— Мы встретились впервые около пяти лет назад, — вполголоса ответил мистер Эванс. — Он тогда только остепенился и решил начать зарабатывать на жизнь честным трудом. Торговал тканями с Юга, но после того, как завал на перевале Чатрапонг был расчищен, цены на них сильно упали. Денег на семью Уильяму не хватало, а тут еще сын родился. Однажды мы выпили в кабаке «Пьяный бегемот» и разговорились. Он узнал, что я раньше провозил контрабанду из Сигурё через границу с Нордландией. Но за несколько месяцев до нашей встречи местная полиция утроила серию облав, и мое дело накрылось медным тазом. Тогда-то и родилась идея перевозить товар из Яматай через Рокухару. У Уильяма был начальный капитал, у меня — опыт. Вскоре наши дела пошли на лад, и мы разбогатели. Не было больше смысла самим заниматься перевозками. Мы нашли толковых ребят и сделали из них сплоченную команду. Все пошло нормально до недавнего времени. И вот Уильям…

Мистер Эванс печально шмыгнул носом.

— Чем он занимался до встречи со мной? Я доподлинно не знаю. Однако он был знаком со многими криминальными личностями. Да и «Пьяный бегемот», в котором мы встретились, не для благопристойной публики. Одно время среди наших знакомых ходили слухи, что в молодости Уильям состоял в банде наемных убийц «Дикие кинжалы». Но насколько они правдивы, я не знаю.

Вестэль задал еще несколько вопросов, и вскоре разговор был окончен. Когда дверь за мистером Эвансом захлопнулась, Лидия обошла стол и плюхнулась в кресло, в котором он сидел.

— Он подходит по всем параметрам. Мотив есть: после смерти партнера, он получает его долю в их общем деле. И у него нет алиби: он утверждает, что заснул сразу же после ужина для того, чтобы встать пораньше. Во время убийства никто его не видел.

— А как же насчет самой возможности совершения преступления? — задумчиво спросил ее Вестэль. — Эванс довольно щуплый. Он вряд ли смог бы проткнуть живого человека столовым ножом с первого раза. Ему не хватило бы ни силы, ни мужества.

— Может быть, он притворяется? — беспечно предположила мисс Деллоуэй. — Или же у него раздвоение личности? Я как-то читала одну книгу, в которой у одного человека их было целых семь, и при этом ни одна из личностей не знала, что делает другая.

— Это было бы слишком просто и одновременно слишком фантастично, — равнодушно произнес маркиз. — Передайте слугам: следующим пусть зовут Джонса.

Оберон Джонс вошел в кабинет следователей, словно к себе домой. Казалось, он заполнил своей фигурой всю комнату. Первым задавать вопросы начал Вестэль. Данные о личности самого допрашиваемого подтвердились. Однако когда вопросы начали касаться покойника, горячий нрав мистера Джонса дал о себе знать. И на этот раз рядом не было Его Светлости, чтобы успокоить мужчину.

— Где я был вчера между десятью и двенадцатью часами вечера? А может быть, вы мне лучше скажете, где в это время находились вы? Какого черта, — взревел Оберон, — я должен отвечать на вопросы молокососа и благородной девчонки, которые сами еще не доказали свою непричастность к убийству Блума!

И чтобы его слова казались более весомыми, Джон навис над столом и стукнул по нему пудовым кулаком.

— Успокойтесь, — ледяным тоном произнес Вестэль, чем немного остудил пыл мужчины, не привыкшего получать отпор. — Что до меня, то в это время я находился не один. Мою комнату кто-то разгромил. Так как час был поздний, я не хотел ждать приготовления новой постели и заснул в кровати своего камердинера. Адальберт Ольфсгайнер лежал рядом на раскладушке. Его сон очень чуток. Если бы я страдал лунатизмом и убивал во сне людей, то он бы проснулся. Что до мисс Деллоуэй, то у нее физически не хватило бы сил проткнуть человеческую плоть ножом с круглым концом.

Джонс громко фыркнул, выказывая свое недоверие, но все же сел обратно в свое кресло.

