В мешках парень нашел пару фляжек, сухари и спрессованные плитки, бережно завернутые в необычную зеленую ткань. Но самая главная добыча тяжа была обнаружена на обратном пути. Вот только вокруг костровища, на котором висел на добротной треноге небольшой, похожий на шлем, заветный серебряный котелок, крутилось с пару десятков скелетов, да рыли норы несколько костяных гончих, временами застывая и злобно скалясь на верхушку то ли каменной хижины, то ли развалин древнего храма. Вадим бы не раздумывая нанес визит вежливости костлявой компании, но его дико смущала стоящая в центре поляны какая-то чересчур угловатая фигура в черном, рваном, местами даже обгорелом плаще. Капюшон существа не отрываясь смотрел в ту же точку, что и гончии, ну а зеленое свечение из-под капюшона, едва заметное в пасмурный день, отбивало всякое желание заглянуть на огонек.

«Кто бы не находился на крыше той постройки, ему придется подождать пока очнется маг» — принял непростое решением тяж.

Вернувшись в свое укрытие, парень перекусил, аккуратно откусывая небольшие кусочки от найденных брикетов. Сухпайки, как их сразу же окрестил Вадим, оказались на удивление приятными, оставляя после себя ягодное послевкусие. Разжевав полплитки, тяж с удивлением прислушался к своему желудку. Есть больше не хотелось от слова «совсем».

— Ну, что, хе-хе, продолжаем удовлетворять базовые потребности? — усмехнулся парень, с размаха вонзая копье в землю.

К вящей радости Вадима, слой земли оказался достаточно глубок, чтоб копье вошло чуть ли не на одну пятую. Еще какое-то время заняла сшивка плащей, благо углеводородная нить с титановой иглой, предназначенные для скорого ремонта техники на поле боя, с легкостью справлялись с обычными тряпичными плащами. Хотя, стоит заметить, что некоторые плащи с неохотой поддавались высокотехнологичной игле, а расположенные на них непонятные письмена и узоры начинали едва заметно светиться. Сшив, наконец-то плащи, Вадим, прежде, чем набросить их на вбитые в землю копья, при помощи походного ремнабора, продел кольца, снятые с найденной кольчуги, вдоль получившегося прямоугольного куска брезента.

После, куском угля отметив на скале и расположенном в нескольких метрах от нее валуне точки соприкосновения колец и камня, нагрел лазером искомые места, для чего пришлось поиграться с настройками оружия и из узкой спицы поражающего луча сделать широкофокусное излучение. Камень поплыл. Споро вставив вдоль намеченной линии стальные кольца в остывающий гранит, Вадим довольно улыбнулся.

Зацепив последнее кольцо и тут же его запаяв, парень оглядел свое творение. Уютный полунавес-полушатер, растянутый между скалой и валуном радовал взгляд. Земля расчищена от камней, сама поляна превращена в мини лабиринт, доходящий, правда, до пояса Вадима. Ни сил, ни желания, ни времени возводить высоченные стены у парня не было. Итак, весь день ушел на то, чтобы для начала «высыпать» камнями предполагаемые стенки лабиринта, потом сплавить их при помощи лазера. Да, забавно было смотреть, как камень течет, словно пластилин на солнце, но жар, идущий от камней, напоминал парню об элементаре. Вадим критически оглядел свою «крепость» — при атаке нежить неминуемо увязнет на подходах, а большего тяжу и не надо.

— Тэкс, шесть с половиной фляжек. В одной какое-то пойло, итого пять. А пить-то хочется! Еще вон пациент лежит, ладно хоть дышит, — словно отвечая на бормотание Вадима, изможденный мужчина, закутанный в алую мантию и укрытый сверху остальными плащами еле слышно застонал.

— Сейчас, дружище, — успокаивающе махнул ему рукой Вадим, нисколько не смущаясь тем фактом, что маг его ну никак не мог видеть, — закончил почти.

С одной стороны, над площадкой возвышалась неровная скала, с противоположной, в метрах двадцати находился крутой обрыв, а с краю то тут, то там, высились широкие, массивные валуны. Парень уже присмотрел несколько путей отхода, но без троса или веревки о них нечего было даже и думать. С запада с площадки вела узкая тропинка, обвивающая скалу к оставшемуся бесноваться в одиночестве огненному элементарю, а с востока, на облюбованную Вадимом горную поляну, вели несколько довольно-таки широких троп. Именно в ту сторону парень и ходил на вылазку и за трофеями. И именно с этой стороны он создал полосу препятствий для возможной атаки нежити. Какую-нибудь серьезную тварь, типа костяной гончей или того огромного куска мяса, эти искусственные заборчики не задержат, но хоть мелочь, типа скелетов и полуразложившихся мертвяков, остановят на какое-то время. Да и огонь теперь можно было разжигать, не боясь, что какая-нибудь тварь незаметно подкрадется со спины.

