Я хотел Кейт.

Я хотел, чтобы она сидела рядом со мной в кабине моего грузовика или в моей лодке, или на моей кровати — или на самом деле где угодно, потому что не имело значение местонахождение, когда я был с ней. Мне хотелось слушать ее мечтательную болтовню о парочках, которые она шипперит. Хотелось показывать ей созвездия, лежа под открытым небом, и смеяться, и разговаривать до тех пор, пока голос одного из нас не охрипнет. Потом мы бы разговаривали по-другому — целуясь до тех пор, пока ее дыхание не становилось бы моим, а мое — ее.

Я старался не надеяться, даже притупил эмоции тогда, когда поцелуй закончился, но после бессонной ночи решил, что должен рассказать ей о своих чувствах. Моя привязанность набирала пугающие размеры, и избегание Кейт в таком случае не могло подавить чувства, я понимал, что сдерживать их больше не смогу.

Так я думал до того, как увидел ее с Пекером.

Я старался изо всех сил не взорваться, когда она попыталась поговорить со мной о том, как, без сомнения, успешная практика поцелуев помогла ей быть более уверенной с Миком. Я чувствовал себя таким разбитым и подавленным, что не мог смотреть на нее. Я продолжал уверять себя, что не должен на нее злиться, ведь суть нашей сделки предельно ясна. Я повелся на нее добровольно, но все равно ужасно злился.

Потом Кейт сидела с Пекером на обеде, что только добавляло соли на рану. День в школе проходил бессмысленно, потому что на занятиях я совершенно не мог сосредоточиться.

Какой же я дурак: все еще цеплялся за крошечный проблеск надежды, что, когда мы окажемся вдвоем в моей лодке, я сделаю так, что она увидит во мне не просто друга, и поймет, какой крутой парой мы могли бы стать. И тогда Кейт передумает. Выберет меня.

Пока я, затаив дыхание, наблюдал за входом в школу и ждал Кейт, на мой телефон пришло сообщение от нее.

И болезненно очевидно стало то, что я не нужен ей так, как она мне.

Я потерял ее, хотя, что еще хуже, она никогда и не была моей.

Я посмотрел на телефон и перечитал сообщение.

Кейт: Понимаю, насколько лицемерно поступаю, но я не смогу пойти на тренировку сегодня. Мне нужно личное пространство.

Ага, личное пространство, свободное от меня для того, чтобы быть с Миком. Я слегка недолюбливал этого парня раньше, но сейчас испытывал просто грандиозную ненависть.

Я залез в грузовик, захлопнул дверцу и выехал со школьной парковки. На озере я не смогу не думать о Кейт, поэтому поехал домой, где хотел страдать в одиночестве.

Как только зашел в дом, захотелось отвесить самому себе пинка за то, что не пошел на тренировку, или за то, что не проверил гараж, прежде чем зайти.

Папа сидел за столом, несколько документов лежало перед ним. Он заметил меня, прежде чем мне удалось пробраться наверх в свою комнату.

— Привет, сын. У меня новое дело. Ты бы подошел, посмотрел. Разобрался бы с тем, с чем тебе предстоит иметь дело летом.

Я подошел к нему. Слова в документах расплывались перед глазами. Я понял, что хочу быть с Кейт, хотя не мог этого добиться. И, вероятно, это понимание открыло часть меня, где были спрятаны все желания. И они хотели вырваться и заявить о себе. На сегодня я уже отхватил свое, хуже быть не может.

Я прочистил горло и посмотрел на отца.

— Я не хочу быть адвокатом. Я хочу быть частью команды по гребле и изучать морскую биологию. Возможно, я возьму дополнительные курсы по астрономии.

— Если гребля так важна для тебя, ты можешь быть в команде. Но выбранная тобой специальность не поможет попасть на юридический факультет. И они уж точно не будут впечатлены дополнительными курсами по астрономии.

Разочарование бурлило внутри, угрожая вырваться на свободу, но я знал, что крики только толкнут этот разговор на взрывоопасную территорию.

— Что ж, если ты не слышал, что я сказал вначале, повторю: я не хочу быть адвокатом, так что учеба на юридическом — пустая трата времени.

Отец поднял на меня взгляд, в его глазах кипел гнев и раздражение.

