Была ли необходимость добавлять последнюю часть? Завершу нашу сделку и потом свалю к черту из этой безумной ситуации? С этой точки зрения, только после этого смогу спокойно спать по ночам, чего мне определенно не удавалось сделать в последние несколько недель. Я все сильнее желал узнать, насколько далеко зайдет Кейт в своей миссии.

— На самом деле, я был бы не против начать отношения, но ей это не интересно. Скоро выпускной, затем поступление. Она не хочет серьезно связываться с кем-то.

Выражение лица Пекера стало слишком довольным, когда он услышал эту новость. Помощь в привлечении парня для Кейт уже не была вызовом. Это стало больше напоминать болезненную затяжную пытку. И на самом деле, мне казалось, что было бы гуманнее, если бы мне просто вырывали ногти один за другим. По крайней мере, у этого действа был бы конец, ведь количество ногтей ограничено.

— Так что, будь добр, облажайся, — сказал я. — Желаю тебе быть полным мудаком, чтобы Кейт наконец поняла, что ей будет лучше со мной.

Последние слова не были частью плана, они вырвались сами собой. Но их правдивость потрясла меня. Я сделал для Кейт все возможное, все, что она хотела. Сейчас остается надеяться, что глупец напротив меня облажается по полной, чтобы она увидела во мне не просто друга.

Но я не собирался обнадеживать себя этой мыслью.

На протяжении следующих нескольких дней я избегал Кейт, как только мог. Я написал ей, что тренировки отменяются, потому что мне нужно разобраться с семейными делами.

Кейт ответила, что с трудом верит, будто мне известно, каково это — брать перерыв от тренировок, связано ли это с семейными делами или чем-то другим.

Несмотря на свое сильное желание, я ей не ответил. Вместо этого заставил себя сконцентрироваться на образе, где она стоит в школьном коридоре, а рядом Мик, обнимающий ее; где они сидят рядом за обедом — их тесная близость въелась мне в мозг, поэтому я решил использовать это во благо себе.

Когда я заметил Кейт на парковке днем в четверг — на том же месте, что и несколько недель назад — я сказал себе, что пойду к своему грузовику, не оглядываясь, сяду и уеду так быстро, как только смогу.

Конечно же, мое тело не послушалось голоса разума, машинально направляясь в ее сторону.

Наши взгляды встретились, и она грустно улыбнулась, отчего захотелось упасть на колени. Без раздумий я спросил ее:

— Что случилось? Он обидел тебя?

Она посмотрела на меня в недоумении.

— Он?

— Пек… Мик.

Кейт поджала губы, словно боролась со своими эмоциями, и я решил, что убью его. Как иронично: после мне бы потребовался хороший адвокат, но подумаю об этом позже.

— Ты обижаешь меня, — ответила она.

Кровь застыла в жилах, резкий переход от злости к чувству вины скрутил все внутренности.

Кейт подняла руку к волосам и начала накручивать прядь на палец.

— Я видела тебя на озере вчера после школы, когда была там с Миком. Я недостаточно быстра и не подхожу для твоих тренировок?

В груди зародилась боль от надломленности ее голоса.

— Я думала, что делаю успехи в гребле. Но я буду работать еще лучше, — сказала она, глядя на меня умоляющим взглядом. — Я буду серьезнее относиться к тренировкам с этих пор, обещаю. Постараюсь не называть тебя тренером Ворчуном, как бы ни был силен соблазн.

Я помотал головой.

— Дело не в тебе.

— Правда? — Ее черты обострились, во взгляде появилось неожиданное пламя, и, Господи, помоги мне, я испытал вспышку желания. — Ты собираешься отшить меня таким жалким способом? Знаешь, каждый, кто говорит вот так, самый настоящий засранец.

Я взъерошил пальцами волосы, решая бросить все это дело. В конце концов, я выполнил свою часть сделки и сказал Мику то, что он хотел услышать. Несмотря на то, как сильно старался держаться подальше от этой драмы, я оказался в самой ее гуще из-за этой девушки. С моей стороны было умно переключить внимание на первоначальные цели — тренировки, и не позволить выбить себя из равновесия окончательно.

