Я благодарно ему улыбнулась, осторожно взяла протягиваемые цветы и, прикрыв глаза, с наслаждением вдохнула легкий, чуть сладковатый аромат. Голова у меня закружилась сильнее, чем во время тренировок, и в этот раз я этому была рада.

Лорд Аверес подвёл меня к столу, усадил на стул с высокой спинкой и любезно придвинул его поближе, невероятно меня смутив и удивив. Предательские мысли вновь напомнили о том, что Вильгельм так не делал никогда. Он всегда думал только лишь о себе.

И это отличало его от лорда Авереса. Они были совершенно разными, как небо и земля. И если Вил был землей, на которой я с наслаждением потопталась бы, то лорд ректор был удивительно чистым небом с оттенком его глаз.

Цветы у меня забрали и поставили в вазу, сдвинув её таким образом, чтобы не мешала обзору, и только после этого лорд сел на своё место напротив меня.

По его слегка неуверенному взгляду я поняла, что мужчина нервничал. И это было так удивительно-странно, думать о том, что в твоём присутствии ужас всей академии начинает нервничать.

— Позвольте, — проронил он и грациозным движением снял крышку с блюда передо мной, открывая мне обзор на запеченную небольшую птицу, облитую красным соусом и украшенную кусочками апельсина.

Себе лорд ректор раздобыл нечто внушительнее тушки птицы. Значительно внушительнее. На его тарелке притаился большой кусок хорошо прожаренного мяса, несколько печёных помидор, какие-то овощи, наструганные соломкой, и две вазочки с соусами — белым с кусочками зелени и тёмно-красным.

— Вина сегодня нет, — проинформировал ректор, чьи тёмные глаза удивительно мерцали в танцующем свете свечей, — могу предложить альтернативу — виноградный сок.

— Я с радостью, — заверила его и пронаблюдала за тем, как Аверес грациозно разливает тёмный сок по высоким стаканам, зауживающимся к низу. Один из них был осторожно передан мне, а едва я его приняла, как лорд объявил, — тост.

Я выжидающе посмотрела на него, внимательно слушая.

— За этот удивительный вечер, — провозгласил он.

Вечер ещё только начался, но в чём я была с ним согласна, так это в том, что он действительно был удивительным.

Полумрак комнаты и свет лишь только трёх свечей, обостряющих все ощущения и поселяющих в душе ощущение прекрасной нереальности. Эти прекрасные цветы, чей тонкий аромат медленно расползался по помещению. Невероятный мужчина, что даже не скрывал своего намерения пригласить меня ещё на множество ужинов.

Просто нереально. Особенно после всего того, что произошло в моей жизни. Последние два года я была уверена, что счастья для меня не будет, я его просто не заслуживаю, но вот она я, сижу за столом с мужчиной, что заставляет меня радостно улыбаться.

— Прекрасный тост, — отозвалась я и мы выпили.

Наверно, стоило согласиться на вино, потому что виноградный сок — это как-то… неправильно? Но мне очень понравилось, что лорд Аверес пошёл ради меня на такие уступки.

Несколько минут мы ели в тишине, не то наслаждаясь блюдами, не то собираясь с силами и мыслями для разговора.

— Я узнал, на чём вы прокололись, — первым нарушил молчание лорд Аверес, за что я была ему очень благодарна, поскольку опять начинала чувствовать неловкость и волнение.

Вместо того чтобы спросить «на чём?», я задала другой вопрос:

— Как вы это узнали?

Мужчина улыбнулся в этот раз иначе — задумчиво и немного грустно, глядя куда-то в сторону.

— Побеседовал с вашим…

За какую-то секунду в моей голове пронеслась сотня неприличных мыслей касательно того, кем именно можно назвать Вильгельма.

— Не моим, — хмуро отозвалась я.

Лорд кивнул, принимая мои слова во внимание, и назвал его просто:

— Я побеседовал с лордом Дауканс. Не скажу, что это была приятная беседа, — по его губам скользнула жесткая усмешка и ректор едва слышно добавил, — для него.

Я слушала внимательно, тщательно обдумывая каждое произнесенное им слово.