«Береженого Бог бережет» — любил повторять его отец.

Особенно пресловутые гончие — именно такая ассоциация всплывала у парня в голове, когда он видел огромных, себе по пояс неживых гиен, с обнаженными мышцами и торчащими во все стороны острыми костями. А то, что рано или поздно какой-нибудь отряд нежити наведается к нему в гости, тяж и не сомневался.

— Ниче-ниче, — по привычке бормотал Вадим, — сейчас поставим на ноги товарища мага и можно будет сходить на разведку в эту шахту-не шахту. Ну, не сегодня, понятно дело, ночь уже на носу, а вот завтра — милое дело. Хоть и не хочется себя лишать маневра, но тут без вариантов. Проход можно и одному удержать, а там глядишь, и маг очнется.

Парень верил, что дальнейшие его действия будут связаны со стонущем мужчиной в алом.

— Мне, главное, зарядить реактор, а там — потанцуем! — хищно улыбнулся Вадим, заканчивая обустройство периметра и направляясь к зашевелившемуся мужчине, лежавшему у костра. — Ну что, дружище, никак очнулся?

— Соль гер аквил… — еле слышно прохрипел очнувшийся маг, пытаясь принять сидячее положение, — аквил!

— Нихт ферштэйн, — пожал плечами тяж и аккуратно поднес открытую фляжку к бледному лицу собеседника, — на вот попей лучше.

Тот благодарно кивнул и припал к горлышку фляги на несколько секунд. Удалив жажду, мужчина откинулся на валун и жадно посмотрел на сложенные рядком наплечные мешки.

— Кушать хочешь? — участливо кивнул Вадим, — ща, дружище, погоди немного.

Тяж принялся выкладывать перед магом скудные припасы, собранные по окрестностям. На овальном широком камене, выполняющим роль чайного столика появились несколько плиток сухпайков. Маг отрицательно покачал головой. Мешочек сухарей, еще один отрицательный кивок, кожаный сверток.

— Соль гер каруль а ру'би!

— Да не спеши, — Вадим не торопясь развернул сверток.

В кармашках, один за другим, словно патроны в ленте блестели стеклянные колбы. Глаза мага зажглись. Он умоляюще посмотрел на Вадима и словно вцепился взглядом в сверток.

— Да не вопрос, наркоша, — хмыкнул парень, поправив кобуру с пистолетом. Лазер хоть и был маломощный и еле-еле царапал хитиновую броню жуков, но обычного человека или незащищенные броней области прошивал на раз-два. — Будет тебе доза!

Вытащив крайний левый пузырек, парень посмотрел сначала на колбу с красной жидкостью, затем на своего невольного компаньона.

— Ты это пить будешь? — уточнил Вадим, с усилием выдергивая пробку.

Маг, будучи не в силах даже поднять руку, судорожно кивнул и приоткрыл рот. Несмотря на общую помятость и смертельную бледность, его бородка торчала упрямым клином, демонстрируя решительность своего обладателя. Выпив содержимое колбы, маг с облегчением откинулся на валун, словно на мягкое кресло.

— Ты поосторожней, головой долбанешься, я тебя уже не смогу откачать, а аптечку свою использовать на тебе боязно как-то.

Вадим с интересом смотрел, как у мага постепенно исчезают черные круги под глазами, а лицо наливается румянцем. «Береженого Бог бережет» — вспомнилось парню и он невзначай положил руку на открытую кобуру.

— Аргор сокра! — бодрым голосом произнес оживающий на глазах мужчина и с хрустом размял шею.

После чего внимательно посмотрел на Вадима и снова кивнул на сверток, не делая попыток самостоятельно дотронуться до него. Тяж медленно кивнул в ответ, внимательно следя за каждым движением мужчины. Тот, понятливо улыбнувшись, медленно коснулся свертка и аккуратно вытащил практически идентичную колбу. Разница была лишь в цвете жидкости. Сам Вадим ни в жизнь бы не стал пить слегка светящуюся под пальцами мага аквамариновую эссенцию, но, как любил повторять отец: «Хозяин — барин».