— Фи, как такое могло произойти. — Чей-то резкий возглас заставил меня повернуть голову. Пэрис, Эмбер и остальная часть их компашки пялились на нас с Кейт. Сказать, что они выглядели не сильно счастливыми, разглядев, как близко мы стоим друг к другу, значит, ничего не сказать.

Кейт тоже обратила на них внимание, и спокойствие, которое я помог ей обрести, вмиг улетучилось.

Почему их это заботит? С Пэрис я ходил на физику, и, надо сказать, весь семестр мы лишь флиртовали друг с другом, и, кроме того, на одной из вечеринок два месяца назад мы немного целовались, ничего больше не происходило. Ее не интересовали продолжительные отношения, она — тот тип девушек, которые, как по дуновению ветра, меняют одного парня на другого. С Эмбер же я дружил по большей части потому, что мы были соседями. Но в этом году мы едва ли обменялись парой фраз. Справедливости ради скажу, что она была больше удивлена, чем зла, в отличие от остальных. И мне показалось, что в ее глазах промелькнуло что-то вроде… сожаления?

Кейт развернулась в моих руках, прижавшись грудью к моей груди. Ну, вообще-то ее грудь дотронулась до верхней части моего живота, но я притворился, что не заметил этого. Похоже, кое-кто преуспевает в притворстве.

— Я же говорила, она меня ненавидит, — сказала Кейт.

— Не обращай на них внимания.

Ее ни капельки не успокоили мои слова, как тогда, когда мы были вдвоем в моем грузовике. Я прижал ладонь к ее щеке, возвращая ее взгляд обратно на себя.

— Я думал о концовке. — И поскольку она не поняла, добавил: — Шутки о курице, переходящей дорогу. Только я переделал вопрос: почему курицы перешли дорогу?

— Почему?

— Потому что у них отсутствуют собственные мысли, и все курицы повторяют друг за другом.

Улыбка появлялась медленно, но когда она стала полной, черты лица Кейт преобразились, возвращая мне девушку с самой заразительной улыбкой, девушку, которая любит вязаные шапки, любит разговаривать со своим питомцем ящерицей и любит шипперить ТВ-парочки с таким воодушевлением, которого я еще ни у кого не встречал.

— Спасибо, напарник.

— Хм, люблю, когда ты используешь прозвища.

Она рассмеялась, а я быстро взглянул в сторону девушек. Им удалось ее задеть, но сейчас они уже переключились на обсуждение других ребят.

Я поморщился, когда заметил, что Пэрис направилась к Пекеру. Она прямо-таки повисла на нем. Учитывая их историю и то, что я знал об этой девчонке, подозреваю, что типажом девушки Пекера больше является Пэрис, чем Кейт. Кейт для него слишком хороша, это очевидно, но знаю, что мне вряд ли удастся ее переубедить.

— Что? — спросила Кейт, и непослушная прядь волос снова упала ей на глаза. Благодаря сегодняшнему опыту, я точно знал, что ее волосы такие же мягкие, какими кажутся. Хотелось снова прикоснуться к ним и заправить ей за ухо, но нужно сдерживать себя, чтобы не забыть о главном, что это всего лишь игра. Чтобы не забыть о границах.

Посмотрев поверх ее плеча, я увидел, что Пекер скучает в компании Пэрис. Это нам только на руку. Должно быть. Так ли плохо с моей стороны надеяться на то, что он найдет пару на выпускной сегодня, и тогда Кейт забросит свой план, и все закончится без ее разбитого сердца?

Клянусь, если он обидит ее…

Кейт прикоснулась ладонью к моей щеке так, как это сделал я минуту назад.

— Почему петух переходит дорогу?

Я на секунду растерялся, затем спросил:

— Почему?

— Чтобы полапать курочек за их попки.

Я рассмеялся.

— Думаю, ты выиграла.

— Ну, ты выглядел так, будто готов кого-то убить. Я подумала, надо поднять тебе настроение и разрядить обстановку.

— Настроение официально поднято.

Я как раз хотел сказать ей, что у нас появились зрители, включая парня ее мечты, но подумал, что это вызовет еще большее волнение. Так у меня появилась, по крайней мере, еще пара секунд с расслабленной Кейт. Я зацепил прядь волос, намотал на палец и склонился ближе к ней. Еле ощутимо поцеловал ее в щеку и прошептал:

— Хочешь уйти отсюда?

