Самим оркам это было, как ни странно, в новинку. С одной стороны, это противоречило их обычаям и принятому гулдурскому матриархату. Вместе с этим, резонно переворачивался весь их внутренний мир, мировоззрение. Предпочтение исключительно редких женщин своего племени сменилось на беспорядочные связи и допущение сексуального насилия, которое, до Кхамула, даже в голову им не приходило.

     Обрадованные орки начали зверски насиловать пленных женщин в специально отведенном для этого дела помещении, что сразу же привело к массовому бунту рабов-мужчин. Первая волна "возмущения" была неплохо и без потерь подавлена грубой силой орков-надзирателей, но Кхамул и Ерджей поняли, что люди просто так не остановятся.

     Тогда назгул привел рабов к зданию, которое окрестил Паучьим Логовом — именно там съели заживо Улгуза-Хранителя разбуженные раньше срока мелкие твари. Кхамул знал зачинщика бунта, а потому привел его и его ребенка на крышу Логова.

     — Вы неблагодарные твари! — провозгласил назгул стоящим на коленях рабам. — Вам сохранили жизнь, вам дали кров!.. Однако, вы жаждете нас перебить! Но ничего. Я знаю, как показать вам будущее дорожки, на которую вы ступили.

     После этих слов Кхамул открыл люк сверху каменного склада и швырнул туда ребенка.

     — Нет!!! — бросился было зачинщик бунта, но Кхамул сам схватил его и, используя куда более развитую физическую силу, прижал человека к люку, заставив смотреть вниз.

     Сперва слышился испуганный младенческий крик вперемешку с плачем, но потом — истошные вопли самого настоящего ужаса. То, что происходило в Логове, было едва видно из-за сплошной темноты, но тем страшнее было для отца.

     Бывший зачинщик начал безуспешно вырываться, кричать и вопить, что и было нужно назгулу, посматривающему на остальных перепуганных рабов.

     Подросшие пауки, уже разросшиеся до размеров с человеческий кулак, облепили оцепеневшего от их яда младенца и стали плести куколку, плотоядно предвкушая скорое угощение.

     Кхамул дал сигнал — и орки схватили оцепеневшего от ужаса зачинщика бунта и бросили его вслед за своим чадом. "Традиционно" поднялись крики и вопли, свидетельствующие от попытках сбросить с себя нагнанных голодных пауков, но уже давно четверть всей небольшой башни была заполонена прочной, вязкой, липкой паутиной, не дающей разбиться и шевелиться.

     Вскоре рядом с первой, маленькой куколкой, возникла вторая, большая. Хотя яд обездвиживал жертву, она все чувствовала, видела и понимала.

     Животный ужас стал главным порабощающим оружием Кхамула, которое, впрочем, и его самого порядком пугала. Его пугали пытки, боль, которую он сам причинял и смертные казни, которые он провозглашал. Однако эффект от жестокости был колоссальный! Среди орков пропорционально жестокости росли страх и уважение. Создавался порядок небывалой силы! У орков появилась дисциплина и хоть какие-то понятия о правилах поведения "на людях".

     Запуганную и никогда не видевшую такого уровня жестокости толпу разогнали по своим норам, а довольный результатом Кхамул поспешил вернуться к делам, но его быстро настиг Ерджей, схватив под локоть и оттащив в сторону.

     — Что ты творишь?! — шепотом спросил он.

     — А что я не так сделал?

     — Ты смеешься надо мной?! Ты только что убил ребенка!!! Ты че вообще делаешь?!

     — Эй, тихо. Остынь — попытался утихомирить его назгул.

     — Пусть даже это программный код, мы не имеем право относиться к неписям, как к свиньям!!! Это... Это похоже на нацизм! Это уже не игры, Кхамул! Да, они - просто программный код, но они же словно живые!!!

     Ухмыльнувшись, Кхамул заглянул в глаза Тутучке и произнес с холодом в глазах:

     — Я приведу орков к величию, Ерджей! Я стану тем, кто запомнится на сервере! Из животных создать высшую расу, стать настоящим правителем, возвеличить свое имя на пьедестал у этого народа, который я приведу к победе! Вот чего я хочу, игрок. И запомни: они - не подделка. Они реальны!