— Я знаю, что это тяжело. Но мужчины семьи Каллиан — адвокаты. Это у тебя в крови. Не это ли обеспечивает твою жизнь? Моя работа позволяет тебе каждый день валять дурака на озере.

Я проигнорировал последнюю часть его высказывания, стараясь сохранить суть нашего разговора.

— Я ценю все, что ты делаешь для меня, действительно ценю. Но это не значит, что я собираюсь провести всю оставшуюся жизнь, работая тем, кем не хочу быть.

Отец поднялся и навис над столом, застыв в устрашающей позе.

— Если ты полагаешь, что я буду платить за твое обучение и потакать твоей прихоти, ты ошибаешься.

Я выпрямился и посмотрел ему в глаза.

— Тогда тебе придется свыкнуться с мыслью, что твой единственный сын будет учиться в местном колледже.

Он прищурил глаза, желваки заиграли на его скулах.

— Откуда это взялось? Из-за той девчонки, с которой ты проводишь время? Мама сказала, что вы близки. Только не говори, что упустишь возможность учиться в престижном университете, чтобы быть со своей школьной подругой. — Его тон ясно дал понять, какой смешной и жалкой ему видится эта идея.

Мои легкие словно наполнились сталью, вдруг стали невыносимо тяжелыми.

— Если бы Кейт была моей девушкой, я мог бы так поступить. Но она сама никогда бы не попросила меня оставить дело, которое мне нравится — она поддерживает мое стремление идти к своим мечтам. И правда такова, что я думаю так уже долгое время. Не хотел разочаровывать тебя или выводить из себя. — Я вскинул руку. — Мы с мамой ходим вокруг тебя на цыпочках, пытаясь не создавать лишнего шума, беспорядка и проблем, чтобы ты был доволен и счастлив. Но я не могу жить так вечно. И, более того, не обязан. Так же, как и мама.

Красный цвет окрасил его лицо, гнев достиг точки кипения.

— Если ты думаешь, что я позволю тебе просто так испортить свою жизнь…

— Пол, — мама зашла в комнату, — попробуй просто выслушать его. Прислушайся к тому, что он говорит. Один-единственный раз выслушай.

— Ты слишком долго с ним нянчилась, — хлестко ответил ей отец, а затем указал на меня пальцем. — Ты проходишь летнюю стажировку и получаешь юридическое образование. Разговор окончен. Похоже, придется вернуться в офис вместо того, чтобы провести дома тихий вечер, как я хотел. — Отец собрал со стола все документы и сложил под руку. — Надеюсь, вы оба довольны.

На этом он поспешно вышел из комнаты. Хлопнул дверью кабинета и пронесся по коридору.

Я провел рукой по волосам и выдохнул.

— Все прошло на ура.

— Он успокоится и после будет готов здраво рассуждать, — ответила мама, направляясь ко мне.

— Мы же говорим об одном и том же человеке, верно? Он придумает тысячу и один аргумент, чтобы доказать свою правоту. И ни я, ни ты не сможем поменять его решение. Я очень ценю твою поддержку, но тебе лучше не провоцировать папу, и в следующий раз просто согласиться с ним. — Я развернулся, чтобы уйти, но мама остановила меня, положив на плечо руку.

— Если ты можешь быть смелым, то и я могу. Мы не можем ходить вокруг отца на цыпочках все время. Однажды он поймет: наличие семьи предполагает, что ее члены живут рядом и шумят, а иногда даже устраивают беспорядки и имеют свои проблемы.

Я отрицательно покачал головой.

— Я не смелый человек.

Если бы я был таким, то сказал бы Кейт, что действительно чувствую. Я бы не позволил ей пойти на выпускной с каким-то идиотом, который даже не осознавал, каким счастливым ублюдком он являлся.

— Купер?

Я обернулся и наткнулся на Эмбер. Поскольку в этом году мы едва перекинулись парой слов, я боролся с желанием задумчиво потереть подбородок из-за ее внезапного появления рядом с моим шкафчиком. Ее тревожность смутила меня еще больше.

— Да?

— У тебя есть пара на выпускной?

— Я не иду на выпускной, — ответил я.

Она посмотрела вниз на свою обувь.