В тот момент, когда солнце отразилось от полированной поверхности Глаза Ксоактла, у основания столовой горы произошел взрыв. В бледном свете утра столбом заклубился дым. Они услышали крики и увидели фигуры у главного входа в крепость.

— Началось, Богги. Пошли.

Они шли быстро, используя имеющиеся укрытия, и им потребовался почти час, чтобы добраться до цели. В возбуждении предстоящих неизбежных действий они забыли о порезах, ушибах и усталости.

Наконец они добрались до тени утеса, к голой поверхности которого крепились разноцветные сирки. Прямо перед собой они видели гигантские фигуры танкеров, которые под прикрытием груды камней стреляли в немногих арти. Тинкеры находились в гораздо лучшей позиции и спокойно расстреливали своих противников.

— У них нет ни шанса. Должно быть, Корман вывел из строя их оборону. Смотри, сколько тел арти у Водных Врат. Надо пройти мимо этих.

Богарт неожиданно показал на место над ними и снял с плеча свой самодельный лук. Саймон посмотрел, куда он показывает. Прямо над танкерами висело несколько сирков, их цвета ярко горели в свете утра. Вокруг них клубился дым, и Саймон видел, что некоторые сирки начали передвигаться.

— Смотри, им не нравится весь этот шум, и убийства, и дым. Нетрудно заставить их двинуться быстрее.

Стиснув зубы, Богги натянул лук, Саймон последовал его примеру. Стойки невероятно прочные и теоретически должны посылать стрелу с большой скоростью. Богги прицелился в одно из шарообразных жилищ, примерно в ста футах выше по утесу, которое уже начало немного двигаться.

— То, на котором нарисовано красное облако. Натянуть, Прицелиться. Выпустить.

В замке Фалькон учили стрелять из лука, и Саймон обнаружил, что не утратил умение. Его стрела полетела поразительно точно и погрузилась в мягкую кожу серка. Богги недооценил силу своего лука, но ему повезло: его стрела пролетела над целью и попала в сирк на сорок футов выше.

Впоследствии они не могли бы в этом поклясться, но оба скорее почувствовали, чем услышали низкую звучную ноту, когда стрелы попадали в цель. Один из танкеров тоже посмотрел вверх, как будто что-то привлекло его внимание. Посыпался песок, покатились мелкие камни, и все больше танкеров смотрели вверх в тревоге, решив, что арти сумели подобраться к ним сверху.

— Еще, — сказал Саймон, и еще две стрелы попали в цель, погрузившись в мясистую плоть сирков.

Один из танкеров встал и закричал, показывая на утес, а потом на то место, где прятались Саймон и Богги. В своем экзо он четко вырисовывался на фоне восходящего солнца и стал легкой добычей для выживших арти. В него попали три луча бластеров, разбросав его по окружающим камням.

Между тем три из четырех сирков двигались быстрее, чем можно было поверить, учитывая их объем. Две новые стрелы заставили двигаться еще одного.

Тинкеры закричали. Теперь с оранжевого утеса потоком прямо на них сыпались камни. Богарт готовился выпустить еще одну стрелу, когда Саймон коснулся его руки.

— Не нужно. Посмотри!

Один из сирков падал. Из тех мест, куда попали стрелы, текла прозрачная жидкость, заливая красивые рисунки. С тяжелым ударом, от которого задрожала земля, он ударился, совсем немного не долетев до группы танкеров. Падало все больше камней, некоторые уже вблизи от того места, где прятались Саймон и Богарт.

Потом это произошло — то, ради чего они стреляли. Первый сирк тоже упал, сразу за ним последовал другой. Падая, они превратились в чудовищные шары, и цвета на них вращающихся боках сливались, как в страшном калейдоскопе.

Они упали на танкеров и вдавили их в камень. Поднялся фонтан пыли, слышались отдельные крики боли, которые стихли, эхом отдаваясь в холмах. После этого наступила тишина.

Арти, которых танкеры прижали к земле, бросили один взгляд на то, что произошло, и побежали к главным воротам, даже не побеспокоившись взглянуть, что же вызвало чудо, спасшее им жизнь. Стряхивая пыль с одежды, Саймон и Богги не так поспешно последовали за ними.