— Он угрожал вам?

В этот раз усмешка лорда была действительно насмешливой. Посмотрев мне в глаза, он честно ответил:

— Пытался. У него это крайне плохо получилось. Собственно, наша беседа и перестала быть приятной после его заявления о том, что он достанет мою семью.

Я испуганно вздрогнула, с ужасом вспоминая свою собственную семью и откровенно боясь за родных ректора. Он поймал мой взгляд и, криво улыбнувшись, просветил меня в некоторые детали своей жизни:

— Вся моя семья находится далеко за пределами королевства в таком месте, соваться в которое — самоубийство. И я буду невероятно рад, если лорд Дауканс действительно попытается это сделать.

Я тоже буду рада, очень, правда. Могу даже сплясать на его останках.

Мне захотелось как-то помочь этому человеку, что сделал для меня так много: отказался от условий Вила, снял с меня браслет-ограничитель, перевёл на некромантов, организовал индивидуальные тренировки, узнал у Вильгельма подробности моего похищения. И это далеко не всё, что успел сделать этот удивительный человек.

И я даже знала то немногое, что могло ему помочь:

— Его сестра находится замужем за эльфийским послом, а родители сидят в родовом замке, — негромко произнесла я.

Выражение лица моего собеседника будто вмиг окаменело. Глаза чуть прищурились, внимательно изучая меня, губы недовольно поджались и больше не улыбались.

— Я не опускаюсь до шантажа через родных, — с достоинством произнёс лорд Аверес.

— А я вот почти опустилась, — едва слышно прошептала я, но он всё равно услышал и удивленно вскинул брови, пришлось нехотя продолжить, — за годы поисков я нашла лишь один верный способ избавить себя от Вильгельма — убить его. Во время поисков я также старательно разрабатывала иные способы, не исключая возможности влияния через семью.

Мне самой было стыдно и противно от этих слов, но ещё больше — от себя самой. Это чувство появилось не сейчас, а тогда, когда мы только начали и я думала об этом. Именно поэтому за его сестрой всего лишь наблюдают, саму её не трогают. Именно поэтому его родовой замок с укрытыми там родителями до сих пор стоит себе, не подверженный захвату. Ведь куда проще было бы уничтожить его родных, заставить почувствовать то, что чувствовала я, когда он убивал одного за другим.

— И к чему вы пришли? — несколько напряженно спросил ректор, позабыв о своём блюде.

Глядя на сложенные на коленях руки, я негромко ответила:

— К тому, что я слишком слабая для того, чтобы кого-то убить.

Это была та неприятная правда, которую я знала о себе наверняка. Только, как оказалось, ректор был со мной не согласен:

— Это не слабость, Ивена. Это достоинство, которого так не хватает многим из нас.

Его слова невероятно удивили меня, как и проскользнувшая в голосе грусть. На какой-то миг я вновь увидела перед собой не сурового могущественного мага, а ужасно уставшего от всего вокруг мужчину. Трудно даже представить, сколько всего навалилось на его плечи.

— Так как же они нашли меня? — мягко спросила я, осторожно переводя тему нашего разговора на более безопасную почву.

— На своей последней остановке вы столкнулись с оборотнем, — не спрашивал — утверждал ректор, — вам не повезло в том, что сразу после этого он отправился в столицу, где совершенно случайно столкнулся с лордом Дауканс, в руках которого была принадлежащая вам вещь. Оборотень почувствовал ваш запах и решил, что Дауканс ищет вас, после чего исключительно из добрых побуждений проинформировал его о вашем местонахождении. Это была случайность, Ивена.

Случайность. Подумать сложно — просто случайность. Неудачное стечение обстоятельств. Или удачное? Как такое могло произойти? Уму непостижимо.

Я ничего не ответила, раздумывая над несправедливостью этого мира. Почему случайно не могло переехать Вила каретой? Это была бы полезная случайность. Куда полезнее, чем то, что случилось со мной.

— Вы расстроены? — проявил чудеса проницательности лорд Аверес.

Не видя смысла отпираться от очевидного, я поделилась с ним своими мыслями: