В первый момент доктор даже не задал себе вопроса, сколько же лет этой красавице. Потом всмотрелся и увидел морщинки, тонкой паутиной окружившие эти дивные глаза, опущенные уголки рта, складочки на лебединой шее. На вид красавице было сорок, но доктор подумал, что она ещё старше, раз её назвали «Венерой Миланской» двадцать пять лет назад.
Вбежав в гостиную, хозяйка круто остановилась перед приезжими и вскричала довольно резким голосом:
— Ну, что ему надо от меня?! Зачем он прислал вас, старый попрошайка? Ни сольди не дам!
— Спокойно, синьора, — ровным голосом прервал её Герберт Лайл. — Мы не от мистера Джеймса. У нас своё дело.
— Ко мне? — удивлённо спросила женщина.
— К вам. Если только вы синьора Антония Мориарти.
— Я самая, — кивнула та своей белокурой царственной головкой.
Её имя заставило доктора чуть заметно вздрогнуть. «Мориарти»! Значит, эта женщина была в родстве с самым страшным преступником века!
— Вы вдова мистера Эдуарда Мориарти? — всё так же спокойно продолжал спрашивать Лайл.
— Ну да, — опять подтвердила красавица. — Но что вам...
— Это ваши? — вдруг резко спросил молодой человек.
И, к изумлению доктора, вытащив из кармана бархатную коробочку, молниеносно раскрыл её. В ней, сияя, как две звезды, лежали два больших, синих сапфира, вставленных в золотую оправу. Они были того же цвета, что и глаза Венеры Миланской.
Уотсон буквально онемел, а красавица побледнела и вскрикнула, невольно протянув руку к коробочке:
— Где вы их нашли?! Вы поймали подлеца Базилио?!
— Того, который их у вас взял? Вы его имеете в виду? — спросил Лайл.
— Не взял, а украл! Украл! — взвизгнула синьора Мориарти. — Это была память о покойном муже. Я требую, чтобы вы мне их вернули.
— Спокойно, синьора, — сурово произнёс молодой человек, отводя в сторону её руку. — Прежде всего, вы не имеете права на эти сапфиры, и ваш покойный супруг тоже не имел на них права. Они краденые. Ведь вам это было известно?
Красавица вспыхнула:
— Меня никогда не касалось, где мой муж берёг деньги! Я вообще не знала, кто он такой... То есть я не знала о роде его занятий.
— Вы лжёте, — покачал головой Лайл. — Для всех здесь, в Милане, ваш супруг был Жозефом де Бри, французским коммерсантом, но вы с самого начала знали его настоящее имя. Вы встречались с членами его лондонской шайки. Когда пять лет назад в Лондоне происходили судебные заседания по делу о преступной организации, которой руководил профессор Мориарти, могло всплыть и ваше имя.
— Но ведь не всплыло! — с вызовом проговорила синьора Антония. — Это не моё дело, кого и за что там судили. Мой муж был в это время уже мёртв.
— К счастью для вас, — заметил Герберт Лайл. — Он не пощадил бы вас, будьте покойны. Тем же, что вы тогда не были потревожены, ваша милость обязана исключительно человеческой порядочности мистера Шерлока Холмса. В его материалах есть достаточно сведений о вас, синьора, но он не счёл нужным передавать их в суд. Вам попался рыцарь, только и всего.
Глаза женщины блеснули любопытством:
— Шерлок Холмс! А вы его знаете? Вы ведь тоже сыщики?
— Да, и мы здесь по поручению мистера Холмса, — кивнул Лайл.
— А почему же он сам не приехал? — синьора Мориарти улыбнулась. — Мне бы так хотелось на него посмотреть!
— В самом деле? — не сдержался Уотсон.
— Да! Я мечтаю увидеть человека, который оказался умнее и сильнее моего Эдуардо и даже сумел его убить! Это должен быть титан, необыкновенный мужчина. А я, синьоры, очень люблю необыкновенных мужчин! Почему он не приехал?
— Он занят другим делом, — холодно ответил Лайл. — Удовольствуйтесь нами. Этот джентльмен — друг мистера Холмса, доктор Уотсон, врач и писатель. Это ему мир обязан тем, что знает о подвигах великого сыщика так много. Меня зовут Герберт Лайл, и я тоже, смею вас уверить, весьма необыкновенный мужчина. И так, прошу отвечать на мои вопросы. У вас украли «глаза Венеры»? Ведь так?
— Странный вопрос! — фыркнула красавица. — Вы держите их в руках.
