Я кивнул, а медведь выпрямился и свирепо уставился на нас двоих, устрашающе рыча.

Я почувствовал, как у меня по коже поползли мурашки, когда шерсть медведя встала дыбом, а на ее поверхности затрещал лед. Когда он, наконец, перестал рычать, его мех торчал из тела ледяной щетиной, которая выглядела весьма острой.

Теперь он казался даже больше, чем раньше, из-за того, что шерсть стояла дыбом.

Я мчался вперед, в душе сгорая от страха, напущенного зверем.

— Отведайка силушку санкаринскую! — закричал я, пробивая медведю в голову.

Хотел ударить в ухо, но тот провернул голову и я закричал от невыносимой боли, когда острые шипы прорезали мне голень.

Немедля отскочил, чувствуя, как горячая кровь стекает по ноге. Я бросил взгляд на ногу и с облегчением увидел, что рана подсыхает на глазах, а это означает, что артерия не повреждена, иначе моей регенерации на подобное бы не хватило.

И в очередной раз добром помянул Тодда, за мои поножи.

Я снова ринулся вперед, когда медведь поднял голову и утробно зарычал, нанося еще один ментальный удар. Как я и ожидал, медведь снова тряхнул головой, но на этот раз я нанес удар, остановившись в нескольких сантиметрах от щетинистого меха и тут же отступив.

Где же Адель? Чего она медлит?

Медведь поднял голову, оскалил зубы и собрался цапнуть меня. В этот момент массивных путы образовались вокруг его лап, а пятая плеть запечатала его челюсти.

Спасибо, Адель!

Теперь, все зависит от меня.

Я использовал кулак и ударил клинком по голове медведя. Он попыталась снова опустить ее, но я ударил под подбородок. Голова зверя взметнулась вверх от силы атаки, и я начал наносить шквал ударов, целясь в одно и то же место между глаз.

Чувствовал себя киркой, что долбит горную породу.

Но я не остановился. Громкий треск набатом прозвучал в ушах, сообщая, что медведь начал освобождаться от пут, и я удвоил свои усилия, вколачивая клинок в башку медведя так сильно и так быстро, как только мог.

Но нож в очередной раз меня подвел и сломался.

Ничего. Не в первой мне полагаться только на свои кулаки.

Удар за ударом приземлялись на одно и то же место, оставляя кровавые следы.

Уже не соображал моя ли это кровь из раздробленных костяшек или медведя. Я, хватая ртом воздух, атаковал снова и снова, но кость не поддавалась. Раздался еще один треск, и я вздрогнул, когда одна из задних лап освободилась.

— Тинар, скорее убей его! — крикнула Адель из-за спины.

— Пытаюсь, но глупый зверь не хочет умирать! — крикнул я в ответ, — еще путы!

— Я пуста!

Раздался еще один треск, и я закричал от боли, когда зубы медведя глубоко вонзились в мою левую руку, вырывая клочья мяса. Тем не менее, я не прекращал атаковать, снова и снова ударяя кулаком между его глаз.

Раздался треск, и я снова закричал от боли, так как кость в раненой руке подломилась. Увеличенная конституция даровала мне возросшую крепость суставов, но она была не безмерной.

— Я не проиграю! — зарычал я не хуже медведя.

Я поднял свою здоровую руку высоко в воздух, затем опустил острие локтя между его глаз, опуская при этом все свое тело. Раздался громкий треск, когда локоть врезался в медвежий череп, а рука обмякла, кость сломалась от удара, но сломалась не только рука.

Громко взвыв от боли, медведь выпустил мою изуродованную руку и отшатнулся, опустив голову и тряся ею туда-сюда. Я выпрямился, мое зрение затуманилось от потери крови и шока.

Зорн не был мертв. Мне нужно закончить работу.

С яростным воплем я бросился к раненому медведю желая вцепиться в него зубами и разорвать на части!

Медведь опустил голову на землю и принялся лапать то место, где проломился череп, когда я добрался до него. С воплем я взмахнул здоровой ногой, желая обрушить ее на череп медведя.

Но меня опередило массивное копье, что словно таран пробило голову медведя.

Раздался последний громкий треск, и зверь наконец затих.