Она облизала губы, и я едва не застонал. На какую-то долю секунды весь окружающий мир потерял значение, но затем она перевела взгляд в сторону. Понимание озарило ее черты, и она смяла в кулаке мою футболку, а затем придвинула ближе к себе так, что наши носы соприкоснулись.

— Определенно.

Мне следовало бы отвезти Кейт прямо домой, так как было уже почти одиннадцать. Но она сказала, мы можем гулять до половины двенадцатого. Ну, а если бы я вернулся домой и пошел спать, то после наступило бы завтра, а к завтра я еще пока не был готов. Так что мы захватили по банке газировки и пошли к ближайшему причалу. Сели с краю, и Кейт начала болтать ногами.

— Я пытаюсь вспомнить, какой из этих домов твой. Я знаю, он у причала, на котором мы обычно гуляли, но там их три, и все выглядят одинаково. — Она скосила на меня взгляд. — У него зеленая отделка? Конечно, я не смогу разобрать цвет с этого места.

— Голубой дом. — Я указал на него. Свет горел в большинстве окон, несмотря на то, что, как я знал, отец, скорее всего, еще в офисе, а мама в своей комнате читает или смотрит телевизор в одиночестве. — Пятый с того края.

Кейт считала шепотом, пока ее палец не остановился на нужном доме.

— Он милый. С виду кажется огромным.

— Когда-нибудь я покажу тебе его изнутри.

Когда-нибудь, когда отца не будет дома. С тех пор, как я не проявляю особой радости по поводу практики, которую он устроил, наши отношения стали прохладными, нежели обычно между нами. Могу только представить, как он отреагировал бы, скажи я ему, что действительно думаю на этот счет и насчет будущего, которое он мне приготовил.

— Думаю, мне понравится. — Дерево скрипело под нами, пока Кейт продолжала болтать ногами. Должно быть, вся эта безудержная энергия гудит только над поверхностью воды. Ее голова запрокинута к небу. Сегодня убывающая луна, и она проливает достаточно света, бросая бледно-желтое сияние на лицо Кейт. — Ты до сих пор знаешь все созвездия и истории всех звезд?

— Нет.

Она повернула ко мне голову.

— Лжец.

— Во Вселенной миллионы и миллионы звезд. Ты считаешь, что я знаю историю каждой из них?

— Правда ли, что большинство звезд, которые мы видим, уже мертвы? Потому что это очень грустно, и я предпочитаю думать, что они до сих пор там, светят нам своими маленькими попками.

— Свет движется примерно со скоростью триста тысяч километров в секунду, что нереально быстро, но звезды расположены так далеко, что даже свет от ближайшей звезды достигает Земли лишь спустя годы.

Кейт с неодобрением на меня посмотрела.

— Так ты сейчас говоришь, что они мертвы, вместо того, чтобы поддержать мою более счастливую версию?

— Я говорю тебе факты.

— Ладно, — ответила Кейт голосом, дающим понять, что она расстроена по поводу этого. — Пусть будет так.

— Ты разрешаешь фактам существовать? — И прежде, чем я переключился на другую тему и начал лекцию о том, почему факты остаются фактами, не зависимо от того, принимаете вы их или нет, я вернулся к предмету нашего разговора. — Но не печалься заранее. Я не закончил. У звезд огроменная продолжительность жизни, и в зависимости от размера мы можем говорить о нескольких миллионах, даже триллионах лет. Так что, нет, ответ на твой вопрос, несмотря на общепринятое мнение, которое не соответствует доказанным фактам, — это неправда. Некоторые звезды, которые мы видим, могут быть мертвы, но большинство из них, говоря твоими словами, до сих пор светят нам своими попками.

— Я думала, что ты не знаешь их истории.

Часть меня хотела закричать от бессилия, а другая — прижать ее к себе и обнять. Должно быть, нюхая ее духи, я потерял пару клеток своего мозга.

— Рада, что мы прояснили это. — Кейт сделала глоток газировки и поставила с грохотом банку обратно. — А теперь покажи мне созвездия, потому что я знаю, что ты знаешь их. У тебя до сих пор установлено то приложение?