— Я держу в руках ту самую подделку, которую удалось заполучить полиции вместо настоящих камней, — сухо рассмеявшись, объяснил Лайл. — Мне разрешили взять их в архиве Скотленд-Ярда. А вы не видели этой подделки? Так вот, полюбуйтесь. Правда, не отличишь?
— Чудная работа! — прошептала синьора Антония, не отрывая глаз от открытой коробочки. — А вы не обманываете меня?
Герберт Лайл пожал плечами, взял с небольшого столика, на котором стояли графин и два стакана, один из них, подошёл к фонтану и наполнил стакан водой. Затем он подошёл вплотную к синьоре Мориарти, поднял стакан к свету и бросил в него одну из серёжек.
Синее свечение внутри камня померкло, блеск его стал тусклым и размытым.
— Убедились? — спросил сыщик. — Сапфир в воде не потускнел бы.
— Да-да, — разочарованно протянула синьора Мориарти. — Ну... Что же вы стоите-то? Давайте сядем, раз уж вы пришли со своими стекляшками и дурацкими вопросами.
Она уселась в кресло, закинув ногу на ногу, так, что показалась тонкая изящная щиколотка, облитая шёлковым чулком. Мужчины, переглянувшись, сели напротив, один в такое же кресло, другой — на стул.
— Ваш муж украл «глаза Венеры» специально для вас? — спросил Герберт Лайл.
— Не он их украл, как вы выражаетесь, — ответила Антония. — Для него украли.
— Но по его плану?
— Конечно. Только Эдуардо и мог так хитро придумать. Он мне пообещал, что достанет камни цвета моих глаз и такие, каких ни у кого больше нет. Я его попросила об этом, едва услышала, что есть такие.
— Откуда? — Лайл с трудом скрыл брезгливую гримасу. — Судя по всему, вы не читаете английских газет.
— В итальянских тоже писали.
— А-а-а! Кто же осуществил план мистера Мориарти?
— Базилио. Этот гнусный проходимец. Их потом только двое, насколько я знаю, и осталось от всей их организации: Базилио и ещё один полковник, но он в Италию не приезжал, и я его не знаю.
— Себастьян Моран[2], — уточнил Лайл. — Но нас он не интересует. А этот Базилио — ваш соотечественник? Итальянец?
Антония Мориарти презрительно рассмеялась:
— Да нет! Вам, англичанам, это было бы приятно: раз мошенник, то, значит, итальянец. Но Базилио — всего лишь его прозвище, потому что у него был фальшивый паспорт на имя Базилио Фернани, вот приятели его так и прозвали. На самом деле он англичанин, адвокат, в Оксфорде учился. Хитрюга и прохвост, каких свет не видывал! Он вызнал, что за сапфирами охотится какой-то знаменитый в Англии вор, и предложил Эдуардо разработать план, как свалить похищение и убийство на этого самого вора. Он с ним знаком был, с вором-то, ну и навёл его на камни. И сам подменил их.
— Его имя? — заметно волнуясь, спросил Герберт. — Настоящее имя?
— Брейс Гендон, — ответила Антония. — С радостью помогу вам его словить, негодяя этого! Меня он не припутает, не сумеет. А вы? — она говорила беспечно, но в её голосе и глазах проскользнула скрытая тревога. — Вы не собираетесь обращаться в полицию? В конце концов, прошло столько лет, и раз Шерлок Холмс этого не сделал... Да вы и не докажете ничего!
— Всё давно доказано, так что не петушитесь, синьора, — резко осадил красавицу Лайл. — Но нам нет нужды вас в чём-то обвинять и связываться ещё и с итальянской полицией. Ну, а этот Гендон... Это что же, личный адвокат герцога Уордингтона?
Уотсон вспомнил упомянутое в письме Холмса имя человека, который сыграл роковую роль в судьбе Джона Клея. Он обменялся с Лайлом быстрыми взглядами, и молодой человек чуть приметно кивнул.
Синьора Мориарти подняла свои точёные брови:
— Вы осведомлены, однако, неплохо. Да, я слышала, что он состоял при каком-то герцоге. Мечтал, что тот его осчастливит своим завещанием, а может, надеялся сам что-то урвать. Сын этого Уор...дин... Чёрт его знает, мне не выговорить! Сын герцога вроде бы сбился с пути. Незаконный сын. А законный умер. Ну, Базилио, он же Гендон и грелся при герцоге, а заодно и при Эдуардо. Эдуардо это знал, он всё обо всех знал, но ему нравилась близость подручного к титулованному англичанину. Ещё мужу нравилось держать при себе адвокатов, а Базилио-то как раз адвокат!