Я несколько секунд смотрел на мертвого зорна, быстро моргая, чтобы прояснить зрение. Затем развернулся, слегка пошатываясь, когда комната поплыла вокруг меня.

— Я же говорил, что сможем! — завопил я с безумной ухмылкой, падая на землю и пуская кровавые пузыри.

Я лежал в постели, вертя в пальцах сердечник медведя, размышляя, не слишком ли мы жестоки убивая зорнов? Но как нам объяснял наставник они вовсе не животные, а скорее магические конструкты, в чьих жилах течет квазикровь.

Эдакий суррогат, а кристалл заменяет сердце.

Дикие зорны следствие мутаций и перерождений, а выведенные, результат долгой и кропотливой работы велуров. И теми и другими движет только инстинкт убийства живых существ и утоления голода.

От размышлений меня отвлек стук в дверь.

Я вздохнул, сел, положил кристалл на комод и пошел открывать.

Адель стояла с поднятой рукой, готовая постучать снова.

— Чего надобно?

— Обойдемся без вот этого «чего надобно», — она помахала пальцами перед моим лицом, затем, уперев руки в бока, — какие у тебя планы на сегодня?

— Наверное, спать.

— У нас весь день выходной, а ты собираешься проспать? — спросила она, приподняв бровь.

Я пришел в себя накануне, после того как убил медведя, и обнаружил, что Кирэн склонился надо мной. Лекарь проделал отличную работу по моему лечению, и, если не считать шрамов на руке, тело было как новенькое.

Я чувствовал себя измученным, когда исцеление закончилось, и Кирэн сказал, что потребуется, по крайней мере, день, чтобы тело восстановило всю кровь, которую я потерял.

Актар, похлопав меня по плечу и поздравив, на следующий день отпустил нас с Адель делать все, что нам заблагорассудится, несмотря на его прежние заверения.

— Ну да, — сказал я, широко зевая, — я должен взять выходной и отдохнуть.

— Я не позволю тебе хандрить весь день, — заявила Адель, — а теперь надевай сапоги, мы уходим! Живо-живо!

Я хотел захлопнуть дверь у нее перед носом, но решил, что лучше всего просто согласиться.

В любом случае нужно кое о чем позаботиться, и она не оставит меня в покое, пока я не присоединюсь к ней. Зимняя одежда полностью уничтожена, так же как и щитки и один комплект униформы.

— Спокойствие, только спокойствие! Что ты предлагаешь? — спросил я, закрывая дверь позади нее и собираясь натянуть сапоги.

— Ну, я подумала, что мы могли бы исследовать академию, — начала Адель, широко улыбаясь, — мы можем пойти поесть в ресторан, осмотреть торговый район, может быть, даже посетить спектакль! Я слышала, что здесь даже есть огромный пляж у озера!

Я лишь кивал, когда она говорила.

Все это звучало довольно скучно. Свой свободный день, я предпочел бы провести во сне и тренировках, может быть, пойти посмотреть на какое-нибудь классное оружие в торговом районе, или глянуть схватки старшекурсников на арене.

— Ты слышал, что я только что сказала?

Я очнулся от мыслей и увидел, что Адель выжидающе смотрит на меня.

Ох, эти ее перепады настроения!

— Да, ты хочешь променять бесплатную еду в столовой на баснословно дорогую в ресторане. Ты желаешь несколько часов бродить по торговым павильонам, а затем поплескаться в воде и позагорать на солнышке. А еще глянуть спектакль, правда, мне не известно, что это такое.

Адель несколько секунд смотрела на меня, потом горестно вздохнула.

— Я заплачу.

Эти слова прозвучали волшебной музыкой.

— С этого стоило начинать! Я в деле! — сказал я с улыбкой, — с чего начнем?

Домой мы направились уже в сгущающихся сумерках.

Днем мы вдвоем пообедали в роскошном ресторане, потом отправились на торговую площадь, где я заказал кучу новой одежды у Тодда. И набор метательных ножей. Наставник сказал, что попробует научить меня вкладывать в них энергию кулака.

Тодд удивился и огорчился, узнав, что я опять сломал клинок и клятвенно заверил, что лично разместит для меня заказ у лучших оружейников Академии. Разорил Адель и на новые поножи с наручами.