Богги поднес губы к уху Саймона, чтобы ничто не привлекло к ним внимание.

— Здесь мы не пройдем. К тому же я думаю, что Корман сейчас в другом месте. Надо найти помещение с атикой.

Саймон кивнул.

— Хорошо. Смотри! Туда. У столба. Разве это не Хуальпа?

Это был тот арти, который отнесся к ним по-дружески во время их краткого пребывания в Ксоактле. С несколькими молодыми людьми он пытался удержать позицию и отвлечь на себя главные силы танкеров. Саймон встал, открывая себя для выстрелов с обеих сторон, и помахал арти. Тот увидел его и тоже помахал, явно удивленный.

Саймон лихорадочно махал, призывая его, и арти наконец послушался, увернувшись от нескольких выстрелов. Лицо у него было мрачное и напряженное, он тяжело дышал и дрожал. Отчасти от гнева, но отчасти от страха.

К их удивлению, он как будто не удивился, увидев их вернувшимися из пустыни, но просто принял их присутствие как еще одно необычное происшествие этого сумасшедшего дня. Саймон кратко расспросил его, и Хуальпа рассказал о том, что было.

Корман уговорил двух арти предать товарищей и убить стражников Водных Врат. Тинкеры напали и легко прошли врата. Но сопротивление усилилось, и арти вскоре остановили врага. Тинкеры не могли идти дальше, а арти не отступали. Они были готовы умереть на месте.

— Сколько ваших людей осталось?

Хуальпа быстро посчитал по пальцам.

— Думаю, меньше половины.

Саймон присвистнул. Если бой будет продолжаться, обе общины будут обескровлены. Его обязанности как оперативника ГСБ входит как можно более быстрое прекращение этого взаимного убийства. Он на несколько секунд задумался, потом затолкал эту идею в маленькую заднюю комнату своего сознания и прочно запер за ней дверь.

— Где Корман?

Хуальпа осмотрелся сквозь дым и покачал головой.

— Я его какое-то время не видел. На самом деле я его вообще не видел. Видел, как Эрлик и Хальда шли к…

Он остановился, и на его лице появилось выражение тревоги.

— К атике и помещениям с сокровищами? — подтолкнул его Саймон. — Давай, Хуальпа. Если мы хотим вам помочь, то должны оказаться там. Отведи нас.

Последовало мгновение болезненного напряжения. Выдать величайшую тайну своего народа незнакомцам — людям, которые были изгнаны в пустыню и вернулись живыми, это задевало самую суть природы Хуальпы.

Богарт схватил арти за загривок и потряс его, как едва не утонувшего щенка.

— Давай. Властью, данной мне как офицеру Галактической службы безопасности, я приказываю тебе говорить. — Он перешел на доверительный шепот. — Если не скажешь, я сломаю тебе колени и локти, и ты больше никогда не сможешь ходить или рисовать.

Бросив последний взгляд на товарищей, отчаянно сопротивляющихся врагам, Хуальпа повел Саймона и Богги по узкому боковому коридору.

Они погрузились в лабиринт темных переходов, иногда ведущих вверх, иногда вниз. Рисунки на стенах становились примитивнее, ощущалось присутствие древности.

Они остановились перед огромной металлической дверью, и Хуальпа повернулся к ним, лицо у него было удивленное.

— Что не так?

— Врата Знаний. За все столетия, когда Ксоактл был нашим домом, они никогда не оставались без охраны. За дверью то, что нужно злому человеку. И смотрите: дверь открыта!

И правда. Дверь полуоткрыта, и на змеях и драконах, украшающих ее, играет свет. А за дверью абсолютная темнота. Саймон слегка нажал на дверь и обнаружил, что она прекрасно уравновешена, несмотря на огромный вес. И в этот момент из стигийской тьмы донесся слабый стон.

Хуальпа в ужасе стиснул руку Саймона.

— Слушай. Что там потревожено?

Снова они услышали стон, более тихий на этот раз. И в третий раз. Саймон раскрыл дверь и вошел.

— Это не чудовище. Это человек. Раненый. Огни ада! Я ничего не вижу. Думаю… Сюда!

Он споткнулся обо что-то лежащее на плитах пола. Что-то шевельнулось и застонало у него под ногами. Богги нашел висящую на стене древнюю лампу и направил бледный желтый свет на пол.