Но игнорировать напряжение между мной и Кейт? Это бы съело меня изнутри. Попытка игнорировать ее и так за прошедшие дни уже заставила меня почувствовать это. Поддавшись безумной магнитной тяге, я перешагнул через бордюр и сел рядом, подвигая ее своим бедром.

— Я не разрываю наши отношения. Мне просто нужно личное пространство.

— Ладно, но помнишь, как я сказала, что ты мой единственный друг? Никакого давления, но я нуждаюсь в своем друге. — Она сильнее нахмурилась. — Хорошо, возможно, я и давлю, но знаешь что? Мне все равно. Ты не можешь просто отшить меня с жалким оправданием, типа тебе нужно пространство. Друзья разговаривают друг с другом. — Она скрестила руки на груди, желая начать переговоры. — Так что, говори.

Я хотел сказать, что ее логика ошибочна, но не смог бы объяснить, почему мне потребовалось пространство, не признавшись в чем-то большем. К примеру, в том, что не могу перестать думать о ней, о ее смехе, улыбке, даже о ее фанатских увлечениях. Что не хочу, чтобы она проводила свое время с Пекером, потому что мечтаю, чтобы она выбрала вместо этого меня.

Я почти испортил нашу дружбу. Поскольку Кейт заявила, что я ее единственный друг, я бы был полным придурком, позволив своим эгоистичным желаниям затмить ее искренние. К тому же, о ее желаниях я знал с самого начала.

Я сцепил руки за шеей и посмотрел вокруг — очевидно, включилась паранойя. Она говорила свободно, а меня беспокоило, не мог ли кто-то нас услышать.

— Как насчет того, чтобы отправиться на озеро, но не для тренировки. Просто побудем там, расслабимся и забудем обо всем хоть на время. — Кейт уставилась на меня. — Только, конечно, если ты не ждешь Мика?

— Да. То есть, нет. То есть, нет, я не жду Мика, и, да, мне нравится твоя идея насчет озера. Я только напишу маме, что меня подвезут. Ты же после подвезешь меня домой?

Я чуть не облажался и не выдал себя с головой, сказав, что ее я отвезу куда угодно, нужно только сказать.

Кейт

Я сказала себе просто радоваться тому, что мы с Купером наконец-то снова разговариваем. Однако в кабине его грузовика чувствовалось нечто неосязаемое. Не приведение или какое-то другое паранормальное ощущение. Нет, скорее, в воздухе витало все невысказанное напряжение, которое затрудняло нашу беседу.

Прошедшие несколько дней я провела как на иголках, уверенная, что Купер собирается повторить поступок Эмбер и просто слиться, слишком легко вышвырнув меня из своей жизни. Всепоглощающее чувство одиночества захватило меня полностью, из-за чего появились проблемы со сном. Я переживала, что была слишком навязчивой или сделала что-то неправильно, хотя мне так сильно не хотелось сделать что-то, что испортит нашу дружбу. Меня поражало, как я смогла так быстро привязаться к Куперу. Прошло ведь всего две недели нашего постоянного общения. И мне было жизненно необходимо знать, что между нами все в порядке. Эта необходимость порождалась отчаянием, которого я не испытывала с тех пор, как не стало папы.

Я постучала пальцами по ноге, пытаясь придумать, как заполнить тишину, быстро превращающуюся в неловкость. Пока я думала, услышала песню, играющую по радио. Наклонилась и сделала звук громче.

— Хм-м-м.

— Что? — спросил Купер.

— Сперва мне показалось, что эта песня играла в одном из эпизодов с Хейлиджа (Примеч.: совмещение имен пары Элайджи и Хейли) из «Первородных», но это не она.

— Это тот сериал, после просмотра которого ты дала имя своему домашнему дракону?

Теплота окутала мое тело. Он запомнил.

— Да. Даже Клаус — тот, который вампир — шипперит их, что, конечно, немного затрудняет всё, поскольку у нее от него ребенок. Во мне теплилась надежда, что после того, как Элайджа и Хейли переспят, чего я ждала капец как долго, мы сможем считать их пару каноном, но, конечно же, все не так просто.