— …в кровати своего камердинера? — растерянно повторила Лидия. — Но он же…

Вестэль метнул в её сторону предупредительный взгляд. Конечно, совместная ночевка в одной комнате юноши и девушки (пусть она и одета, как мужчина), с какой стороны не посмотри, выглядит неприлично. Однако в прошлом он мог припомнить куда более неловкие моменты. Например, ежедневную смену одежды или совместное купание на горячих источниках в детстве. К тому же не стоило опрометчиво выдавать тайну Адальберта случайному гостю, вроде Джонса.

Лидии же взгляд маркиза напомнил совершенно о другом: она вдруг осознала, что это именно из-за нее Вестэлю пришлось ночевать в комнате слуги. Ее щеки впервые за долгое время залил румянец. Смущение заставило ее замолчать.

— К тому же с чего вы вдруг решили, что именно я мог совершить это преступление? — продолжил допрос юноша.

— Вы единственный, кроме герцога, кому убийство сошло бы с рук в этом особняке. Ведь вы его племянник.

— Это так, — подумав, кивнул Вестэль. — Однако у меня не было мотива убивать мистера Блума. Ведь я увидел его вчера впервые.

— Да кто вас, Вельфов, знает, — фыркнул Джонс. — Может, смерть — это наказание для Блума, а меня вы хотите упечь за решетку в назидание остальным.

Лицо маркиза окаменело. Сначала он подумал, что ослышался. Но вскоре понял, что сундук семейных тайн на сегодня и не думал закрываться.

— Первое, — сухо начал он, — почему Блум заслужил наказание, и при чем тут вы? Второе, какое отношения к вашим делам имеет мой дядя?

— Так вы что же, ничего не знаете? — с изумлением спросил Джонс.

А в следующее мгновением взглянул на Вестэля с таким превосходством во взгляде, что юноша почувствовал себя полным идиотом.

— Рассказывайте, — сквозь зубы процедил маркиз.

— Как скажете, Ваше Сиятельство, — насмешливо ответил Джонс. И после уже спокойным голосом продолжил: — Блум и я занимаемся контрабандой. Возим всякие безделушки из Империи Востока через Рокухару. Однако сферы нашей деятельности до недавнего времени были разными. Совсем недавно Блум залез на мою территорию.

— Что же он сделал?

— Он начал торговать оружием.

— Постойте, — сказала отошедшая от смущения Лидия, — но кто же будет покупать клинки восточников? Я слышала, что они заточены только с одной стороны и неудобны в использовании.

— Только если вы применяете западную технику фехтования, мисс, — миролюбиво ответил мистер Джонс. — К тому же не все клинки таковы. Мечи из Сигурё и Кара имеют двустороннюю заточку. На оружие с Востока есть два вида покупателей. Первые — это коллекционеры оружия. Благодаря войне в нашей Империи их развелось достаточно много. Второе — наемники. Все хорошие кузницы работают на армию, поэтому достать большую партию качественного оружия достаточно сложно. Одно дело ткнуть кого-то заточкой в бок, если ты работаешь убийцей, совсем другое охранять или грабить караван торговцев, идущих из Истангии в Ботилиано. Здесь нужны настоящие мечи.

— И что же вы сделали, когда поняли, что мистер Блум перешел вам дорогу? — вернул главную нить разговора Вестэль.

— Я не успел что-либо сделать, — весело ответил Джонс. — Мои ребята, которые перевозили товар, узнали об этом первыми и пошли бить морды конкурентам. К тому моменту, когда мне стало обо всем известно, они разворошили половину Паддингтона. Об этом быстро доложили Его Светлости, и дальше герцог взял дело в свои руки.

Левая бровь Вестэля слегка дернулась, и юноша с тоской подумал, что скоро заработает себе нервный тик. Ему было всего семнадцать лет, но за один день он, как ему казалось, постарел на целый век.

— Какое отношение мой дядя имеет к бандитским разборкам? — устало спросил маркиз. — Насколько я помню, это не входит в обязанности второго советника Его Императорского Величества.

— В обязанности второго советника, может быть, и не входит, — уже серьезно подтвердил Оберон, — зато в обязанности Судьи Теней — вполне.

— Кого? — удивленно спросил Вестэль.

— Судья Теней.

— Титул, словно из дешевого романа, — не удержавшись, прокомментировала Лидия.

— Молодой мисс, конечно, лучше знать, — язвительно сказал Джонс, — но уверяю вас, Судья Теней — вполне реальная должность, которая влечет за собой настоящую власть над всей ночной жизнью региона.