Предыдущие дни закалили Саймона Рэка. Он уже не был тем мальчиком, что в Форт-Пейне. Этот мальчик видел и испытывал такие аспекты жизни, которые заставили бы многих сильных взрослых мужчин с плачем спрятаться в тихой комнате своего сознания и задернуть за собой занавес. Но это было раньше.

Сейчас его мозг и тело еще больше закалились, достигли новых невероятных пределов. То, что он увидел, потрясло его, вывело за пределы нормальной терпимости, но он мог смотреть на это. И действовать.

Стонущее существо, которое он увидел, когда-то было лидером общины художников Зайина, старейшиной Энгсом. У него были выколоты оба глаза. Лицо превратилось в такую кровавую массу, что его трудно было узнать. Губы как будто срезали с зубов, а щеки изрезали и изорвали.

Хуальпа упал на колени и заплакал, плечи его дрожали. Богарт философски плюнул в пыль. Руки, ноги и гениталии были зверски изуродованы, основные суставы разъединены. Чудо, что он еще дышал. Почувствовав, что Саймон прикоснулся к нему, он застонал и попытался отползти.

— Это я, Энгс. Саймон Рэк. Я пришел, чтобы отомстить людям, которые сделали это с тобой. Ты должен сказать мне, где они.

Хуальпа закричал, и его голос отразился эхом в темноте и наконец заглох в густой бархатной пыли.

— Это был Корман! Я вырву у него живьем сердце за это. Это говорит Хуальпа!

— Нет! — Голос прозвучал удивительно сильно. — Это сделал со мной не Корман. Не Корман. Он пришел позже, после того как все было сделано. И выругал того, кто это сделал, за жестокость со мной. Это был тинкер. Его зовут Фара. И, — голос его впервые дрогнул за это время, — двое наших. Эрлик и Хальда.

Услышав имя тинкера, Саймон взглянул на Богги. Фара. Тинкер из «Красной Дыры». Он холодным отчужденным взглядом посмотрел на старика.

— Им нужны были атика и сокровища?

Изуродованная голова кивнула один раз.

— Я им сказал. Не мог не сказать. Боль отняла у меня разум. Но я сказал им не все. Я сказал, как пройти. — Голос его прозвучал странно, словно он говорил наизусть, как ребенок, повторяющий заученный урок. — Дважды направо, потом налево. Трижды от того места и налево. Потом правая развилка. Вот что я им сказал.

Саймон впился пальцами в ладони. С Корманом только трое. Тинкер и два арти. Сейчас можно его взять. Прежде чем он сможет улизнуть. Он повторил про себя указания. «Дважды направо, потом налево. Трижды от того места и налево».

— Думаю, это место, где встречается много туннелей. После этого правая развилка. Понятно. Но, Энгс. Ты меня слышишь?

Лицо начало расслабляться. Саймон уже видел признаки того, что скоро душа расстанется с телом. Он повторил вопрос.

Свежая кровь появилась на щеке старика, и он улыбнулся изуродованным ртом.

— Я слышу плеск воды в спокойном пруду. Слышу, как движутся булыжники там, где встречаются солнце и небо. Слышу шаги девушки на прохладном лугу. Я слышу тебя, Саймон Рэк.

— Что ты не сказал им?

— О, совсем немногое. Какой теплый прием они там встретят.

Он тихо рассмеялся. Смех становился громче. Он смеялся, пока все его тело не задрожало. Наслаждаясь шуткой, которую он уносит с собой. Потому что измученное тело больше не могло выдержать напряжение. Без всякого предупреждения он напрягся и затрясся, как в лихорадке. Руки и ноги непроизвольно забились. И столь же неожиданно он застыл.

Хуальпа вздохнул, взяв себя в руки.

— Прощай, Энгс. Думаю, что Ксоактл обречен, и твоя смерть лишь одна из многих. А многие составляют целое.

Богарт хмыкнул.

— Саймон. Сейчас не время для этого мистического вздора. Идем за ними. Мы получили указания. Если поторопимся, захватим их. Корман слишком толст, чтобы быстро передвигаться.

— Ладно. Хотя меня беспокоит ловушка. Очевидно, что-то должно защищать эти вещи внизу. Вероятно, тайну передавали от вождя к вождю. Но генерал никогда не выиграет битву, если будет ждать, чтобы подтереть задницу. Мы должны быть осторожны. Я пойду первым с лампой. Потом Хуальпа, потом ты. Согласен?