Когда они дошли до главного входа в крепость Ксоактл — Водных Врат, то увидели сцену бойни, повсюду лежали тела. Было очевидно, что сюда пришелся главный удар, и десятки арти своей жизнью заплатили за попытку не пропустить внутрь танкеров.

— Почему главные ворота были вообще открыты? — спросил Богги, ни к кому не обращаясь.

Саймон осмотрелся. Казалось, здесь они единственные живые существа. Дальше в крепости слышались приглушенные звуки боя, и в коридорах пахло ядовитыми газами. Он заметил, что мертвых ученых гораздо меньше художников, а это свидетельствует о предательстве.

Их внимание привлек стон из тени у стены. Один из арти, лежащий в луже своей крови, был еще жив, его левая нога заканчивалась разорванным сухожилием и белой костью. Саймон приподнял его и стер грязь с лица. Глаза открылись, но в них не был узнавания. Только мрачное знание близкой смерти.

Голос был слабый и хрупкий. Казалось, легкий ветер навсегда унесет его.

— Предательство… Мы были на страже на рассвете… Толстяк… Двое наших подошли сзади и убили нас… Трусы!

Он закашлялся, и капли крови повисли у него на подбородке. Саймон посмотрел на Богги, который покачал головой.

Ненадолго придя в себя, стражник продолжил:

— Меня зовут Элсбарг. Стражник Водных Ворот… Эти бешеные псы… Эрлик и Хальда предали нас… Тинкеры по всей крепости… Ксоактл пал… — Слезы текли по пыли и крови на его лице и капали на обнаженное тело. Он застонал и сжал руку Саймона. — Ужасно болит нога…

Голова его упала на плечи, и пальцы расслабились. Саймон опустил тело и встал, вытирая окровавленные пальцы об изорванный мундир.

— Так. — Односложное слово прозвучало глухо. Это был почти вопрос.

Богарт посмотрел на него и пожал широкими плечами.

Саймон снял с плеча лук и наложил стрелу, готовый выстрелить.

— Идем внутрь. Да?

Богарт улыбнулся и тут же поморщился: от улыбки открылись язвы вокруг рта.

— Да. Почему бы и нет?

Саймон пошел первым, перешагивая через тела, нагроможденные у Водных Врат, ставших местом тишины и смерти.

На всех углах коридора лежали тела. Вначале это были почти исключительно арти, но постепенно соотношение менялось: после первого потрясения от предательства защитники сумели организоваться.

— Саймон, — прошептал Богги, когда они приблизились к шуму боя. — Не понимаю. Если Корман хотел, чтобы его друзья попали сюда — и он при этом так опасен, как мы считаем, — почему он просто не впустил их? Мне кажется, он мог позволить им взять крепость почти без сопротивления.

Саймон остановился. Световые трубки мигали, и в коридоре было почти темно. Главный источник энергии Ксоактла в опасности из-за нападения.

— Богги, разве ты еще не понял? Кормана интересует только он сам и больше никто. Тинкеры для него — только орудие, чтобы создать отвлечение. Он рискует двумя группами населения этой умирающей планеты, чтобы добраться до сокровищ — и до атики. Ему все равно, что будет с танкерами.

За углом раздался сильный взрыв, и ударная волна отбросила их к стене. Саймон обнаружил, что у него кружится голова, и постарался дышать неглубоко.

— Галлюциногенный газ, Богги. Осторожнее. Поэтому танкеры, которых раздавили сирки, были в дыхательных аппаратах. Корман их предупредил.

К счастью, это было только проходящее мимо облако, и воздействие газа вскоре исчезло. Мимо прошел арти с безумным взглядом, он что-то бормотал про себя и приветствовал их приятной улыбкой. Он был под действием наркотика и блаженно не видел, что из раны у него на голом животе выползают желтые внутренности.

За следующем поворотом они увидели страшную сцену бойни. Центром боя был зал совета, с его превосходно спланированной куполообразной крышей и рядами резных сидений. Саймон сразу понял, что произошло.

Арти решили здесь защищаться, и у каждого ряда были свои защитники, готовые умереть ради своих домов. Тинкеры, хотя и защищенные своими экзоскелетами, дорого платили за каждый выигранный метр. По грубой оценке в зале было не менее ста мертвых и умирающих.