Мой взгляд прикован к рваным джинсам и армейским ботинкам – это мой стандартный домашний наряд.

– Я рада, что вас устраивает мой выбор одежды.

– Так и есть, – соглашается София. – Итак, Александра, ты решила, что наденешь на вечеринку по случаю помолвки?

Я ощетинилась при упоминании о помолвке.

– Пока не уверена. Можно ли мне надеть лакированные сапоги до бёдер?

Лицо Софии бледнеет, и она моргает несколько раз. Я почти уверена, что она не совсем понимает серьёзно я или нет, что доставляет мне удовольствие. Если она хочет быть немного снисходительной, по крайней мере, я могу немного вывести её из равновесия.

Мой отец пристально смотрит на меня.

– Достаточно, Александра.

– Прекрасно. – Я меняю тему разговора, поворачиваясь к Белль. – Разве ты не рада, что твоя мать заставила тебя бросить эту раздражающую благотворительную деятельность в Африке, чтобы ты могла жить во дворце, есть жареную рыбу и посещать вечеринки с нами? Это всё так волнующее, не правда ли?

Глаза Белль расширились. Она открывает рот, чтобы ответить, но София прерывает.

– Я уверена, что Изабелла более, чем довольна своей ролью здесь. В Протровии для неё найдётся благотворительная работа.

Мой отец смотрит на меня.

– Ты могла бы заняться благотворительной работой в Протровии самостоятельно, Александра, – говорит он строго. – Целеустремлённость – вот, что тебе нужно, Александра, или ты всё ещё ищешь себя?

Моё лицо вспыхивает, и я сильно сжимаю в своих руках серебряные приборы.

– На самом деле, я не ищу себя… – начинаю, но Белль прерывает.

– Забавно, что вы такого мнения об Алекс, – говорит она. – Потому что я ей восхищаюсь.

Чего-чего?

Именно такое выражение на лице отца, с которым он смотрит на нас. Никто никогда не говорил, что восхищается мной, и уж тем более кто-то, как Белль.

Мой отец кладёт вилку.

– Пожалуйста, продолжай, Изабелла. Я хотел бы услышать о замечательных качествах моей дочери.

Он говорит так, как будто делает вызов, словно не уверен, что она может сказать обо мне что-то положительное.

Унизительно слышать такое от своего отца.

Прежде чем Белль начнёт заикаться, пытаясь что-то придумать, я отодвигаю стул и бросаю салфетку на тарелку.

– Всё в порядке, Белль. Я ценю твою попытку указать моему отцу, что я, возможно, могу быть не безнадёжным человеком, но я закончила с обедом. Я больше не голодна.

– Подожди, я собиралась сказать, что… – начинает Белль.

Мой отец прерывает, его тон резкий.

– Твою грубость не будут терпеть, Александра.

– Мою грубость? Ну, тогда я добавлю грубость в начала списка моих положительных качеств. Я сделаю мысленную заметку.

К чёрту моего отца и его новую невесту.

Я просто выхожу за дверь.

Когда я пролетаю мимо Макса, который стоит снаружи столовой, он зовёт меня по имени, но я отмахиваюсь от него.

– Я хочу, чтобы меня оставили в покое, спасибо, – говорю я, дрожащим голосом.

Макс идёт за мной, до комнаты, а я смотрю прямо перед собой. Я останавливаюсь у двери спальни, не поворачиваясь к нему лицом. Не позволю ему видеть, как я плачу. Никому не позволю видеть моих слёз.

– Мне не нужно, чтобы ты осматривал мою комнату.

– Твой отец слеп, – говорит телохранитель.

– Прости? – у меня сжалось горло. Я не собираюсь обсуждать жизнь моей семьи с кем-либо, но особенно с Максом.

– Эти стены тонкие, как бумага, – объясняет он. – И твой отец – слепой. Он не видит дальше своего носа, когда дело касается тебя.

– Что ж, это замечательно. Спасибо за ободряющие слова. Я рада, что мой позор во время ланча оказался занимательным для тебя.

– Александра, – начинает Макс, его голос на удивление нежен.

– Не называй меня Александрой, – срываюсь я. – Принцесса Александра. И не пытайся заставить меня почувствовать себя лучше, или не притворяйся, словно знаешь, что происходит в моей семье или в моей голове. Ты ничего не знаешь обо мне.

