каждого мира на его пути в подобие Барбаруса – всего лишь проявление слабостей из прошлого. Его желание оставлять все как есть растрачивает весь потенциал Хаоса. Он жаждет гниющей стабильности. Он не может узреть величия бесконечного перерождения. ’

‘В твоих словах есть доля правды, ’ – сказал Моккулос. ‘Тем не менее, наш Отец приказывает тебя забыть свою вражду с демоническим примархом Мортарионом. По его велению ты назначаешься маршалом чумного флота - этим на тебя возлагается обязанность вести корабли в незапятнанные космические моря Парменио. Там ты атакуешь оружие, что зовется Галатан, после чего установишь над ним контроль во имя нашего повелителя. Обрати орудия смертных против них самих, помоги Мортариону в его деяниях – и ты заслужишь святую милость на семь лет. ’