В одной ее руке был вибратор.

Его прикосновение пришлось на дюйм ниже лопатки Сильвии. Вибратор разрезал одежду, кожу, мышцы и разрубил кость. В приступе боли Сильвия подскочила, как выброшенная на землю рыба, столкнула Линду и упала на нее.

Вибратор продолжал резать ее грудь, отбирая жизнь. Падение изменило угол касания, толкнув оружие ниже и глубже, так что оно разрезало верхнюю часть легких, превратив их в кровавые лохмотья, и наконец перерезало верхнюю часть сердца; фонтаном вырвалась артериальная кровь, разбрызгавшись по сверкающему полу.

Линда, которую неожиданный шок вырвал из-под власти Ма-гуса, закричала. Но Саймон этого не знал. У него было слишком мало времени. Он увидел на погибшей девушке пояс времени и понял, что Магус хотел разбить его, когда тело упадет вниз.

Несколько быстрых шагов, и он рядом с кровавой картиной: темноволосая девушка пытается выбраться из-под дергающегося тела подруги. Даже в этот ужасный момент Саймон заметил, что соски Линды возбужденно торчат прямо из крови, покрывающей ее грудь.

Не прерывая движения, он пнул ее в подбородок, не думая о том, убил ее этим ударом или нет; он просто убрал неприятное препятствие на пути к Магусу. Голова ее откинулась, ударилась о пол, и девушка застыла.

Действуя быстро, он снял пояс с мертвой девушки и одел его на Линду, старательно избегая вибратора, который продолжал резать тело Сильвии Уэллдон. Очевидно, неисправная модель, мельком подумал он. Когда снимаешь палец с кнопки контроля, оружие должно остановиться. Его следует вернуть изготовителю. Кстати, отцу девушки. Вид этого тела по крайней мере не будет его расстраивать. Если прав Томас, тело будет лежать в этом пустом мире, пока время не найдет способ устранить ненужную аномалию, тогда оно просто перестанет существовать.

Работая, он через плечо наблюдал за Магусом, который перебрался в какое-то укрытие. Видимо, когда увидел, что произошло с его двумя последними маленькими трофеями.

На самом деле он услышал, как лифт пошел вниз за Богги. Время неожиданно больше не было на его стороне.

Богги печально посмотрел на сцену смерти и кровопролития.

— Вот как. Осталась одна из шести. Это не наша обычная норма. Все же одна шлюха лучше, чем ни одной.

— Скажешь это Стейси, ладно? Ты его увидишь раньше меня.

— Почему? Ты ведь не останешься здесь?

Саймон вздохнул. Он почувствовал сильную усталость. Но конец близок.

— Слушай. Я посылаю ее назад, и ты пойдешь с нею. Слишком долго все объяснять, и мне жаль, Богги, но все дерьмо обрушится на тебя.

Богги улыбнулся.

— Не в первый раз, партнер. Далеко не в первый раз. Ладно, я расскажу о том, что случилось, и позабочусь, чтобы лабораторию охраняли днем и ночью до твоего возвращения.

В его словах не было даже намека на «если», хотя оба понимали, какому риску подвергается Саймон, пытаясь покончить с альбиносом.

— Ты уверен, что мне не нужно сразу вернуться сюда?

Саймон покачал головой.

— Ладно, — согласился Богги. — Вот мой кольт, на случай если тебе понадобится запасной. Что-нибудь еще?

Свет на площадке как будто потускнел. Может, неожиданный взрыв энергии, которая очень давно не употреблялась в этом здании, отразился даже на самых совершенных механизмах, подумал Саймон и снова покачал головой.

— Ни о чем не могу думать. Будь осторожен. Я вернусь, как только смогу. Присмотри за этой мисс Одинокое Сердце. Бедная богатая девушка.

При этих словах Линда Сандалл открыла глаза и непонимающе посмотрела на два лица, склонившихся к ней. Она была в комнате с… с Брином Марном. Издевалась над ним. Потом пришли. Белолицый злой человек. Худой гигант и карлик, которые касались ее тела. Оба смеялись, проникая в ее тайные углубления. Был долгий путь. Тепло и сырость. Голубое небо. Серость. Чернота и ужас.