Затем я закрыла за собой дверь. 

– Моя сестра в своей комнате? – спрашивает принц Альберт. – Она не ответила ни на одно моё сообщение, – поясняет он. Они с Изабеллой стоят в коридоре возле спальни принцессы Александры. Принц Альберт поднимает трубку, чтобы показать, что она не отвечает.

Изабелла выглядит робкой.

– Ланч прошёл ужасно, – поизносит она, поглядывая на принца. – Я сожалею о своей матери.

– В этот раз была не только она, – указывает принц Альберт. – На сей раз, это был мой отец. У них с Алекс разногласия в последнее время. Хорошо, у них разногласия с тех пор, как я вступил в ряды Протровских ВВС.

– Понимаю, – произносит Изабелла. – Тем не менее, она была очень расстроена.

– Впусти нас к ней, Макс, – нетерпеливо приказывает Альби.

Я прочищаю горло.

– Принцесса просила не беспокоить.

Принц Альберт смеётся.

– Я её брат. Я беспокою её всё время. На самом деле, я почти уверен, что само моё присутствие беспокоило её большую часть наших подростковых лет.

Я скрещиваю свои руки на груди.

– Извини. Приказ принцессы.

– Приказ принцессы?! – её брат смеётся, сильно хлопая по моей руке, прежде чем попытаться обойти меня.

Я двигаюсь в сторону и встаю перед дверью, мои руки всё ещё скрещены.

– Сожалею.

– Серьёзно, мужик, она не настолько расстроена, – настаивает Альберт. – Она захочет нас увидеть. Она уже сцеплялась с моим отцом по этому поводу. Много раз, на самом деле.

– Боюсь, мне придётся придерживаться указаний принцессы. Пойми.

– Может быть, мы должны дать ей немного пространства, – предлагает Изабелла.

– Это была бы хорошая идея, – рекомендую я.

Но Альберт не отступает.

– Макс, ты же не собираешься физически помешать постучать в дверь моей сестры, не так ли?

– Прошу прощения, но да. Я помешаю.

Мы с принцем пристально смотрим друг на друга, прежде чем он уступает.

– Прекрасно. Это нелепо, но передай ей, что мы с Белль заходили.

– Передам.

Я жду в течение часа, прежде чем стучу в дверь принцессы.

– Уходи, Альби.

– Это не ваш брат, принцесса. Это я.

– Хорошо, уходи, Джеймс.

Я осматриваю пустой коридор, прежде чем открыть дверь и войти внутрь комнаты, закрыв плотно дверь. Принцесса Александра растянулась на кровати на животе, её ноги задраны вверх, на ней надета самая маленькая шёлковая чёрная комбинация, какую я когда-либо видел. Она смотрит что-то по своему телефону, и когда замечает меня – вскрикивает.

– Что ты здесь делаешь?

– Пойдём.

– Прости? Ты не слышал, когда я сказала тебе уходить?

– Я слышал тебя.

– Так что ты делаешь, находясь в моей комнате?

– Я пришёл сюда, чтобы сказать тебе кое-что.

– И что же?

– Прежде чем я скажу, ты должна вытащить свою задницу из этой кровати и перестать дуться.

Она прищурилась.

– Убирайся из моей спальни.

– Этого не случится, милая, – говорю ей. Я прохожу через комнату и сажусь на кровать.

Глаза принцессы становятся, как блюдца.

– Ты сидишь на моей кровати. Ты вошёл в мою комнату после того, как я сказала тебе уйти и сел на мою кровать, как будто это твоё место.

– Верно.

– Ты что, совсем сошёл с ума? – спрашивает она. – Если ты сейчас же не покинешь мою комнату, я закричу.

– Разве ты не хочешь узнать, что я пришёл тебе сказать?

Она тяжело выдыхает.

– Отлично, Джеймс. Если это выведет тебя из моей комнаты, тогда да. Я была бы рада узнать, что такого важного ты должен мне сказать прямо сейчас.

– Я пришёл сюда, чтобы сказать тебе – ты одна из тех людей, кто не позволит идиотскому комментарию отца унижать себя. Я думаю, что Принцесса Александра, которую я знаю, не позволит ничему задеть её чувства. – Я полностью перехожу черту, говорю самонадеянно и без разрешения. Сколько границ я пересёк?