     Ерджей побледнел и отступил, глядя в зловещие светящиеся глаза Кхамула.

     — Ты хоть понимаешь уже грань между реальностью и игрой?.. Это все ненастоящее, кретин!!!

     — Это не так. Здесь ВСЕ реальнее, чем там, откуда мы пришли! — оскалился назгул звериной ухмылкой.

     — Так поэтому ты... И эти убийства — это не вынужденная мера, а твоя личная прихоть! Да плевал ты и на Саурона, и на этот Гулдур — ты просто хочешь крови!!!

     — Все верно, за исключением одного... Я не маньяк-убийца. Я — слуга истинного Зла. Поэтому я подчиняюсь Саурону. Поэтому мне важен Дол Гулдур и эти орки, в том числе и ты.

     — Как я могу быть уверен, что ты не психопат? Может, тебе в голову взбредет и меня в подвале с пауками запереть?!

     — Не взбредет.

     — Докажи!!!

     — Ты — мой единственный друг.

     Ерджей поумерил пыл, недоверчиво покосившись на назгула.

     — Пока ты таковым мне являешься, я тебя никогда не предам. Я все могу понять и вытерпеть. Все, кроме предательства. Его я не переношу и не прощу себе его — Кхамул протянул руку Тутучке — пожалуйста, будь моим товарищем по оружию! Вместе мы добьемся для своего народа таких побед... Что достигнем величия, достойного настоящих королей.

     Через несколько дней стало ясно, что девушки беременны — орки беспорядочно насиловали их всех по нескольку раз за день. Этот факт стал крайне любопытен для назгула. У Дол-Гулдура скоро появятся продолжатели дела!!!

     Хозяйство тем временем развивалось успешно в окрестностях Гулдура. Вокруг крепости рабы под руководством орков образовали поля, загоны для скота, фермы.

     Девушки начали сопротивляться. Нежелание носить ребенка тварей и продолжать служить средством утех и детопроизводства, некоторые из заключенных пытались убить себя, что привело к еще более жесткому их заковыванию в цепях со стороны орков.

     Женщин кормили через силу, часто применяя угрозы и физическую силу. Одной из главных целей орков стало новое потомство, добытое неважно какими средствами.

     Тем временем Кхамул отказался от идеи захватить еще пару селений — эксперимент он планировал закончить с малым количеством рабов, и только потом провести тотальную экспансию.

     Одновременно он вел переговоры с Эребором и молился за победу Мордора в войне. Детей же он решил перевоспитать, разделив тех на три класса — детей до пяти лет, до десяти и до пятнадцати.

     Самыми маленькими и растущими в прямом смысле на глазах, занялся Ерджей, попытавшись состряпать на листе пергамента стандартную пропаганду. Средними и старшими же занялся сам Кхамул, стараясь не применять никакой силы, но, зная сектантские в реальном мире схемы и их способы завлечения, стал использовать на практике полученные в теории знания. Последнее пока что результатов не давало. Дети сопротивлялись и боялись орков, но назгул чувствовал, что он на верном пути.

     К работникам по его приказу так же стали постоянно читаться какие-то нотации, пропагандистские теории и лозунги. Была выдвинута даже версия теории расового превосходства орков и их божественной сущности, во что с трудом поверили даже сами орки, что послужило для Кхамула звоночком, мол, перебарщивать не стоит. По крайней мере, не так резко, поэтому назгул сбавил обороты.

     В то же время, на фоне интенсивного ресурсного обогащения Дол Гулдура ввиду использования рабского труда и ведения выгодной торговли.

     Продолжали общаться по Палантиру Кхамул и Гимли. С удивлением гном узнал о связи назгула с мордорской шайкой и достаточно долго не мог решиться поговорить с гулдурцем. Однако благодаря укрепляющейся торговли и намека на дружбу, эреборец все же вызвал Кхамула на серьезный разговор.

     — Привет, Кхамул.

     — Приветствую. Случилось что?