Она открыла рот, чтобы закричать, облегчить невыносимое напряжение, охватившее тело. Слезы потекли по ее лицу, соль резала раненый рот, смешиваясь с кровью из прикушенного языка. Ей хотелось только кричать и кричать, пока она не сможет больше, и тогда все это кончится.

Саймон ударил ее по лицу, снова лишив сознания. Осторожно протянул руку к ее поясу.

— Еще одну кричащую женщину я не выдержу. Для меня это слишком. Когда вернетесь, скажи, что я извиняюсь. Тебе пора отправляться.

Приборы на поясе девушки были настроены на возвращение, и после секундного колебания Богарт то же самое проделал со своим поясом. Он открыл рот, словно собирался заговорить, но передумал и только сжал руку Саймона. Девушка неожиданно исчезла. Рукопожатие длилось еще мгновение, и Богги тоже не стало.

Саймон остался один на площадке. Один во всем этом мертвом мире. Не считая карлика, который все равно что мертв.

И Магуса Ричарда де Геклина Лоренса, который по-прежнему может считать себя двадцать пятым бароном Мескарлом.

Саймон вздрогнул в тускнеющем свете, как будто кто-то прошел по его могиле.

Как он ни старался, Магус не мог справиться со своей хромой ногой, и, хотя свет тускнел, Саймону становилось легче следовать за негромкими неуверенными шагами в этом гигантском здании. И Магус не мог совсем погасить освещение. Куда бы он ни пошел, тут же вспыхивали огни, которые гасли, когда он уходил.

То же самое происходило с Саймоном, но для него это было по-другому. Он преследователь, а не преследуемый. Он удовлетворялся тем, что шел за альбиносом, утомляя его. Со своей превосходящей физической подготовкой он постепенно догонял Ма-гуса. Этаж, на котором они находились, больше четырех городских кварталов, здесь множество поворотов, и комнаты полны углублениями и нишами. Но всегда вспыхивает свет и слышится прихрамывающий шаг.

Однажды Магус побежал к единственному работающему лифту, но остановился, увидев, что на перекрестке его терпеливо ждет Саймон.

— Послушай, Магус, ты не можешь убегать вечно. Света скоро не будет, и тебе придется остановиться и попытаться спрятаться. Но я хорошо вижу в темноте, а ты меня совсем не видишь. С твоими маленькими розовыми слабыми глазами. Я сожму тебе голову так, что глаза выпятятся из нее. И тогда мы на какое-то время прекратим. Ты кое-что выиграл, и я тоже. Ты меня слышишь, Магус? Я могу почувствовать крысу в этом склепе. Я иду к тебе, Магус.

Подсознательно Саймон понизил голос в зловещей пародии на охотника в детской игре: чем ближе к добыче, чем тише тот говорит. Теперь он так близко, что слышит рваное дыхание противника.

— Я слышу тебя. Проигравший платит за все, Магус. Почему бы тебе не покончить с собой, как сделал твой отец? Бог свидетель, он был злодей, Магус, но по крайней мере его можно было уважать. Он не трусливый калека, который прячется в тени и пытает беззащитных девушек. Он прыгнул, когда бежать было некуда. Почему бы тебе не последовать его примеру?

В глубине души он молился всем богам, чтобы Магус не лишил его мести. Он хотел почувствовать эту тощую шею под пальцами. Лишить дыхания этот живой труп и тем заплатить многолетний долг. Он испытывал отвратительное наслаждение при мысли, что сможет отобрать жизнь Магуса, глядя при этом в его глаза и видя в них страх.

— Рэк! Мне надоело бежать. Сумерки мне нравятся, но я не выношу мысли о полной темноте. Ты должен прийти и попытаться взять меня. Это будет нелегко.

— Ты можешь всегда вернуться в настоящее и принять свое наказание.

Ответ он использовал для того, чтобы подобраться поближе к тому месту, откуда слышался голос, вблизи центра куполообразной комнаты. В каждой такой комнате стояло много предметов в витринах, но у него не было времени смотреть и дивиться. А все, что он видел, превосходило любое воображение.

— Наказание? Нет, Саймон, я не желаю становиться обвиняемым на суде Федерации. Нет, мой отец в этом отношении был прав, да гниет его душа в том аду, где он сейчас. Чтобы мое сознание «лечили»? Это нужное слово? Нет. Это должны быть ты и я, Саймон.