Это оказались очень правильные слова. Объятья Эмирила стали крепче, но они совершенно не причиняли боли, только лишь тепло и ощущение надёжности.

— Спасибо, — произнёс он, целуя меня вначале в макушку, затем в висок, а после осторожно приподнимая мою голову за подбородок и целуя уже в губы.

Невероятно нежно, выражая всю свою благодарность, что чувствовал. Выражая вообще все эмоции.

— Будут какие-нибудь пожелания к ужину? — спросил он уже тогда, когда пару минут спустя мы смогли разорвать наш невероятный поцелуй и занять места за столиком напротив друг друга, — Может быть, рыбы?

— Есть рыбу в обществе рыб? — ужаснулась я и замотала головой, — Нет уж, спасибо, давай что-нибудь другое.

Лорд Аверес счастливо рассмеялся и со всем уважением протянул мне тонкую чёрную книжечку меню.

— Выбирай, — щедро разрешил он, сложил руки в замок и положил на них подбородок, упершись локтями в столешницу.

— А ты? — чуть растерялась я от его внимательного взгляда, направленного на меня. — Доверяю твоему вкусу, — улыбнулся он.

— Я же даже не знаю, что ты предпочитаешь, — попыталась я вразумить его, чувствуя, что опять начинаю тонуть в его глазах и забывать скользящие в голове мысли.

— Не люблю вишню и сырое мясо, — проинформировал лорд ректор, затем моргнул и, вопросительно выгнув тёмную бровь, поинтересовался у меня, — Как относишься к чему-нибудь мясному, печёному и покрытому зажарившейся сырной корочкой?

Теперь рассмеялась я, подалась чуть вперёд и грациозным движением руки передала обратно меню, которое так и не открыла.

— Вино? — заинтересованно глядя на него, вскинула я бровь.

Эмирил посмотрел на меня с лёгким удивлением и заинтересованностью, напомнив о том, что я и так знала:

— Ты же не пьёшь.

Да, я помню об этом. А ещё я помню о том, что Эмирил пошёл ради меня на уступки в этом вопросе, значит, и я смогу.

— По исключительным поводам, думаю, можно, — мило улыбнулась я ему.

Лицо мужчины просияло, улыбнувшись мне, он внёс встречное предложение: — Что-нибудь лёгкое?

— Если можно, — кивнула я осторожно.

— Можно. Тебе можно всё, — произнёс он, не сводя с меня взгляда, — спасибо.

— За что? — удивилась я.

— За уступки, — пояснил Эмирил с улыбкой, — я оценил.

А мне очень понравилось, что он понял и оценил мой порыв. Опустив взгляд на стол, я ответила ему:

— Спасибо.

— За что? — настал его черёд спрашивать.

Улыбнувшись, сдерживая смешок, честно пояснила:

— За уступки.

Наши взгляды встретились. Оба сияющие и очень довольные. Одинаковые счастливые улыбки заиграли на наших губах.

А затем я, перестав улыбаться и посмотрев на него серьёзно, повторила:

— Спасибо, — замолчала на миг, пока улыбка тоже стиралась с его посерьёзневшего лица, и продолжила, — Спасибо за всё то, что ты для меня сделал. Я не знаю, как мне отблагодарить тебя за это…

— Никак, — немного резче, чем собирался, перебил меня Эмирил, а добавил уже мягче, — никак, Ивена. То, что ты сейчас сидишь со мной здесь, уже является самой высокой наградой.

Я смутилась от его слов и не знаю, к чему бы привёл этот разговор, если бы дверь не открылась и к нам совершенно бесшумно не вплыл уже знакомый эльф.

— Готовы сделать заказ? — с лёгким поклоном поинтересовался он.

Лорд ректор ответил ему на эльфийском, и я так поняла, что это название блюда было. Затем назвал ещё какое-то вино, после чего передал обе книжечки и эльф, вновь поклонившись, оставил нас одних, не забыв закрыть за собой дверь.

Этот вечер, плавно перетёкший в ночь, мы провели просто превосходно. Сидели на дне озера за столиком и ели удивительное печёное мясо, запивали сладко-кислым вином и вели неспешную беседу, узнавая друг друга с разных сторон.

И с каждым словом, что делало нас на шаг ближе, я всё отчётливее понимала, что влюбляюсь. Безвозвратно, без возможности спастись, неумолимо. Влюбляюсь в Эмирила с каждой фразой, с каждой улыбкой, с каждым взглядом.

В его глазах я читала тоже самое. Он тоже влюблялся в меня. И никто из нас не желал и не собирался этому противиться.

С ужином мы покончили несколько часов спустя, покинули ресторацию в самом хорошем расположении духа и поехали… нет, не в академию. Мы поехали в столичный дом лорда Авереса, что расположился почти за чертой города, подальше от нежелательных жителей. И выглядел он очень внушительно.

Трёхэтажное каменное здание с балкончиками и огромной застеклённой верандой, что тянулась вдоль всего первого этажа и огибала дом по кругу. А вокруг была большая территория с пожелтевшим и уже частично опавшим садом, окруженном резным забором, на котором отчётливо искрились защитные заклинания.

— Как красиво, — искренне выдохнула я в похолодевший воздух.

— Бежим внутрь, — велел Эмирил и потащил меня за собой, крепко держа за руку, — вот же я молодец, совершенно забыл про верхнюю одежду!

Это была правда. Ничего тёплого не было ни на мне, ни на нём.

— Я тоже виновата, — отозвалась я, хотя на самом деле мне был безразличен холод, от которого кожа покрывалась мурашками. Мне хотелось остановиться среди территории лорда Авереса и оглядеться. Хотелось пройти по саду, осмотреть дом… но он продолжал крепко меня держать, затаскивая в дом, в тепло.

Я не стала сопротивляться. Во всяком случае, осмотр провести и изнутри можно.

Уже на пороге, когда мы вбежали в тёплое пространство и оказались в полной темноте, Эмирил остановился, осторожно развернул меня к себе лицом и, нежно поцеловав, выдохнул в самые губы:

— Я люблю тебя.

У меня от его слов сердце перестало биться, а затем заколотилось в десять раз быстрее, разгоняя по телу разгоряченную кровь.

— Я люблю тебя, — повторил он, вновь целуя меня.

И я охотно отдалась ему в этом поцелуе, переставая думать обо всём на свете, чтобы пару минут спустя, когда он с трудом от меня оторвётся, ответить:

— Я тоже люблю тебя.

Я сказала это не для того, чтобы что-то ответить. Я сказала это искренне. Сердцем. Душой.

«Я люблю тебя» — три простых слова, что слышал и говорил каждый из нас. Три слова, что способны лечить и убивать, возрождать и уничтожать, дарить жизнь и забирать её.

В нашей истории три эти слова всегда остаются светлыми, добрыми и искренними. Каждый раз, произнося их, мы делаем это всем сердцем.

«Я люблю тебя» — когда плохо, чтобы выразить свою поддержку и готовность помочь.

«Я люблю тебя» — когда радостно настолько, что хочется кричать и делиться этой радостью со всем миром.

«Я люблю тебя» — когда страшно и нужно поддержать.

«Я люблю тебя» — всегда.

Наша история не кончается на этом. На этом она только начинается. И нас ждёт долгая жизнь, полная приключений, тайн, опасностей, горестей и радостей. Жизнь вместе. Одна на двоих. Наша жизнь.

Конец.